5 октября 2021
Еще даже воздух в Госдуме не остыл от накала предвыборных баталий, а Председатель Партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ – ЗА ПРАВДУ, руководитель партийной фракции в Госдуме Сергей Миронов уже работает, стоя за конторкой, над проектами новых законов. Парламентарий поделился оценками избирательной кампании, планами на будущее, а также интересными воспоминаниями.
– Сергей Михайлович, формат прошедших выборов в ГД РФ на этот раз был необычным…
– Мы изначально были против трехдневного голосования. Был бы один день – у “ЕР” оказались бы совсем другие результаты. По моей оценке – процентов на 20 меньше, чем насчитали им в итоге. Что касается онлайн-голосования, то я думаю так: будущее в принципе за ним и противиться этому не надо. Но я считаю, что нужно повышать контроль, внимательно следить за тем, кто и как готовит программное обеспечение для такого вида голосования. Но в любом случае мы боролись за чистоту подсчетов, у нас хорошо отработал “СПРАВЕДЛИВЫЙ НАБЛЮДАТЕЛЬ”. Этот проект состоял в том, что мы выдвинули на участки более 100 тысяч профессионально подготовленных наблюдателей по стране.
В пятницу, 17 сентября, в первые часы голосования мы обнаружили около 1700 нарушений, а жалоб подали 225, то есть примерно 1/7. Остальные нарушения были устранены. Потом эта пропорция, к сожалению, увеличилась, и она была уже один к четырем, один к трем. Жалоб становилось больше, потому что нарушения были уже грубыми.
– Ваших наблюдателей боялись?
– Да, мы вели очень активную пропагандистскую кампанию по “СПРАВЕДЛИВОМУ НАБЛЮДАТЕЛЮ”, и многие потенциальные нарушители испугались. У них сработало ощущение некоего такого дамоклова меча. Поэтому, например, по моему родному Питеру мы неплохо выступили, там ведь были еще и выборы в заксобрание. Питер дал чуть больше, чем Москва, голосов нашей партии, хотя по предвыборной социологии все было наоборот.
– И все же как вы оцениваете общий результат, когда вы набрали больше голосов и депутатских мандатов, чем на прошлых выборах в ГД РФ?
– Результат в нынешних специфических условиях достойный, насколько это оказалось возможным. Но я давно говорю о необходимости принятия закона о втором туре для выборов по одномандатным округам. Что это значит? Первые два кандидата, набравшие больше всех голосов, идут на второй тур. Так будет честнее, и такая практика выборов покажет настоящее волеизъявление народа. Сейчас мы будем во второй раз вносить данный законопроект в Госдуму. Будем убеждать людей так, чтобы это стало общественным требованием. Ведь люди сегодня смотрят и недоумевают: как же так, мы все поддержали вашего кандидата, а в реальности почему-то мандат оказался… у “Единой России”?!
– Сергей Михайлович, раз уж мы затронули тему слияния, то вопрос: а можно ли ждать объединения с той же КПРФ или с коммунистами не договоришься?
– На самом деле такие разговоры идут. Я всегда говорил, что исторически неизбежно, что с КПРФ мы объединимся. Представьте себе, если бы у нас были единые кандидаты – ведь можно было бы создать предвыборный неформальный блок левых сил. Мы бы победили “ЕР” на 100%. Когда СР объединилась с “Патриотами” и “За правду”, рейтинг партии одномоментно подскочил до 11%. А сейчас по принципу “разделяй и властвуй” мы вынуждены конкурировать с КПРФ.
– Может быть, в итоге слияний и возникнет в стране Социалистическая партия, хорошее название…
– Да, может возникнуть большой блок из партий, социалистических по сути и программам. Но мы и сейчас официально называемся Социалистическая политическая партия “СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ – ПАТРИОТЫ – ЗА ПРАВДУ”. И объединяться в дальнейшем мы будем на идеологии социализма, конечно. А отличие от всех остальных у нас, по сути, простое: мы думаем о будущем, а они все думают о прошлом.
– Сергей Михайлович, а над чем сейчас работают ваши интеллектуалы? Какие важные законы вы собираетесь вносить в новом составе палаты парламента?
– Мы знаем, что люди не простили и никогда не простят пенсионную реформу, причем все поколения россиян. Казалось бы, это касается только пенсионеров, молодым-то что? Но они, которые рассчитывали, что их бабушки и дедушки будут сидеть с внучатами, тоже обломались. Эту реформу надо сильно корректировать, если не вообще отменять.
Вообще у нас в рамках борьбы с бедностью было два ключевых предложения, которые я донес до Президента в рамках видеоконференции. Первое – возвращение пенсионного возраста, обязательной индексации пенсий для работающих пенсионеров и более справедливого и выгодного людям способа формирования пенсий.
А второе предложение – Справедливый базовый доход. Это то, что при любых обстоятельствах перечисляется каждому члену семьи с детьми, – это первый этап, то есть ежемесячные выплаты независимо от положения и статуса. Вот то, что отличает нас от КПРФ. Это наше ноу-хау, этого нет ни у кого.
Не скрою, мне было очень приятно во время видеоконференции с Президентом России, что он отреагировал именно на данное предложение и впервые сам произнес это словосочетание “справедливый базовый доход”. Он сказал, что идея понятная. А так как мы предлагаем начать выплаты такого дохода именно с семей с детьми, Президент сказал, что идея еще и правильная с точки зрения направления. Так что это будет первоочередная наша инициатива в плане борьбы с бедностью.
По нашей оценке, реальное число бедных в нашей стране – около 45-50 млн человек. Из них, по данным того же Росстата, около 9 млн человек не хватает денег на продукты питания. Иными словами, они живут впроголодь. И это не Африка, это Россия в XXI веке.
Сегодня действует такая норма, как минимальная оплата труда, которая составляет около 12 тыс. рублей. Так вот, минимальная оплата труда должна составлять не 12 тыс. рублей, а в два-три раза больше, и тогда люди по-другому будут себя ощущать. И вот для начала мы внесли, как я уже говорил, важнейшую социальную инициативу о справедливом базовом доходе.
И еще: помните, что с этого года впервые на 2% подняли НДФЛ для тех, кто получает свыше 5 млн рублей в год? Это мы достучались, и это идет на пользу социальной справедливости.
А вот насчет позиции “ЕР” с ее конституционным большинством у меня иллюзий давно уже нет. И я сказал всем, что мы будем убеждать руководство страны в необходимости выполнения наших предложений. Ведь наша работа эффективна и полезна, мы в уходящей Госдуме заняли второе место по количеству не просто внесенных законов, а принятых! И это несмотря на то, что у нас была тогда самая маленькая фракция. Руководство страны об этом знает и прислушивается к нашим инициативам.
– Сергей Михайлович, а напомните, пожалуйста, нашим читателям о принятых благодаря вам законах.
– В первую очередь это мы добились отмены внутрисетевого роуминга для мобильной связи, благодаря чему граждане страны в год экономят до 30 млрд рублей. Это мы добились того, чтобы жители многоквартирных домов по решению собрания дома могли напрямую заключать договоры с ресурсоснабжающими организациями. Это вода, электричество, тепло, газ. Минуя управляющие компании, людям покупать все это, конечно, дешевле.
Мы давно выступали за отмену техосмотра для частных автовладельцев, и сейчас эта инициатива реализуется на практике. Дачная амнистия и продление бесплатной приватизации – тоже наша заслуга.
– Этот курс вы продолжите?
– В новом составе Думы мы будем добиваться отмены нынешнего закона об образовании с его вредным ЕГЭ. Мы будем добиваться и отмены нынешнего закона о так называемой реновации. Наш с Галиной Хованской вариант был отвергнут, зато нынешняя редакция закона ведет к тому, что людей под предлогом “комплексного развития территории” можно просто выкинуть из квартир на улицу. Так в одном месте чуть не полгорода собирались выселять, записав в это “комплексное развитие”. Но вовремя опомнились, и пока никто никого не выселил. А где гарантии, что этот закон не начнут применять сейчас, после выборов? Мы также считаем, что не надо строить новые города в Сибири, потому что необходимо вложить крупные средства в те, которые уже имеются и зачастую влачат жалкое существование.
Да, многие наши инициативы пойдут к реализации нелегким путем. Но они и раньше шли непросто, их отвергали раз за разом. Однако мы выходили напрямую либо на главу государства, либо на премьер-министра, и дело сдвигалось с мертвой точки.
К сожалению, иначе, без поддержки сверху, пока у нас нельзя. А некоторые наши инициативы потом стали как бы “инициативами” “Единой России”. То есть они не голосуют по многу раз за наши предложения, но и не отвергают. А в итоге позже выдвигают их как вроде бы свои. Они же, по сути, как бы филиал Правительства. Если там велят – они делают, я об этом давно и много раз говорил, только это мало кто освещает.
– Сергей Михайлович, мы не первый раз обсуждаем судьбу печатных СМИ, которая у нас в стране стала совсем незавидной. Количество точек продажи прессы за последнее десятилетие сократилось в несколько раз, читателям все труднее купить любимую газету или журнал. Кстати, в том числе и поэтому народ плохо осведомлен, например, о ваших думских инициативах.
– После нашей прошлой встречи я дал поручение, и сейчас в эту осеннюю сессию парламента мы внесем инициативу о поддержке прессы, в том числе и в плане распространения через киосковые сети продажи. Считаю это важным вопросом просвещения людей, получения ими проверенной и достоверной информации.
– Сергей Михайлович, кадровый состав вашей фракции в Госдуме усилился за счет новых, хорошо известных в стране людей.
– Я очень рад, что к опытным профессионалам, которые у нас работали в VII созыве ГД РФ – это Валерий Гартунг, Олег Нилов, Елена Драпеко, Галина Хованская, Анатолий Аксаков и ряд других, – пришли новые люди. Конечно, это и прекрасный экономист Михаил Делягин, и Николай Бурляев, который будет биться за нашу культуру. К нам пришли такие люди, как Сергей Кабышев, профессор, юрист, возможно, присоединится Анатолий Вассерман.
Я надеюсь, что нам удастся возглавить очень важный думский Комитет по образованию и науке. Все наши новые депутаты очень серьезные и профессиональные, они будут заметны, и я просто уверен, что они добавят нашей работе “перчика”.
У нас отличный Экспертный совет блестящих юристов и экономистов, там у нас сегодня очень много академиков, причем по разным направлениям и специальностям, поэтому всегда все хорошо просчитано, мы всегда анализируем, собираем всю фактуру перед тем, как вносить законопроект на обсуждение. Это нас сильно отличает от той же КПРФ.
– Интересно, Сергей Михайлович, а как вы познакомились с Владимиром Владимировичем?
– В 1994 году я был избран в Санкт-Петербурге депутатом заксобрания. Интересно, что для избрания тогда существовал порог явки: в моем округе тогда пришли 24,96%. Я занял первое место, но… Довыборы были в декабре 1994 года. Меня избрали, я пришел в заксобрание. И вот тогда, когда новоизбранным вручали удостоверения депутатов, рядом с мэром Анатолием Собчаком стоял его первый заместитель Владимир Путин.
Так оказалось, что он по должности курировал взаимодействие с заксобранием. Я впервые тогда его увидел, потом мы встречались на заседаниях. А в апреле 1995 года неожиданно для меня я был избран первым заместителем председателя заксобрания. Это освобожденная работа, и так получилось, что я взвалил на себя всю законотворческую работу. Мы с ним практически каждый день общались, сидели, что называется, на телефоне. И я увидел тогда уникальные качества Путина, которые мы уже все сегодня видим.
– Например?
– Умение добиться результата. Скажем, мэр Собчак считал, что есть его мнение, а остальные мнения – неправильные. Он вносил в заксобрание законопроект, я смотрел его и говорил Путину: “Владимир Владимирович, этот закон собрание не примет”. “Почему?” – спрашивал Путин. Я рассказывал, он внимательно выслушивал и понимал мои аргументы. Но ему надо было идти с этим к шефу, к Собчаку, который скажет типа: “Что там понимают эти депутаты в законах?” Путин уходил с предложениями по поправкам, через два дня приходил уже с согласием Собчака. Как он добивался результата, чего ему это стоило?
А в конце 90-х у меня была история, связанная с противостоянием бандитскому Петербургу. И Владимир Владимирович, будучи тогда уже директором ФСБ, реально мне очень сильно помог в борьбе с бандитами.
– А как дальше развивалась ваша совместная работа? Ведь Путин фактически предложил вам в свое время стать третьим человеком государства, спикером Совета Федерации?
– Конечно, в Законодательном собрании Санкт-Петербурга мне стало со временем тесновато, я приехал в Москву, разговаривал с Владимиром Владимировичем, и он сказал: “Слушай, а иди-ка ты работать в Совет Федерации”. Никто мне не говорил: “Сережа, скоро мы тебя продвинем”.
Через два месяца меня избрали заместителем председателя конституционного комитета. Через какое-то время пришло время уходить тогдашнему спикеру Егору Строеву. В верхах начали думать, кто его сможет заменить. И когда несколько групп влияния из того созыва стали составлять списки претендентов на пост спикера СФ, оказалось, независимо от меня, что я был во всех списках на лидирующих позициях: где-то – на первом месте, где-то – на втором. Мою фамилию Путину назвал и Строев. Ну а Владимир Владимирович по совместной работе меня хорошо знал, так я и был избран спикером.
Сегодня я считаю его своим старшим товарищем, с которым у нас пройдено непростое время в Санкт-Петербурге. Я очень дорожу его отношением ко мне, очень признателен ему за тот наш питерский период.
– Но, говорят злые языки, из спикеров Совфеда вам пришлось уйти не совсем по своей инициативе?
– Почему? Я ушел по своим соображениям и сам. Но тогда, да, была история, когда я очень больно щелкнул по носу “Единую Россию” и всю Госдуму. Речь шла в середине нулевых, если помните, о копии Знамени Победы. Депутаты Госдумы вдруг придумали, что на копии Знамени Победы не должно быть серпа и молота, хотели уесть КПРФ. Госдума приняла этот закон, направила в Совфед, а мы наложили вето на этот закон. Тогда Госдума не придумала ничего лучше, чем преодолеть вето Совфеда и направить закон сразу Президенту. Я поехал в Ново-Огарево к Путину.
– Он в таких случаях оперативно принимает?
– Если не злоупотреблять такой возможностью. Тогда вот как было: я зашел к нему в кабинет, сел, говорю на повышенных тонах: “Владимир Владимирович, ну как же так? Неужели вы подпишете? Я сын фронтовика, как вообще это можно? Депутаты ГД совсем из ума выжили?” А он сидит, молчит, смотрит на меня, потом говорит: “Сереж, вот ты гордо говоришь, что ты сын фронтовика, на всякий случай напомню, что я тоже сын фронтовика. Неужели ты думаешь, что я подпишу этот закон?” И я выдохнул с облегчением: “Владимир Владимирович, а чего вы тогда сидели и молчали?” А он ответил: “Мне было интересно наблюдать, как ты кипятишься”. И Путин наложил вето на тот закон.
– Сергей Михайлович, говорят, вице-спикером ГД вы не хотите быть? Вы сегодня уже не тот солдат, который мечтает стать генералом?
– Я уже был генералом, как вы тут вспомнили, был третьим лицом государства. Зачем мне должность вице-спикера? Быть лидером партии и фракции интереснее.
– Сергей Михайлович, а можно немного о вашем увлечении, о геофизике, о знаменитой коллекции…
– Было так, что мы с другом моим Толяном в юности мечтали быть геологами. Прямо с 1-го класса. И вот мы учимся в 9-м классе, и вдруг он прибегает ко мне с огромными глазами – у него справочник, где написано, что есть индустриальный техникум в Ленинграде на улице Толмачева (ныне Караванной) и там есть специальность для нас.
Мы легко сдали экзамены в техникум, и в первое же лето я попал в Западный геофизический трест, впервые поехал на Кольский полуостров… Ну и я заболел камнями. И когда после армии пришел в институт поступать, я уже точно шел на геофизику.
Скажу, что коллекцию редких минералов я передал в Государственный музей геологии, который находится на улице Моховой в Москве, там есть специальный зал на третьем этаже – он так и называется: “Коллекция С.М. Миронова”.
Хотя я ее и подарил, но страсть моя к уникальным камням остается. И вот если бы не предвыборное лето, я бы, как всегда, поехал в экспедицию и собирал бы редкие красивые камни. Потому что в дарственном акте в музее есть пункт о том, что даритель имеет право пополнять коллекцию. И я это считаю своим долгом.
Источник: Сетевой издание "Мир Новостей". - 05.10.2021
