9 ноября 2004
“У “единороссов” нет четкой идеологии, есть только набор мер, которые не всегда реализуются… Но даже появление идеологии не поможет тотальному вовлечению в эту партию всех политических деятелей”, – говорит спикер Совета Федерации и председатель Российской партии жизни Сергей Миронов
Вслед за Думой и лидерами национальных республик в дискуссию вокруг президентских инициатив по укреплению властной вертикали вступает Совет Федерации. Как выяснилось, председателя верхней палаты тоже несколько смущает предложение о роспуске местного парламента, если тот не согласится утвердить губернатора “по представлению президента”. Тут, по его мнению, не обойтись без согласительной процедуры. О реформе в целом и перспективах российского партийного строительства в частности спикер Совета Федерации Сергей Миронов рассказал в эксклюзивном интервью “Итогам”.
– Сергей Михайлович, среди целей, ради которых затевается новая реформа, называют “обеспечение единства исполнительной власти”. А что это такое, по вашему мнению?
– У нас это понятие закреплено в Конституции, и президент просто обязан обеспечить это самое “единство власти”. Последние инициативы Владимира Путина – демократичный способ в рамках нынешней Конституции нормализовать ситуацию. Ведь что собой представляет “выборность” глав субъектов? Порог явки -20 процентов. Чтобы победить, достаточно набрать 50 процентов голосов плюс один, и часто получается, что реальная поддержка населения – 10-15 процентов. А как же остальные 90? Впрочем, беспокоит даже не это, а то, что после избирательной кампании новый глава региона зачастую начинает рассчитываться со “спонсорами”, финансировавшими его выборы, – должностями, собственностью, экономическими преференциями. А федеральному Центру в случае критики по поводу замерзающих труб тычет в нос “мандатом от народа”. Расплатившись же, отдохнет годик-другой – и опять на выборы. Благо политтехнологи и пиар всех цветов могут обеспечить победу даже в самом, казалось бы, безнадежном случае. И вот это “демократический процесс”?
С другой стороны, было бы ошибкой, на мой взгляд, возрождать практику прямого назначения главы региона президентом. Помните, как несколько лет назад именно это в открытом письме Путину предлагали Богомолов, Прусак и Савченко? Я рад, что президент не поддался искушению, а предложил иную формулу – через избрание депутатами местных собраний. Как спикер Совета Федерации я убежден, что реализация такой схемы позволит повысить роль законодательной ветви власти. Как признавались мне спикеры региональных парламентов, эйфории у них по этому поводу нет, а есть чувство огромной ответственности за качество будущей исполнительной власти – ведь ее им предстоит разделить с Путиным. Неудивительно, что они уже задумались о контроле за деятельностью губернатора.
– Как вы считаете, Кремль сознательно закрепил лишь за президентом право выдвигать кандидатуру главы региона? Ведь можно было бы предоставить это право тем же парламентариям, например, или даже разрешить самовыдвижение? Все равно “поддержка Путина” осталась бы самым действенным аргументом…
– Думаю, это сделано сознательно: президент готов взять на себя ответственность. Кроме того, новый порядок избрания губернаторов ликвидирует реальную опасность противостояния исполнительной и законодательной ветвей власти, когда ответственность за социально-экономическое положение в регионе возлагалась только на одну из этих ветвей, вторая же всячески доказывала свою непричастность.
– А такие, к примеру, проверенные меры, как экономические реформы и, как следствие, экономический рост, не могут обеспечить “единство власти”?
– В рамках нынешней системы мы пытались сделать это в течение пятнадцати лет. Не вышло. Сегодня уже очевидно, что государственные рычаги работают неэффективно. Нужно что-то новое. Думается, подотчетность глав регионов депутатам и президенту может дать неплохой результат. Поменяется само отношение к власти: на выборах победит не тот, кто пообещает местным денежным мешкам больше, а все его “достижения” пропишут подконтрольные ему же СМИ. Такой глава региона имеет свои интересы во власти, не совпадающие с интересами его избирателей. Теперь же такое станет невозможным: глава региона окажется под перманентным контролем депутатов.
Через ваш журнал хотел бы предложить еще одну идею: узаконить правила оценки работы губернатора. Вступая в должность, глава региона издает план социально-экономического развития: какая будет средняя зарплата, сколько будет построено жилья, какова будет плата за проезд на транспорте и т. п. И не надо изобретать велосипед: составить таблицу, записав сегодняшнее состояние дел по 20-30 параметрам, а через год-два проверить. Тенденция будет видна сразу. И сейчас самое удобное время, чтобы узаконить такую схему: после принятия федерального закона о новом порядке избрания глав регионов потребуется внесение изменений в уставы и законы субъектов РФ. Думаю, что такое нововведение было бы принято населением на ура. Ведь даже если глава региона вынужден будет идти на какие-то непопулярные меры, его могут поддержать, если он сумеет объяснить, зачем такие реформы нужны. Чего нам не хватает – так это того, чтобы власть объясняла народу свои действия.
– Кстати, в качестве аргумента, объясняющего необходимость реформы, приводится такой: во многих развитых странах применяется принцип назначения губернаторов, префектов. Но никто при этом не вспоминает, что там существует влиятельное местное самоуправление и граждане могут проконтролировать власть тысячью и одним способом…
– Уверен, что в отношении местного самоуправления принцип выборности должен соблюдаться неукоснительно. По крайней мере на уровне районов и поселков. Могу привести пример Санкт-Петербурга: там все члены муниципальных советов избираются, а потом совет из своего состава выбирает председателя. В некоторых советах предпочитают не избирать главу, а нанимать администратора со стороны. Но в принципе, как будут строиться муниципальные советы, не важно. Главное, чтобы органы местного самоуправления базировались на самодеятельности граждан. И не надо забывать, что в отличие от Запада у нас организация органов местного самоуправления только-только выстраивается, так что не следует требовать от этого процесса многого.
– Допустим. Но ведь и региональные власти у нас серьезно ограничены в полномочиях. Особенно в экономической сфере. В результате все финансовые потоки регионов оказались в распоряжении полпредов президента. Кстати, институт полпредства сохранится?
– Я с вашим утверждением не согласен. В задачи полпреда не входит занятие какими-то хозяйственными делами. Он не для того поставлен, чтобы этим заниматься. Его задача, с одной стороны, собирать информацию о жизни региона и транслировать ее напрямую президенту, а с другой – проводить федеральную политику в регионах и координировать работу федеральных структур. Что же касается института полпредства, думаю, он еще не исчерпал своих возможностей. Ведь тяжело из Москвы управлять 89 субъектами Федерации. Другое дело – институт федеральных инспекторов. Он, вероятно, отомрет, потому что эти функции возьмет на себя избранный по новому порядку глава региона. Кроме того, глава региона будет координировать и деятельность федеральных ведомств на своей территории – сегодня он такой возможности лишен.
– Какова, на ваш взгляд, идеальная численность регионов в России?
– По страницам различных изданий гуляет ссылка на некогда упомянутую мною цифру 45 субъектов Федерации. Могу предположить, откуда ноги растут: полтора года назад на встрече с главными редакторами некоторых СМИ я заявил, что есть предложение оставить 45 регионов. Но это было не мое предложение, а одно из рассматривавшихся тогда. Я лично считаю, что искусственно идти по пути укрупнения регионов не стоит. Процесс этот вызревает сам, как сейчас в Красноярском крае. Еще два-три региона могут изъявить аналогичное желание. Главное, чтобы сами жители субъектов Федерации видели для себя пользу от такого объединения. Там, где этой выгоды нет или есть стремление сохранить культурно-национальную автономию, боже нас упаси от изменений! Вот, пожалуйста, Республика Алтай. У них уже был опыт нахождения в составе Алтайского края: до них, по их собственным словам, все блага доходили в последнюю очередь. Так что сегодня они настроены резко отрицательно в отношении любых идей объединения. И не надо их заставлять. Словом, не нужно искусственно укрупнять. Как не нужно и препятствовать этому процессу.
– У процесса укрупнения регионов есть и другая сторона: насколько сейчас велика опасность распада России?
– Благодаря мерам, принимаемым президентом, эта опасность уменьшается. Но она не ликвидирована полностью. И недооценивать эту угрозу нельзя.
– Какой же, по вашему мнению, должна быть мера “региональной самостоятельности”?
– Ответ на этот вопрос должен быть четко увязан с финансами. Как только мы достигнем того, что все региональные полномочия будут обеспечены деньгами, все встанет на свои места. Субъекты уже сегодня говорят, что готовы исполнять то-то или то-то, но им для этого нужны средства. А когда денег нет, то никто ни на что не претендует, предпочитая, чтобы оплата шла из федерального кармана. И никакого желания порулить! А вот с новым порядком избрания глав исполнительной власти регионов их полномочия резко возрастут.
– Почему бы сейчас не дать регионам такие полномочия?
– Это благо, что сейчас у губернаторов нет права координировать деятельность всех федеральных ведомств на своей территории. Если бы оно было, ситуация могла бы быть во многих регионах значительно хуже.
– Какова роль партий в выстраивании вертикали власти? В частности, как дела у вашей Партии жизни?
– Мы готовим новую программу к съезду, который пройдет в начале будущего года. Внесем кое-какие изменения и в наши уставные документы. Партия уже готовится к парламентским выборам 2007 года. Мы обязательно пойдем на них, и пойдем в одиночку, ни с кем блокироваться не будем. Этот этап мы уже прошли и ошибки учли. Сегодня Партия жизни активно участвует в региональных выборах. Не всегда удачно: в Сахалинскую думу мы, например, не прошли -набрали меньше 3 процентов голосов. А вот в городском собрании Великого Новгорода нам улыбнулась удача: из 25 мандатов 15 – у Партии жизни. С убедительными результатами мы победили и в Ингушетии. Количество членов партии уже подходит к рубежу в 100 тысяч. Даже в тех регионах, где мы еще недавно не были популярны, наши ряды стремительно пополняются. Я горжусь и тем, что мы единственная партия, в которой 54 процента списочного состава – женщины.
– Словом, в “Единую Россию” не собираетесь?
– Зачем мне это? “Единая Россия” -наш стратегический союзник, особенно в части поддержки курса президента. Мы не скрываем, что мы – пропрезидентская партия. При этом мы критически оцениваем некоторые аспекты в деятельности правительства, сами выступаем с инициативами, касающимися тех или иных реформ. У нас есть хорошие идеи, к ним есть интерес, наша идеология проста и заключается в ценности самой жизни.
– Министрам разрешили не только вступать в партии, но и занимать там руководящие посты. А если “единороссами” станут все региональные лидеры и члены правительства, то, похоже, без всякой конституционной реформы можно будет де-факто поменять режим власти в России?
– Дело в том, что у “единороссов” нет четкой идеологии, есть только набор мер, которые не всегда реализуются. Но без идеологии партия – не партия. Это большая, хорошо организованная группа. По части организации “Единая Россия” уже опередила КПРФ. Надо четче себя позиционировать. Но даже появление идеологии не поможет тотальному вовлечению в эту партию всех политических деятелей: запрет на монополизм одной партии закреплен в законах.
– Не боитесь, что с идеологией или без, а “Единая Россия” может с успехом “реставрироваться” в КПСС?
– Не боюсь, так как в России это уже невозможно. Мы перевернули эту страницу истории. Россия сегодня – другая страна.
– Считаете ли вы возможным создание в России монархического – не по форме, а по духу – государства? Как это произошло в Белоруссии: президент фактически становится пожизненным главой государства…
– Нет, это невозможно.
– Какую форму правления вы считаете наиболее подходящей?
– Президентская республика. Только президентская республика.
– Часто приходится слышать, что все реформы в России будут проводиться в рамках действующей Конституции. Чем вообще объяснить столь упорное желание сохранить Конституцию? Не проще и честнее было бы пойти на изменение Основного закона, если проводимые реформы все чаще приходят в противоречие с ее духом?
– Я не считаю, что она “трещит по швам”. Конституция еще далеко не исчерпала свой потенциал…
Светлана Сухова
Источник: ("Итоги"(Москва).-09.11.2004.-№045.-с.16,20)
