28 декабря 2005
Вчера прошло последнее в нынешнем году заседание Совета Федерации. С сегодняшнего дня у парламентариев фактически начались зимние каникулы.
Об итогах года, о самых громких законодательных инициативах парламентариев последних недель, о борьбе сенаторов против вымирания нации и о пересмотре перечня праздничных и выходных дней рассказал “РГ” Председатель Совета Федерации Сергей Миронов.
А судьи – куда?
– В начале 90-х годов одна центральная газета вышла под таким заголовком: “От переименования Ленинграда в Санкт-Петербург колбасы в городе больше не стало”. После переезда Конституционного суда из Москвы в Санкт-Петербургу нас порядка в соблюдении Конституции станет больше?
– Для того чтобы перевести Конституционный суд в Петербург, законодательство менять особенно и не придется. Надо будет изменить буквально пару слов. В законе о КС есть пункт, где говорится, что местонахождение Конституционного суда – это столица РФ город Москва. Так что из закона понадобится убрать слово “столица” и вместо Москвы указать Санкт-Петербург. Вот и все правки. Лично я, как представитель Санкт-Петербурга, готов присоединиться к инициативе питерского законодательного собрания о переезде КС. Кстати, эти незначительные поправки, касающиеся двух слов, можно было бы рассмотреть в Думе на одном из ближайших заседаний и сразу одобрить в трех чтениях, чтобы не откладывать дело в долгий ящик. Правда, надо учитывать, что переезд КС в Петербург потребует определенного финансового обеспечения. Значит, правительство должно будет вынести специальное заключение с расчетами. Некоторые мои коллеги-парламентарии шутили, что для осуществления переноса КС в Северную столицу много денег не понадобится – всего 19 билетов для судей на поезд Москва – Петербург. Хотя на самом деле понятно, что траты будут куда более серьезные – Конституционный суд в Петербурге понадобится обеспечить техникой, помещением для архивов и т.д. Но в целом решение финансового вопроса в данном случае – не такая большая проблема.
– Говорят, что удаление Конституционного суда из Москвы автоматически понизит его статус, фактически лишит его ряда полномочий и ухудшит качество работы судей.
– Некоторые из противников переезда КС из столицы действительно считают, что, переехав в Петербург, суд автоматически “выпадет” из гущи политических событий, судьи лишатся связей в высших эшелонах власти, в результате чего КС растеряет свое влияние. Это слабый аргумент. Я даже не говорю о том, что при нынешних средствах связи фактор расстояния, удаленности от столицы перестает играть в политике и бизнесе заметное значение. Такие разговоры бросают тень на наш замечательный – я это говорю без иронии – Конституционный суд. В соответствии с этой логикой получается, что судьи КС только сидят и ждут каких-то указаний сверху. Но ведь это абсолютно не так. В Конституционном суде работают настоящие профессионалы-государственники, на которых вряд ли кто-то может “надавить”. Честно говоря, трудно даже представить себе саму возможность подобного давления.
Вот только что в ряде СМИ прозвучала критика в адрес Конституционного суда за то, что он признал конституционным решение о новом порядке избрания губернаторов. Для меня как юриста совершенно очевидно, что решение о введении новой системы избрания региональных руководителей абсолютно не противоречит Конституции. В противном случае, смею вас заверить, президент не вносил бы соответствующие поправки в законодательство, а мы – парламентарии – их бы не одобрили. Введение своеобразной коллегии выборщиков в виде депутатов региональных законодательных собраний при избрании губернаторов – вполне нормальная и широко практикуемая норма избирательного права во всем мире. Поэтому я еще раз хочу сказать, что Конституционный суд – это не тот орган власти, на который можно “надавить”. Переезд в другой город ничего не изменит в работе судей. Кстати, Конституционный суд – это единственный общефедеральный суд, который не имеет “вертикали” из региональных представительств и отделений. Поэтому его перенос даже с чисто организационной точки зрения пройдет без помех. Например, у Верховного и Арбитражного судов есть свои представительства, отделения в каждом регионе. Естественно, ими проще руководить из административного центра страны – из столицы. Внутри этих двух судов и их региональных отделений уже выстроилась своя система иерархии. Поэтому Верховный и Арбитражный суды, наверное, лучше оставить в Москве. Это, кстати, относится и к большинству министерств.
– И все-таки не совсем понятно, какая существует принципиальная необходимость в переезде КС. По приблизительным подсчетам, его перенос обойдется в два миллиард а рублей. Неужели нам больше не на что потратить эти деньги.? А кроме того, наверняка значительная часть сотрудников огромного аппарата КС не захочет уезжать из Москвы. Значит, придется набирать новых. Где взять такое количество высококлассных специалистов?
– Лично мне кажется, что переезд Конституционного суда в замечательные исторические здания в Петербурге означает сохранение некоей исторической преемственности. Сенат и Синод, располагавшиеся в этих зданиях, сыграли большую роль в становлении законности и государственности в нашей стране. Переезд подчеркнет значимость КС в ряду других органов власти. Что же касается кадровой проблемы, то я думаю, что если уж мы перейдем к непосредственной реализации предложения о переносе Конституционного суда, то судьям и сотрудникам аппарата КС будут обеспечены такие социальные гарантии, которые их устроят. К тому же я не вижу большой беды в том, что кто-то из работников КС не захочет уезжать из Москвы. В Петербурге недостатка в юридических кадрах нет. Давайте посчитаем: два или три десятка ключевых сотрудников аппарата вполне можно обеспечить служебными квартирами в Петербурге. А остальных сотрудников, в случае чего, можно найти в самом Петербурге. Возвращаясь к вопросу о финансовых затратах на переезд, могу сказать, что они не будут слишком уж обременительными для бюджета. Да, разумеется, я согласен с тем, что у нас в стране много нерешенных проблем. Но деньги в России сейчас есть. Другое дело, что у некоторых руководителей страны, которые опасаются пресловутой инфляции, нет принципиального желания эти средства тратить. Хотя я считаю, что не стоит бояться тратить накопленные деньги на решение первоочередных государственных задач. Впрочем, это совсем другая тема. Но в целом в настоящее время у государства есть возможности безболезненно осуществить перенос Конституционного суда в другой город.
Стране нужны две палаты парламента
– От независимости КС давайте перейдем к независимости самого парламента. Складывается впечатление, что депутаты и сенаторы одобряют практически все законопроекты, которые готовятся правительством. Ведь не секрет, что кабинет министров с потрясающей эффективностью умеет “продавливать” свои предложения через Госдуму и Совет Федерации. Насколько самостоятелен наш парламент?
– У вас сложилось неправильное впечатление о парламенте. Парламент действительно принимает большинство законов, предлагаемых исполнительной властью. Но дело в том, что за последние годы радикально изменился сам принцип работы над законопроектами. Парламентарии сегодня приступают к разработке новых проектов, включая и правительственные, еще на стадии “нулевого чтения” – то есть на стадии зарождения самой идеи проекта. И парламентарии дорабатывают и улучшают эти проекты вместе с правительством. И только потом законопроекты, которые являются результатом совместной работы депутатов, сенаторов и представителей правительства, поступают на рассмотрение в парламент.
Как только тот или иной субъект законодательной инициативы – не важно правительство или одна из палат парламента – вносит свой проект, профильный комитет Совета Федерации тут же дает заключение на его концепцию. И если это заключение оказывается отрицательным, то в 99 процентах случаев мы договариваемся с субъектом инициативы о пересмотре концепции законопроекта с учетом наших замечаний. Это наша внутренняя “кухня”, о которой мы обычно не говорим и которая не видна нашим гражданам. Но на самом деле в большинстве случаев мы в парламенте рассматриваем законопроекты, которые уже хорошо нам знакомы, над которыми мы работали, с концепцией которых мы согласны. Хочу подчеркнуть, что это касается как раз в первую очередь правительственных проектов. Да, бывают исключения, бывает, что перед вторым чтением законопроекта вдруг возникают какие-то непонятные поправки и иногда Совету Федерации приходится направлять законопроекты на доработку в согласительную комиссию, в которую, помимо депутатов и членов Совета Федерации, входят представители правительства. Но в целом такие случаи происходят довольно редко.
– А насколько необходимы нашей стране две дружно голосующие палаты парламента? Может быть, обойдемся одной?
– Совет Федерации, который сейчас формируется на профессиональной основе, имеет возможность глубоко и вдумчиво подходить к работе над законопроектами. Может быть, даже более глубоко, чем Госдума, где на каждом заседании рассматривается настоящий “вал” законов. В Думе в повестку заседания включаются сотни проектов, поэтому нижняя палата вынуждена работать как хороший конвейер. А мы изучаем законопроекты штучно. Члены Совета Федерации работают во всех правительственных комитетах и комиссиях. Мы внимательнейшим образом отслеживаем все идеи и предложения, созревающие в недрах кабинета министров. Кроме того, в федеративном государстве, особенно в таком большом как наше, обязательно нужны две палаты парламента. Совет Федерации – это палата регионов, в которой по регламенту не предполагается создание партийных фракций. Поэтому мы не увлечены внутренней политической борьбой. В Совете Федерации работают по два человека от каждого региона России. Их задача – согласовывать интересы субъектов Федерации с позицией Центра и проводить политику федерального Центра в своих регионах. Члены Совета Федерации на высшем уровне отстаивают, лоббируют финансовые и экономические интересы своего региона. Так что, в принципе, верхняя палата – это очень эффективный инструмент влияния регионов на центральную власть. В других странах, кстати, это отлично понимают. За последние десятилетия во многих государствах была установлена двухпалатная парламентская система. Да и само качество законотворческого процесса на порядок улучшается, когда есть вторая палата парламента, которая беспристрастно – с точки зрения здравого смысла – анализирует законодательные инициативы. Ведь не секрет, что нижняя палата парламента, где сильны разные политические течения, может, исходя из предвыборного популизма, подготовить не обеспеченный финансово законопроект. Либо проект, ущемляющий общегосударственные интересы. Кроме того, Совет Федерации как верхняя палата парламента наделен очень важными конституционными полномочиями, при реализации которых не следует руководствоваться сиюминутными политическими мотивами. Например, речь идет о рассмотрении вопросов, связанных с использованием вооруженных сил России за рубежом, введением либо отменой чрезвычайного военного положения на территории нашей страны. В целом, по сути, это вопросы войны и мира. Мы также занимаемся рассмотрением проектов, касающихся изменения границ между субъектами Российской Федерации. Я вам назвал только часть полномочий нашей палаты. “Беспартийность” Совета Федерации является очень важным фактором внутренней стабильности России. И последнее: если бы я сказал, что у нас в парламенте никогда не возникает никаких проблем, что никто из высоких руководящих структур не пытается навязать сенаторам свои советы, то я был бы, конечно, не прав. Иногда возникают и проблемы, и нежелательные советы. Но я могу сказать за весь Совет Федерации: мы абсолютно свободны в принятии своих решений. Абсолютно никто не может на нас надавить. Администрация президента и правительство, зная возможности и полномочия Совета Федерации, предпочитают с нами договариваться. Ни о каком давлении с их стороны речи не идет. Более того, Совет Федерации ежегодно составляет отчеты о состоянии законотворческого процесса в России, благодаря которым можно сделать четкий вывод о зависимости или независимости парламента. Эти отчеты представляют собой глубокий анализ работы обеих палат парламента. Кстати, наш предыдущий доклад, в котором мы честно сказали, что правительство злоупотребляет своим правом законодательной инициативы, поддержал и президент. Потому что это неправильно, когда правительство в лице того или иного профильного министерства само себе ставит политические задачи, а потом само же их реализует. В России установлено разделение властей на законодательную и исполнительную ветви. И об этом никому не следует забывать. А у нас исполнительная ветвь власти сама нередко пишет законы, а потом сама же их исполняет. Но политические задачи в стране ставит президент, для подготовки законов существует законодательная власть.
– Вы говорите, что правительство злоупотребляет своими правами законодательной инициативы. А что мешает, собственно, Государственной Думе и Совету Федерации вести себя активнее и почаще выдвигать собственные инициативы?
– Это абсолютно справедливый вопрос. Совет Федерации ведет себя активно. Только в этом году нами подготовлено 39 законодательных инициатив.
– А у правительства сколько?
– Точные цифры привести не возьмусь. Но могу сказать, что примерно 70 процентов от общего количества законопроектов, рассматриваемых Государственной Думой, инициированы правительством. Доля подготовленных парламентариями проектов – процентов двадцать. Да, мы готовы самокритично подходить к оценке собственной работы. Конечно, комитеты Госдумы и Совета Федерации, депутаты и члены Совета Федерации не должны сидеть сложа руки, комментируя разработанные не ими законопроекты или ограничиваясь внесением мелких поправок в уже действующее законодательство.
Необходимо искать правовые пробелы и активно заполнять их. Работать на опережение. Оценивая работоспособность и дееспособность комитетов и комиссий, мы сейчас прежде всего исходим из количества подготовленных ими законодательных инициатив. Таких инициатив со стороны Совета Федерации будет выдвигаться все больше и больше. За прошедший год в этом смысле произошли заметные качественные изменения в лучшую сторону. Кстати, законодательные инициативы Совета Федерации нередко вызывают жесточайшее сопротивление со стороны правительства, которое довольно часто дает отрицательные заключения на наши предложения. Но мы все равно настаиваем на своих инициативах. Хотя иногда коллеги из Думы говорят: “У вас же отрицательное заключение правительства. Зачем вы добиваетесь принятия этого законопроекта? ” Мы отвечаем: “Отрицательный ответ правительства еще не означает, что мы должны встать смирно и стоять навытяжку”. И у депутатов, и у сенаторов достаточно полномочий для того, чтобы отстаивать свои позиции, спорить с правительством и отдельными министрами.
Антироссийского заговора не существует
– Как бы там ни было, а исполнительной власти все еще часто приходится поправлять законодателей. Вот, например, недавно президент должен был внести поправки в нашумевший закон о неправительственных организациях. Почему это произошло? Депутатский проект был настолько плох?
– Рассмотрение в Госдуме вопроса о неправительственных организациях приобрело большой международный резонанс и поэтому мне представляется абсолютно правильным, что президент внес в него свои поправки. Он четко обозначил свою позицию. Президентские поправки значительно улучшают первоначальный вариант проекта закона о неправительственных организациях. Я считаю, что этот законопроект, над которым плодотворно работали и президент, и парламентарии, концептуально очень полезен. Государство вправе знать, какие деньги приходят в нашу страну, для каких целей, для каких организаций. Поэтому мне не совсем понятна та критика, которую мы слышим со стороны некоторых наших заграничных коллег в адрес закона об НПО. Мы, кстати, очень хорошо изучили опыт других стран. В тех же США правительство знает до последнего цента, какие деньги поступили к ним в страну и откуда. Хотя, конечно, при окончательной редакции проекта закона о неправительственных организациях, уверен, все будет сделано так, чтобы не создавать проблем законопослушным, нормальным общественным организациям – прежде всего нашим, российским. Вообще государство должно только “спасибо” говорить всем общественным организациям, потому что они предоставляют гражданам с активной жизненной позицией возможность высказать свое мнение, реализовать себя как личность, как гражданина.
– Кстати, раз уж вы коснулись международной проблематики, то прокомментируйте две жесткие резолюции, которые будут обсуждаться на предстоящей сессии ПАСЕ. Одна из них- касается осуждения коммунизма, а другая – соблюдения прав человека в Чечне. Согласны ли вы с теми, кто говорит, что в международных организациях существует заговор в отношении России?
– ПАСЕ – это Парламентская ассамблея Совета Европы. Мы участвуем в ее работе и намерены парламентскими методами отстаивать свои национальные интересы. Вообще иногда возникает такое ощущение, что у целого ряда видных европейских организаций нет других проблем, кроме изучения политической ситуации в России. Это можно сказать, например, про ОБСЕ. О Косово и о том, что происходило в Югославии там уже по-моему никто не вспоминает. Зато их очень волнует все, что происходит в Чечне, в других частях России или в странах СНГ. Почему такая избирательность? Тем не менее я считаю, что никакого осознанного, целенаправленно антироссийского заговора в международных организациях нет. Есть определенная предвзятость в отношении к России, мешающая нормальной работе. Многое, кстати, здесь зависит от конкретных персоналий. В европейских структурах еще сохранились реликты “холодной войны”. Мы им объясняем, что давить на Россию не надо. У нас, между прочим, одна из самых демократичных конституций в мире. Да, у нас в стране идут непростые процессы, у нас есть свои сложности, свои проблемы – социальные, экономические и демографические. Мы об этих проблемах знаем и ничего не скрываем. Вот только учить нас демократии не надо. Сами разберемся.
Парламентарии займутся пропагандой многодетности
– Такое ощущение, что вы едва ли не единственный политик в России, который постоянно не только говорит об остроте демографических проблем в нашей стране, но и предлагает конкретные решения. Почему не предпринимается никаких шагов для улучшения положения дел в этой сфере?
– Хочу вам напомнить, что об угрозе демографического кризиса не раз говорил президент Владимир Путин. Весною этого года он в Послании Федеральному Собранию еще раз упомянул об этой важнейшей проблеме. А на последней встрече руководства нашей палаты с президентом снова зашла речь о демографической ситуации. Совету Федерации было дано такое, образно говоря, “домашнее задание” -разработать конкретные меры и шаги по исправлению ситуации в этой сфере. Собственно говоря, у государства, столкнувшегося с такими проблемами, есть три пути. Первый – это добиться увеличения рождаемости. Второй – добиться уменьшения смертности. И третий путь – привлечь побольше мигрантов. Я отдаю себе отчет в том, что нашей стране не обойтись без дополнительных рабочих рук в ближайшие годы, но в целом решение демографических проблем за счет миграции, допустим, из Китая, Вьетнама или Афганистана – это пагубный и опасный путь. Нам не надо стесняться вводить квоты для мигрантов, проводить своеобразную селекцию – но не по национальному признаку, а по профессиональному.
– Вы как-то раз сказали, что для вас очень важно, чтобы через 50 лет национальный состав нашего народа не претерпел существенных изменений, чтобы исторически сложившиеся пропорции между проживающими на территории России нациями сохранились. Неужели это действительно так важно кого у нас будет больше – черноволосых или блондинов. Вам не кажется, что важнее, чтобы всероссийские граждане, вне зависимости от разреза глаз, говорили по-русски и были русскими по культуре?
– Я считаю, что Россия должна оставаться Россией. И я считаю, что каждый народ, который проживает сейчас и исторически всегда проживал на территории нашего государства, должен быть сохранен. Но точно также для нас принципиально важно сохранить общие параметры сложившейся в стране национальной “инфраструктуры”. В противном случае мы можем получить совсем другую Россию. Большинство граждан, которые живут в Российской Федерации, – это русские. Я считаю, что так и должно оставаться в будущем. Разумеется, понятно, что численность всех наших народов должна увеличиваться. Нас должно быть не менее 300 миллионов. Но при этом из этих 300 миллионов русские все равно должны составлять большинство. Так сложилось исторически. Хочу подчеркнуть, что меня нельзя обвинить в национализме, потому что для меня неприемлемо деление людей по цвету кожи и волос. Я убежден, что необходимо обеспечить процветание на нашей территории любого, даже самого малочисленного народа. Мы должны сделать все, чтобы он сохранил свой язык и самобытную культуру. Все это наше достояние. Поэтому я считаю, что наши демографические трудности необходимо преодолевать прежде всего за счет увеличения рождаемости и сокращения смертности граждан России. Многие решения в этой сфере уже не просто созрели, а “перезрели” – я говорю, например, о введении государственной монополии на производство этилового спирта. У нас же несколько десятков тысяч человек ежегодно умирает от отравления паленой водкой. Кроме того, бюджет страны получит дополнительно несколько сот миллиардов рублей. А вот вам еще одна проблема: у нас в стране огромное количество семейных пар, которые хотят иметь детей, но не могут по причине бесплодия. Есть современные технологии, которые позволяют решить эту проблему, но медицинские услуги подобного рода стоят больших денег. Таких денег у большинства семей нет. Значит, нужна помощь со стороны государства. Надо, наконец, решить проблему беспризорности – у нас же миллионы брошенных детей. Их надо вернуть к нормальной жизни. Демографическая проблема, таким образом, носит комплексный характер. Кстати, отмечу, что простое увеличение наших мизерных детских пособий не решит проблемы, хотя, конечно, их следует увеличивать, причем в разы. Надо исправлять в целом экономическую ситуацию в стране, чтобы родители могли получать достойную зарплату на содержание семьи. Более того, я считаю, что и сам родительский труд, в частности, материнский труд, должен быть оплачен. В культуре, менталитете нашем надо многое поменять. Наши СМИ и телевидение навязывают населению определенную модель поведения – ориентируют людей на личный успех. Это неплохо. Но где же место для семейных ценностей? Они в значительной степени утрачены, а это тоже сказывается на общей демографической обстановке. Нужно развернуть широкомасштабную пропаганду здорового образа жизни, крепкой, многодетной семьи. Вот такие предложения мы – Совет Федерации – будем готовить, чтобы представить на рассмотрение президента.
31 декабря надо отдыхать, а не работать
– В связи с приближением новогодних праздников хотели поинтересоваться судьбой вашего законопроекта об установлении 31 декабря официального выходного дня. И вообще, предполагается ли сократить выпадающие на начало января выходные?
– Я весной нынешнего года внес в Думу два законопроекта, связанные с праздниками. Я предложил перенести выходной день с 5 января на 2 мая. А выходной 4 января перенести на 31 декабря. Кстати, Государственная Дума получила большое число законопроектов на эту же тему. Кто-то предлагает вернуть выходной день 7 ноября, другие предлагают отменить выходной день и праздник 4-го ноября, кто-то – ликвидировать все новогодние праздники и перенести их целиком на май. Вариантов много. Когда я спросил депутатов о том, что там с моей инициативой, ответ был такой: слишком много поступило нам инициатив на тему праздников, мы разбираемся. Пора бы уж и разобраться. Мой прогноз такой: в
2006 году 2 мая не будет праздничным днем по одной простой причине: мы уже отгуляем 5 января как выходной день. Надеюсь, что в
2007 году зимние каникулы у нас хотя бы на один день станут короче, а майские увеличатся. А против того, чтобы установить выходной день 31 декабря неожиданно выступили финансисты. Чиновники говорят, что 31 декабря у них последний кассовый день. Но ни для кого не секрет, что расчеты, как правило, осуществляются заранее. Кроме того, 31 декабря и так почти для всех выходной день. Было бы целесообразнее объявить этот день официально нерабочим. Чего дурака-то валять? Зачем заставлять людей в этот день приезжать на работу, изображать какую-то деятельность?
– Наши читатели знают, что по первому образованию вы – геофизик и что всю жизнь вы собираете редкие минералы. Ваша личная коллекция редких камней пополняется?
– Пополняется. Две недели назад во Всероссийском выставочном центре была выставка самоцветов. Я на нее сходил и приобрел себе в коллекцию несколько уникальных образцов. Про один из них я читал в учебниках по минералогии. Там было написано, что это крайне редкое явление. Это большой кристалл аметиста. Он довольно бледный и не броский на вид. Но внутри кристалла бегают пузырьки воздуха. Понимаете, этим пузырькам примерно 2, 5 миллиарда лет. Там 12 таких пузырьков. Это просто уникальнейшее явление, когда в кристалле внутри образовалась некая жидкость, да еще с воздухом, который был в атмосфере нашей планеты, задолго до появления на ней людей…
Источник: ("Российская газета" (Москва).-28.12.2005.-№293.-с.1,7)
