24 марта 2006
Председатель Совета Федерации, Председатель Российской партии ЖИЗНИ Сергей Миронов поделился с Главным редактором “Московских новостей” как своим видением перспектив развития верхней палаты парламента, так и личными политическими планами.
– Сергей Михайлович, давайте начнем с предстоящего саммита глав государств “Большой восьмерки” в России. Стало известно о вашем намерении собрать и восьмерку спикеров парламентов. Какова цель этого мероприятия, и насколько оно близко к реализации?
– Уже сложилась традиция встреч председателей нижних палат стран “Большой восьмерки”, которые происходят после саммитов их лидеров. Все страны “восьмерки” имеют двухпалатные парламенты. Год назад тогдашний спикер канадского Сената господин Хейс обратился ко мне с предложением собирать после саммитов и лидеров верхних палат парламентов “восьмерки”. Я его горячо поддержал. Принципиальных возражений тогда ни у кого не возникло. Господин Хейс недавно сложил с себя полномочия спикера, но эту идею он передал по наследству своему преемнику. Сейчас я ожидаю вестей от нового спикера. Если он даст добро, я продолжу консультации в этом направлении. В сентябре планируется встреча спикеров нижних палат парламентов “восьмерки”. Тогда же вполне можно будет провести и встречу председателей верхних палат. Об этом я написал официальное письмо Борису Грызлову.
– Вы предполагаете оригинальную повестку дня для вашей встречи или она будет отражением большого саммита?
– С моей точки зрения, важно положить начало традиции таких встреч. Надо собраться и сделать это фактом политической жизни, ну а за оригинальными идеями дело не станет. Тем для обсуждения предостаточно. И главная из них – законодательное обеспечение соглашений и решений, которые принимают лидеры государств. Ведь если мы своевременно не внесем соответствующие поправки в наши законодательства, не примем новые законы, не синхронизируем уже действующие, соглашения не смогут работать в полную силу.
– А от саммита спикеров парламентов стран Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), который вы инициировали, стоит ожидать новых идей?
– Около четырех лет я готовил эту встречу. Состоится она в конце мая либо в Москве, либо в Петербурге. Сейчас мы ведем рабочую дискуссию об участии в ней представителей от стран, имеющих статус наблюдателей, формируем повестку дня. Не сомневаюсь, что встреча будет плодотворной. Мы, например, хотим предложить нашим партнерам по ШОС целевую программу по взаимной адаптации законодательства в сфере борьбы с терроризмом, наркотрафиком, торговлей людьми, незаконной миграцией, по упрощению приграничной торговли, региональному сотрудничеству и так далее. У ШОС огромные перспективы. Россия как одна из ключевых евразийских держав должна играть в нем важную роль. Речь идет о глобальном стратегическом партнерстве, реализации близкой и понятной многим странам идеи многополярного мира. Поэтому я считаю, что законодатели государств, входящих в ШОС, должны работать на опережение, не ждать команд сверху, а проявлять инициативу, двигать процесс в нужном направлении. Это и есть парламентская дипломатия.
– Несколько недель назад вы были в Киеве на совете Межпарламентской ассамблеи стран СНГ. О чем вы говорили со спикером рады Литвиным накануне выборов на Украине? Не менее интересно, о чем и как вы говорили с Нино Бурджанадзе, которую я довольно высоко оцениваю как политика, но которая, к сожалению, в последнее время ничего, кроме негативного, о России не говорит.
– Владимир Михайлович Литвин проявляет себя как взвешенный политик. Когда на пресс-конференции ему задали вопрос о возможном досрочном пересмотре договора о Черноморском флоте, он выразил недоумение и отверг такое развитие событий. Он, безусловно, является сторонником добрососедских отношений между Россией и Украиной. Наши с ним консультации идут в постоянном режиме.
С Нино Анзоровной у нас состоялась предельно откровенная беседа с глазу на глаз. Почти три года мы периодически встречались в рамках кавказской парламентской “четверки”, в которую входили спикеры палат парламентов России, Грузии, Азербайджана и Армении. Наши встречи мы обычно проводили в закрытом режиме, каждый на них высказывал все, что хотел. Эта форма устраивала всех, в результате рождались новые идеи и предложения для руководителей наших стран. С тех пор при разговорах с глазу на глаз мы избегаем жесткой риторики. Это откровенные деловые беседы, направленные на поиск решений самых острых проблем. Встреча в Киеве не была исключением. Но я с вами согласен – в публичных выступлениях по российско-грузинским отношениям Нино Анзоровна крайне резка и не всегда справедлива.
– В приватных беседах она тоже высказывается о России как о враге Грузии?
– Я никогда не слышал от Нино Анзоровны подобных оценок. При всей сложности стоящих перед нами вопросов она является сторонником нормализации взаимоотношений между Грузией и Россией, в том числе и на парламентском уровне.
– Тем не менее парламент Грузии выполняет функцию передового отряда, он идет впереди по части антироссийской риторики, а президент и правительство либо несколько смягчают позицию, либо идут по обозначенному грузинским парламентом пути. А вот позиция российского парламента по многим волнующим общество вопросам не очень ясна, как правило, он действует слишком осторожно.
– У нас произошло своеобразное распределение ролей. Депутаты Государственной думы достаточно часто делают резкие заявления. Мы же стараемся не повторять сказанное, а пытаемся в каждом вопросе детально разобраться. Можно, конечно, эмоционально высказаться по конфликту Грузии и Южной Осетии. Но будет лучше, если мы пошлем туда членов комитета Совета Федерации по обороне и безопасности. Они все увидят своими глазами, оценят ситуацию, встретятся с представителями конфликтующих сторон, попытаются подсказать подходящее решение и так далее. Да, это не публичные шаги, политических очков здесь не наберешь. Но для нас важно, чтобы парламентская дипломатия работала, приносила пользу. Госдума сигнализирует обществу, что есть проблема, эмоционально ее высвечивает. Мы делаем акцент на непубличной работе, ищем варианты решения этой проблемы.
– Американский парламент часто обсуждает дела в других странах, дает им жесткие оценки. Российский парламент собирается обсуждать подобные вопросы?
– Я считаю, что наш парламент вправе комментировать и высказывать свою позицию по любым действиям органов власти или отдельных политиков в любой стране. Мы не собираемся вмешиваться во внутренние дела других государств, но высказать свою оценку мы вправе. Правда, не всегда такие оценки достигают поставленных целей и не всегда высказываются по действительно важным поводам. Совет Федерации – более консервативная, чем Государственная дума, палата. Мы готовы высказываться на темы международной политики, когда у нас есть уверенность в необходимости такого высказывания. Еще четыре года назад применительно к Совету Федерации понятия парламентской дипломатии не существовало. Был парламентский туризм, губернаторы и председатели законодательных собраний, которые тогда входили в палату, с удовольствием ездили за границу, в лучшем случае они пытались там решить некоторые проблемы своих регионов, в худшем – просто отдыхали. Сейчас подход к международным связям принципиально изменился. В Совете Федерации сформирована целостная концепция парламентской дипломатии. В палате идет ежедневная целенаправленная работа, которую, повторяю, мы не стремимся выпячивать.
– Вы выступаете за выборность Совета Федерации. По какой формуле?
– Мы нашли формулу, которая позволяет перейти к выборности, не изменяя Конституцию. Выборы могут проходить не в один день по всей стране, а вместе с выборами депутатов региональных законодательных собраний. Местной законодательной и исполнительной власти следует дать право на альтернативной основе выдвигать кандидатов в Совет Федерации. Пока эта идея не находит поддержки в Государственной думе, да и в Администрации президента не все ее приветствуют. Так что этот законопроект дожидается своего часа. Но я уверен, что рано или поздно мы придем к выборности.
– У экспертов к Совету Федерации есть серьезная претензия: в нем наличествует большое число очень богатых людей, которые зачастую представляют самые бедные регионы страны. Как правило, они являются самыми молчаливыми сенаторами – не выступают, не дают интервью, и вообще не очень понятно, чем они занимаются.
– Коль скоро вы затронули тему персонального состава СФ, проясню ситуацию. В прессе пишут и говорят разное: что в палате лишь половина представителей регионов, остальные – “варяги”; кто-то насчитал менее 10 процентов представителей регионов и т.д. Реальность такова: из 178 членов Совета Федерации 100 – представители регионов, а 78 – “варяги”. Цифра не маленькая, но, к счастью, это даже не половина. Как председатель палаты коллегам в регионах я всегда рекомендую выдвигать своих кандидатов, но они не всегда следуют моим рекомендациям. Должен сказать, что очень редко в регионах сожалеют о сделанном выборе. Действительно, десятка полтора человек пришли в Совет Федерации из большого бизнеса. Как правило, эти люди справляются с поставленными перед ними задачами. Примерно половина из них активно работают в комитетах и комиссиях, это не очень заметная, но важная работа. Четверть из второй половины выполняют необходимый минимум, не проявляя большой активности. К оставшейся четверти относятся люди, которые, получив удостоверение члена Совета Федерации, просто растворились, их не видят ни в регионе, ни у нас. В качестве положительного момента отмечу, что никто здесь не пытается решать свои личные проблемы. Я за этим жестко слежу.
– О предстоящих парламентских выборах. Сегодняшние расклады свидетельствуют о том, что пройдут “Единая Россия”, КПРФ и ЛДПР. Получается трехпартийная система, в которой у ЛДПР может оказаться контрольный пакет акций, поскольку от этой фракции будет зависеть формирование думского большинства. Не очень привлекательная система. Вы со своей партией ЖИЗНИ собираетесь в нее вклиниться?
– С моей точки зрения, оптимальным для Государственной думы было бы представительство пяти-шести партий. Естественно, среди них я вижу Российскую партию ЖИЗНИ. Я настроен оптимистически. Сейчас мы работаем над тем, чтобы к 2007 году нашу партию хорошо знали, чтобы основные пункты партийной программы были известны людям, чтобы избиратели отличали ее от других, понимали, чего мы хотим. Я бы приветствовал, если бы кто-то еще вместе с нами вклинился в складывающуюся систему.
– Вы собираетесь объединяться с кем-нибудь?
– В данный момент ни объединяться, ни вбирать в себя кого бы то ни было мы не собираемся. Мы планируем предоставить место в нашем партийном списке известным своей гражданской позицией беспартийным людям. Для чего? Чтобы активные граждане, которые не хотят вступать в партии, имели возможность стать депутатами Государственной думы. Ну а став парламентской партией (надеюсь, так и произойдет), Российская партия ЖИЗНИ займется объединительной работой. Наши идеи просты, осуществимы, а главное, понятны каждому человеку.
– Основой идеологии партии является нацеленность на решение демографической проблемы. Вы не собираетесь к выборам вносить коррективы в вашу идеологию?
– Нет. Мы считаем, что для нашей страны это самая главная проблема. Если не начать решать эту проблему, Россия просто распадется. Решение демографической проблемы – это больше, чем национальный проект. Это проект выживания и сохранения России как полноценного государства.
– Вы предлагали использовать средства из Стабилизационного фонда для создания Фонда будущих поколений: на имя каждого родившегося класть 300 тысяч рублей. Эта идея овладевает бюрократическими массами?
– Когда возникла наша партия, мы в своей программе записали: государственная монополия на оборот и производство этилового спирта. Сейчас министр Гордеев говорит о необходимости такой монополии. В экономической программе у нас говорилось о необходимости создания инвестиционного фонда в бюджете России. Сегодня он создан. Капля камень точит. В свое время мы выдвинули идею беспроцентного кредита на жилье молодым семьям. В чем суть? Возникла семья, государство дает ей беспроцентный кредит на приобретение жилья, рождается первый ребенок – государство списывает 25 процентов долга, после рождения второго – 50 процентов, а после третьего – списывается вся оставшаяся сумма. Член нашей партии, глава Чернореченского района Оренбургской области уже в течение трех лет у себя в районе осуществляет этот проект. Уровень рождаемости там резко пошел вверх. Так что наши идеи, которые на первый взгляд казались фантастическими, постепенно осуществляются.
– Не эффективнее ли убедить в неопасности этой идеи с инфляционной точки зрения всего лишь одного человека – вашего хорошего знакомого в Кремле?
– Убеждаем. Идею создания Фонда будущих поколений я огласил в декабре прошлого года на встрече Совета палаты с президентом. Он себе пометил. Я знаю, что есть эксперты, которые анализируют выдвигаемые идеи. Сегодня нам крайне важно доказать, что это наиболее разумное и приемлемое с точки зрения инфляции использование Стабилизационного фонда, который пока лежит мертвым грузом. Тут могут быть любые варианты, но важен сам принцип, который мы отстаиваем. Эта работа идет на всех уровнях, и, я надеюсь, рано или поздно верное решение будет принято.
– Недавно учрежденную Общественную палату одни считают доброкачественным, другие – злокачественным наростом на древе российской политики. Она помогает, мешает законодателям или вы ее просто не замечаете?
– Практика покажет. В Общественную палату попали странные персоны по странным основаниям, в то же самое время там есть люди, к которым общество готово прислушиваться. К нам на заседание уже приходил Велихов, запланирована встреча руководства Совета Федерации с председателями комиссий Общественной палаты. Я назначил полномочного представителя Совета Федерации в Общественной палате для оперативного решения любых возникающих вопросов. Мы готовы к сотрудничеству.
– И последнее. Если ваша партия пройдет в Госдуму, был бы логичным и ваш переход туда, чтобы партия стала по-настоящему парламентской. Какие еще существуют варианты вашего личного пребывания в российской политике?
– Что касается вхождения в Госдуму, то у нас в партии есть люди, способные возглавить фракцию. Не думаю, что мне обязательно надо там быть. Хотя окончательное решение будет зависеть от многих обстоятельств. Должен сказать, что моя нынешняя работа мне нравится. Планы у меня простые: когда пройдут выборы в Законодательное собрание Санкт-Петербурга, я буду снова просить делегировать меня в Совет Федерации, а у членов палаты буду просить поддержки по избранию меня на пост председателя. Положительная динамика в деятельности Совета Федерации очевидна. С каждым годом значение палаты растет. Я хотел бы продолжить работу на этом направлении.
Источник: ("Московские новости" (Москва).-24.03.2006.-№010.-с.10-11)
