17 февраля 2010
ВЕДУЩИЙ: На неделе история, которая хоть и не начиналась как трагедия, все равно закончилась фарсом. Две партии, две “России” – “Единая” и “Справедливая”, подписали соглашение о консолидации действий. Так закончился скандал вокруг спикера Совета Федерации Сергея Миронова. Напомню, что на прошлой неделе Миронов позволил себе легкую критику в адрес партии власти и премьера Путина. Реакция единороссов была явно неадекватной. Миронова хотели отправить в отставку, а уж в выражениях и вовсе не стеснялись. В результате, подписано мировое соглашение. За “Справедливой Россией” оставили все-таки право находиться в оппозиции. Единороссы, видимо, пообещали больше не обзываться. Впрочем, история с Мироновым на неделе почти что повторилась, но уже с главой Минфина Кудриным, который в интервью Владимиру Познеру тоже покритиковал “Единую Россию”, и тоже получил гневную отповедь от единороссов. Ну, хоть не обращение в Генпрокуратуру, как в случае с Мироновым. Так кто или что заставило помириться спикера Совета Федерации и “Единую Россию”, в интервью “Неделе” рассказал сам Сергей Миронов.
Сергей Михайлович, так какой в итоге счет в вашем противостоянии с единороссами – 1:0 в вашу пользу?
Сергей МИРОНОВ, председатель Совета Федерации, лидер партии “Справедливая Россия”: Я думаю, что так, и у меня есть тому веские основания. Что мы имеем теперь? Первое, было заявлено, что никаких претензий по поводу того, что ваш покорный слуга возглавляет Совет Федерации, нет. С партией, которая еще день назад была ноль и никем, подписано соглашение аж самой “Единой Россией”. Более того, в этом соглашении пункт 4-й говорит о том, что мы будем совместно решать некоторые кадровые вопросы. В частности, по итогам выборов. В этой связи я считаю, что, конечно, счет 1:0. Но мы благородные оппоненты. И я хочу сказать, что давайте будем считать, что инцидент исчерпан.
– Но ведь ясно, что арбитром в этом споре выступил премьер Путин. Ну, даже сопоставление фактов. Лидеры партии “Единая Россия” приходят к премьер-министру, в понедельник уже, совершенно скоропалительно, подписывается это соглашение между “Справедливой” и “Единой” “Россиями”. А вот вообще то, что указание помириться спущено явно с самого верха, это нормально?
– На мой взгляд, безусловно, похожий какой-то разговор Владимира Путина с руководством “Единой России” был. Формат соглашения, и даже сам факт, что мы что-то подпишем, никто не предлагал, и я, честно говоря, не намеревался что-либо подписывать. Но когда в разговоре Борис Вячеславович сказал, что вообще-то было бы неплохо на будущее договориться о том, что, мало ли, у нас, он предполагает, где-то не будет 50 процентов в региональных парламентах, может быть, мы будем выбирать себе партнера, с кем будем договариваться о распределении постов. Здесь я, честно скажу, зацепился, потому что до сих пор нам не то что поста не давали, нашим депутатам не давали даже возможность работать на постоянной основе.
– Так, а кто сказал помириться-то?
– Может быть, создается впечатление, что кто-то дал команду. Мне кажется, что лидеры “Единой России”, прежде всего руководство в лице Бориса Грызлова, прекрасно понимало, он увидел просто, что его коллеги просто завели в тупик ситуацию.
– А вы разговаривали с премьером?
– Я с Владимиром Владимировичем Путиным разговаривал и до, и после. Мы вот прямо впрямую вот этот вопрос мы не обсуждали, у меня есть много других тем, которые я довольно регулярно с ним обсуждаю.
– Ну, неужели даже полсловом не обмолвились о ситуации, о которой говорили люди, даже не вовлеченные в политику?
– Я могу сказать, что было, премьер сказал так – что-то там у вас вообще происходит. И, кстати, я сказал то, что наша фракция и партия говорила много-много раз и ничего нового я не сказал. Вот это так, между прочим, в разговоре было. Предметно о каких-либо там моментах мы не говорили.
– Хорошо. Вот вообще-то, действительно, очень странным выглядит соглашение, которое было подписано между вашими партиями в понедельник. Вот, например, там речь идет о некой консолидации действий, но при этом сказано, что “Справедливая Россия” находится в оппозиции к “Единой России”. Как это понимать? Не проще ли тогда было оппозиционной “Справедливой России” подписать соглашение с другими оппозиционными партиями? С той же КПРФ, например.
– И потом ждать, когда КПРФ поделится с нами постами в региональном законодательном собрании? Дай бог, чтобы они сами туда прошли.
– То есть это такой прагматизм политический с вашей стороны?
– Абсолютный прагматизм, и я это не скрываю. И я очень рад, что “Единая Россия” пошла на это.
– Вы критиковали и критикуете “Единую Россию”, но всегда подчеркивали, что никогда ничего плохого не скажете про премьера Путина. Ну, так, может быть, чуть-чуть, дипломатично, самую малость, но не более того. Ну, есть же несоответствие? Путин – лидер партии власти.
– Но не член “Единой России”. Председатель правительства использует “Единую Россию” как инструментарий для проведения своих решений. И я думаю, что он возглавил эту партию большинства, такую вот корпорацию чиновников, для того, чтобы контролировать, чтобы не забаловали, а во-вторых, просто использовать прагматично, и по поведению фракции большинства мы видим, что это именно так. Какая команда спускается, так и голосуют. И используя “Единую Россию”, если хотите, раньше был такой термин как “приводной ремень”…
– Но премьер может что-то в этом приводном ремне подправить, подтянуть?
– Замечательный вопрос. Нынешние депутаты, там есть разные люди, вот этот состав мог быть кардинально иным, если бы не Владимир Путин. Я не буду называть цифру.
– То есть мог бы быть хуже, вы хотите сказать, чем то, что мы имеем в результате?
– Это не то что хуже, это просто было бы недопустимо. Просто там могли бы оказаться люди с преступным прошлым и, прямо скажем, с преступным настоящим. Путин лично вычеркивал, это было в 2007 году, когда он возглавил список, потому что он возглавил список, тем самым показав – я не могу возглавлять список, в котором есть люди, которым место не в Государственной думе, а, простите, на нарах. И он это сделал. Он, регулярно встречаясь с активом “Единой России”, он им это, так сказать, внушает. Там такие заржавелые жернова, но они все-таки прокручиваются.
– Может быть, их тоже вычеркнуть и вставить других?
– В таких случаях, помните известную фразу – “у нас других писателей не будет”.
– Есть ведь такое мнение, что в России сейчас, в современной России категорически нельзя критиковать двух людей – президента и премьер-министра.
– Нужно говорить о том, что представляется, допустим, неправильным или что представляется нецелесообразным.
– Так все началось-то именно из-за того, что вы вроде как посмели покритиковать лично премьер-министра, и тут же получили вот по полной программе.
– Я еще раз хочу сказать, что ничего нового я не сказал. Тогда правительство в лице председателя правительства внесло свой антикризисный план. Мы сказали, что нас не устраивают многие позиции, не все.
– В ходе этой, скажем, полемики стороны совершенно не стеснялись в выражениях, и надо сказать, что не вы первый начали. Но вас, уж извините меня, пожалуйста, за то, что я сейчас повторю, как только ни обзывали, и крысой, и Кощеем бессметным. Вы в ответ там Иванушками-дурачками назвали ваших оппонентов. А все же остались на своих местах. Как вы теперь будете общаться?
– Я хотел бы сказать, что неслучайно Борис Вячеславович Грызлов ничего такого не позволил, с ним я общаюсь. А по поводу других, я с ними не общаюсь и, собственно, общаться не собираюсь. И то, что они любят поговорить о сказочных персонажах, говорит о том, что они, действительно, в детстве находятся. Может быть, это уже возрастной, не буду называть слово, это пускай они сами себя судят. Но то, что, действительно, такое ощущение, что они живут в какой-то сказочной стране, придуманной ими самими, где им позволено судить, кто прав, кто виноват, кто может критиковать, кто не может критиковать.
– Сегодня вы уверены, что те, кто попытался отправить вас в отставку, не сделают это еще раз?
– Есть хорошая русская пословица – съесть то он съест, да кто же ему даст. Вот так я скажу.
Источник: "РЕН-ТВ".-13.02.2010
