27 декабря 2006
Спикер Совета Федерации Сергей Миронов считает, что стране не хватает политической конкуренции.
Сегодня состоится последнее в этом году заседание Совета Федерации, после чего для обеих палат парламента наступят новогодние каникулы, хотя правительство еще продолжит работу вплоть до выходных.
В нынешнем декабре верхняя палата отметила два важных юбилея. Ровно пять лет назад – в декабре 2001 года – была завершена реформа Совета Федерации, в результате которой губернаторы и спикеры региональных парламентов перестали быть сенаторами “по совместительству”. В том же декабре 2001 года кресло председателя палаты регионов занял представитель питерского заксобрания, коренной петербуржец Сергей Миронов. В интервью “РГ” Миронов честно рассказал о достижениях Совета Федерации и о проблемах, которые в настоящее время мешают согласованной работе российских законодателей.
Думе и правительству пора пересмотреть взаимоотношения
– С каждым из ваших предшественников – Шумейко, Строевым – связан определенный этап в деятельности верхней палаты. Чем стал Совет Федерации при Сергее Миронове?
– Очень важно, что верхняя палата пять лет назад начала работать на профессиональной основе. Прежний принцип формирования палаты, когда в нее входили губернаторы и главы законодательных собраний регионов, не давал им возможности серьезно работать в парламенте. Региональные руководители периодически и на короткий срок собирались вместе в Совете Федерации, и у них зачастую просто не было времени подробно разобраться в принимаемых законах. Последние пять лет члены Совета Федерации работают на постоянной основе, палату можно назвать собранием профессионалов высочайшего класса.
Вы вправе спросить: а в чем проявился профессионализм членов верхней палаты, каких результатов нам удалось добиться? Во-первых, Совету Федерации удалось в 2002 году создать Совет законодателей, который стал политическим и идеологическим представительством региональных законодательных собраний. Этот орган превратился в очень важный инструмент отечественной политической системы. К мнению Совета законодателей внимательно прислушивается исполнительная власть, дважды в год глава государства встречается с его представителями и обсуждает с ними насущные проблемы страны. Во-вторых, Совет Федерации вот уже третий год подряд готовит фундаментальные доклады о состоянии законодательства в России. Эту работу до нас никто не делал. Она позволила нам хорошо разглядеть недостатки в своей деятельности, проанализировать проблемы, касающиеся законотворческого процесса, понять, как работают в регионах принимаемые нами законы. Кроме того, члены верхней палаты сами начали активно вносить законодательные инициативы, использовать свое конституционное право.
По нашей инициативе, например, был принят закон о парламентском расследовании, создана Парламентская комиссия по расследованию обстоятельств теракта в Беслане. Совет Федерации – “прозрачный” орган власти. За последние годы он стал площадкой для открытых общественных дискуссий. При председателе и комитетах палаты действуют советы независимых экспертов. Мы добились позитивных результатов и в международной политике: Совет Федерации стал членом Ассоциации европейских сенатов. В этом году по нашей инициативе в Москве состоялась встреча глав парламентов стран ШОС. В январе будущего года в Москве соберется 15-я сессия Азиатско-Тихоокеанского парламентского форума. Курс на развитие сотрудничества со странами Азиатско-Тихоокеанского региона – стратегическая линия России. Я называю только самые крупные международные мероприятия, которые организует и в которых участвует Совет Федерации.
– И все же не возникает у вас ощущение, что наш парламент не слишком активен? У народных избранников много полномочий, прежде всего контрольных, и они уже давно могли бы провести не менее десятка крупных общественно значимых парламентских расследований. Это касается и ситуации с обманутыми вкладчиками, и тарифной политики. Почему сенаторы и депутаты не спешат применять такой важный инструмент, как парламентское расследование?
– Вы затронули очень важный вопрос. В свое время, когда принимался закон о парламентском расследовании, я высказал много критических замечаний. Потом, правда, проголосовал за его принятие, поскольку считаю, что такой механизм в нашей стране обязательно должен появиться. Пусть закон пока не слишком эффективный, но это лучше, чем его отсутствие. Проблема заключается в том, что по этому закону любое парламентское расследование может проводиться только с согласия и при участии сразу двух палат – Государственной Думы и Совета Федерации. То есть Совет Федерации не может самостоятельно без Госдумы начать собственное расследование. А в Думе большинство принадлежит одной, всем известной партии, депутаты которой без отмашки от партийного начальства не начнут никакого расследования. Это, на мой взгляд, тормозит дело.
Лично я выступаю за то, чтобы каждой палате дать право самостоятельно проводить парламентские расследования. И вот тогда, я вас уверяю, Совет Федерации обязательно разберется и с ситуацией, связанной с обманутыми дольщиками, и с повышением цен на бензин, и с другими проблемами. Все эти волнующие общество, угрожающие стабильности в стране события должны быть объектом пристального внимания со стороны парламента, поводом для гласного публичного разбирательства. Парламент способен сдвинуть решение таких проблем с мертвой точки. Но без политической воли со стороны депутатов Госдумы этого не произойдет. Во всяком случае, до тех пор, пока в Думе не появится сильная оппозиционная партия, которая не побоится воспользоваться таким мощным инструментом, как парламентское расследование.
– Почему парламент так увлекся передачей все новых полномочий другой ветви власти – исполнительной? Президенту переданы беспрецедентные права в сфере борьбы с терроризмом. В первом чтении одобрен закон о наделении нашего президента правом вводить экономические санкции против других стран. Разработан законопроект о передаче главе государства полномочий участвовать в назначении аудиторов Счетной палаты, являющейся органом парламентского контроля.
– Хочу вам сразу сказать, что я очень осторожно отношусь к предложению наделить президента правом участвовать в назначении аудиторов. В соответствии с Конституцией, формирование Счетной палаты относится к полномочиям, в первую очередь, парламента. И эту конституционную норму будет трудно обойти, даже при огромном желании. Что же касается упреков по поводу того, что парламентарии “прогибаются” под исполнительной властью, то я их принять на счет Совета Федерации не могу. Верхняя палата как раз очень четко следит за соблюдением принципа разделения властей. Но я не могу сказать то же самое о Государственной Думе.
Дума, с моей точки зрения, совершает одну концептуальную ошибку, которая действительно ставит ее в зависимость от исполнительной власти. Могу на примере пояснить, как это происходит. В нашем законодательстве существует следующая норма: при рассмотрении парламентом любой законодательной инициативы, реализация которой требует затрат из федерального бюджета, требуется сначала получить заключение правительства. Правительственная резолюция может быть как отрицательной, так и положительной. Но Госдума рассматривает законопроект только в том случае, если на него поступило положительное заключение кабинета министров, а если пришло отрицательное – то проект депутатами не рассматривается. То есть на практике выходит, что любой закон одобряется Думой только тогда, когда правительство дает отмашку. Но ведь это в корне неверный подход! Отрицательное заключение правительства не может рассматриваться как истина в последней инстанции.
Совету Федерации нередко приходится отклонять или отправлять на доработку согласованные с правительством законы. Почему бы и Думе не быть более настойчивой в работе над законами, даже при отрицательном заключении правительства? Ведь это отнюдь не означает, что такой закон не нужен стране и народу. Я неоднократно призывал депутатов “не брать под козырек” перед правительством хотя бы в законодательной работе. Однако парламентское большинство Госдумы таких призывов не слышит. Поэтому я согласен с тем, что парламенту нужна определенная реформа взаимоотношений с исполнительной властью, но эти изменения должны коснуться прежде всего работы Госдумы.
– А может ли вообще появиться влиятельный парламент в государстве, где нет сильного среднего класса и активного гражданского общества?
– Наш парламент может быть очень сильным. Но только при том условии, если у нас в стране появятся многопартийная система и реальная политическая конкуренция. Нельзя допустить, чтобы в Госдуме сохранялась абсолютная монополия одной партии, подчиненной исполнительной власти. При сохранении такой ситуации парламенту грозит кризис. Дума должна стать самостоятельной, открытой для дискуссий и споров “площадкой”, в ней должно найтись место и для оппозиции, которая будет пристально следить за шагами победившей партии.
Для построения нормального гражданского общества стране жизненно необходим закон об оппозиции, гарантирующей представителям небольших по составу фракций полноценное участие в законотворческом процессе. И партия, которую я возглавляю, – “Справедливая Россия” – обязательно будет продвигать такой закон. В условиях политической конкуренции гражданское общество начнет “созревать” быстрее, будет расти социальная активность граждан. А это, в свою очередь, еще более усилит парламент, который и у нас в стране обязательно станет эффективным институтом гражданского общества, начнет реально контролировать исполнительную власть.
– Возглавляемая вами партия “Справедливая Россия” как раз претендует на роль главной оппозиционной силы. Как вы считаете, перечень сильных партий в ближайшие годы у нас будет ограничен только “Единой Россией” и “Справедливой Россией”?
– Думаю, что перечень будет гораздо шире. До двухпартийной системы обществу еще нужно “дозреть”, должно пройти немало лет и избирательных циклов, чтобы в итоге политические структуры сгруппировались в два мощных соперничающих лагеря. А в ближайшие годы политическая борьба будет разворачиваться между несколькими сильными партиями. Я уверен, что в следующей Думе мы увидим не две и даже не три партийные фракции.
– Правда ли, что в большинстве регионов отделения “Справедливой России” возглавили представители Партии Жизни, которую вы лично возглавляли? Не давление ли это на представителей остальных двух партий, которые на равных условиях вошли в “Справедливую Россию”?
– Примерно в 29 регионах отделения СР возглавили представители партии “Родина”, в 24 регионах – представители РПЖ, в 20 регионах – лидеры Партии пенсионеров. В остальных субъектах Федерации руководителей отделений “Справедливой России” еще предстоит избрать. Но в целом руководящие посты в СР распределены поровну между представителями всех трех вошедших в нее партий. Конечно, в отдельных регионах возникают споры, конфликтные ситуации вокруг должности руководителя отделения партии. Конфликты в отделениях мы прекратим, а вот споры и дискуссии внутри нашей партии мы только приветствуем. Любые споры приносят пользу, а главным местом для свободных политических дискуссий всегда должен быть парламент.
Труд родителей нужно оплачивать
– Сергей Михайлович, какие направления в законодательной деятельности вы считаете главными на будущий год как председатель верхней палаты парламента и лидер политической партии?
– Прежде всего я считаю, что в России в законодательстве надо закрепить реальные права на достойно оплачиваемый труд. У нас не должно быть “работающих бедных”. Не должно быть заработных плат, на которые нельзя жить. Доля заработной платы в структуре распределения национального дохода должна составлять не 40 процентов, как сейчас, а не менее 70 процентов. Недопустимо, что затраты на заработную плату в стоимости единицы продукции в России в четыре раза меньше, чем в развитых странах. Можно ли считать главным ресурсом России людей, денежные доходы которых ниже прожиточного минимума? А таких у нас около 30 миллионов человек, и многие из них работают. Одним словом, сегодня нет и не может быть для законодателей более важной экономической и социальной задачи, чем повышение оплаты труда, причем в самое ближайшее время. Страна теряет самое ценное, что у нее есть, – работающего человека.
– Но ведь и так усилиями Думы минимальный размер оплаты труда постоянно повышается.
– Это можно только приветствовать. Но этого явно недостаточно. Минимальный размер оплаты труда, который сегодня устанавливается как отвлеченная расчетная величина, следует устанавливать на уровне прожиточного минимума, как минимальную почасовую ставку на любом производстве товаров или услуг. По-другому надо рассчитывать и прожиточный минимум – не как “продуктовый набор”, без которого не выжить, а как гарантированный социальный стандарт потребления. Я уверен, что для решения этой проблемы очень важно наладить полноценную работу профсоюзов. Кроме них “давить” на работодателей, чтобы они повышали работникам заработную плату, просто некому. Надо отказаться от монополии отраслевых профсоюзов в представлении интересов работников. Работники должны сами избирать свое представительство, а закон должен защищать их представителей от “немилости” работодателей.
– Как, на ваш взгляд, решается сегодня в стране демографическая проблема, о которой вы говорили много лет и которой наконец вплотную занялось государство?
– Я серьезно обеспокоен демографической ситуацией в стране, низкой рождаемостью, высокой смертностью, падением социального статуса и авторитета семьи. Сейчас многое делается для решения этой проблемы, но это только первые шаги. У демографии в России много аспектов. Во-первых, экономический – многодетная семья стала синонимом бедности. Во-вторых, духовно-нравственный – молодежь заражена воинствующим эгоизмом, стремлением жить “в свое удовольствие”. Отсюда нежелание вступать в брак, отказ от материнства и отцовства, рост числа разводов, неполных семей, родителей-одиночек, брошенных детей. Если все это решительно не остановить, то в течение нескольких десятилетий наша страна потеряет будущее.
Укрепление института семьи должно быть не просто очередной задачей власти и общества, а реальной, последовательной и консолидирующей стратегией российской нации. Рождаемость, смертность, другие демографические показатели должны стать критериями оценки работы государственной, региональной и местной власти. Труд родителей необходим обществу, и он должен оплачиваться. Это можно сделать в форме “семейной зарплаты”, т. е. платить женщине, воспитывающей детей, заработную плату в зависимости от числа детей в семье. Если соответствующие законы будут приняты, демографическая ситуация в стране начнет улучшаться. Но принять такие законы сможет только сильный, ответственный перед обществом парламент.
Дмитрий Владимиров
Источник: ("Российская газета" (Москва).-27.12.2006.-№292.-с.1)
