7 марта 2007
Проект под названием “Справедливая Россия” опровергает первоначальные прогнозы политтехнологов, а за противостоянием двух наших земляков-спикеров следит весь Петербург. Об этом – разговор “МК” в Питере” с председателем Совета Федерации РФ лидером партии “Справедливая Россия” Сергеем Мироновым.
О чем спор
– За короткое время обе партии, еще недавно казавшиеся кремлевскими “близнецами-братьями”, высказали немало претензий и обвинений друг другу. Как бы вы определили суть политических разногласий?
– Мы находимся в резкой оппозиции к “Единой России”. Мы выступаем за реальную многопартийность, за то, чтобы вернуть людям право выбора, веру в то, что от них что-то зависит. И мы будем бороться по-честному и на полном серьезе.
– Как вы чувствуете себя в Петербурге, где являетесь представителем Законодательного собрания в СФ РФ, большинство в котором имеет “Единая Россия”?
– Наверное, я самый дисциплинированный с точки зрения регулярной отчетности перед органом власти, которым я делегирован, сенатор. Потому что после каждого заседания Совета Федерации (без исключения) я посылаю письменный отчет с приложением всех законов, всех решений, которые обсуждались на прошедшем заседании. А раз в два месяца обязательно лично выступаю перед петербургскими депутатами, стоя на трибуне Мариинского дворца. Любой депутат питерского ЗакСа знает, что он может обратиться ко мне по своей депутатской работе. Поэтому то обстоятельство, что большинство парламентариев состоят в “Единой России”, меня не смущает: во-первых, я сторонник многопартийности, а во-вторых, убежден, что благо города превыше партийных разногласий.
– Есть мнение, что ваши лояльные отношения с губернатором Валентиной Матвиенко основываются на некой договоренности: после выборов губернатор делает вас представителем исполнительной власти в Совете Федерации?
– У меня действительно добрые отношения с Валентиной Ивановной. Но это не мешает мне критиковать ее – например, за идею строительства пресловутого небоскреба “Газпрома”. И никаких договоренностей по поводу делегирования моей кандидатуры от исполнительного органа власти не было и быть не могло.
– А как же угрозы “Единой России”?
– Я буду стараться стать представителем именно петербургского Законодательного собрания, потому что я законодатель и работал депутатом питерского ЗакСа семь лет. Рассчитываю, и не без основания, что найду поддержку у своих коллег, в том числе из других фракций, в том числе и из фракции “Единая Россия” именно как представитель петербургского парламента, а не как член партии “Справедливая Россия”.
– Вас не обидела, когда вы приезжали в Петербургский университет, столь нелюбезная встреча?
– Вы имеете в виду вот этих мальчиков с девочкой, которые пытались яйцами в меня кидать? Абсолютно не обидела. Когда я прочитал листовку, которую они разбрасывали, выяснилось, что они протестуют против того, против чего протестую и я. Вообще, у меня такое ощущение, что все это было не просто так, они выполняли заказ, и сама НБП тут ни при чем. Дело в том, что у нас есть такие режиссеры, в прямом и переносном смысле, которые очень любят красивые картинки “встык” в выпусках новостей.
Я на философском факультете университета в тот день сначала провел двухчасовую встречу с философами. Очень живой и острый получился разговор, но там не было ни одной камеры, никому это не интересно. Выхожу на встречу со студентами -батюшки, пять камер в ряд! И мальчики эти начали кидать с двух метров. Ну, у меня реакция с десантуры осталась, увернулся, конечно. Конечно, если бы в новостях показали физиономию Миронова в родном городе, по которой текут яйца – к удовольствию некоторых смотрелось бы хорошо! Абсолютно не расстроил меня этот инцидент, потому что это не протест молодежи, а запланированная акция.
– Возможно расширение столичных полномочий Петербурга?
– Правительство не должно переезжать из столицы, президент не должен, и Федеральное Собрание тоже не должно, это моя позиция. А вот отдельные министерства могут переехать безболезненно. Главное – это рациональность и польза. Например, Конституционный суд дорожку проторил, но легко, потому что у него нет региональных подразделений, он один, сам по себе. Если мы возьмем Арбитражный суд, это по всей России, если мы возьмем Верховный суд, то же самое, вся система. Им, возможно, лучше быть в столице.
– Представим себя на месте простого петербуржца. Как у него, бедного, голова порой идет кругом. Есть президент Владимир Путин, царь и бог, спасибо ему за 300-летие, за саммит, за покрашенные фасады. Есть губернатор Валентина Матвиенко, которая радеет о городе. Есть господин Миронов, третье лицо в государстве. И все они наши земляки, и все признаются в любви к этому городу. Но кто и что реально делает для этого города – вот это для рядового петербуржца неведомо.
– Примерно такой же ход рассуждений привел меня к тому, что я готовлю сейчас свой отчет четырехлетний – что же реально ваш покорный слуга сделал для города. Хотелось бы сделать это сборником аргументов и фактов, да и распространять так, чтобы это было доступно каждому петербуржцу. Может, тогда не будет возникать каких-то мифических радетелей, каких-то “детей лейтенанта Шмидта”, которые приписывают себе авторство моих законопроектов. Кто только не погрелся в лучах славы, рассказывая о дополнительно выделенных средствах для петербургского метро? Кстати, пользуясь случаем, хочу внести ясность: тот законопроект о второй пенсии блокадникам, который принят Госдумой, имеет только трех авторов – Сергея Миронова, Бориса Грызлова и Артура Чилингарова.
Без справедливости счастья нам не видать
– Почему вы уверены, что идея справедливости вдруг вышла на первый план нашей жизни?
– Потому, что очень много несправедливости. А люди это знают не понаслышке. Я же объездил 82 субъекта РФ. И я всех утомлял и раздражал, когда составлял программу визита, потому что не посещал обязательные места: показательные роддом, институт, завод. Я шел туда, куда не любят пускать. Более того, у меня хобби – менять запланированные маршруты прямо на месте. И я люблю разговаривать с людьми, это самый неприятный жанр для многих наших политиков, потому что люди говорят открыто: “Это же власть приехала из Москвы, ну-ка, пацан, иди сюда, мы тебе сейчас скажем, что мы думаем о власти вообще, о коррупционерах, о сволочах и т.д.”. Я вам скажу – никаких социологических опросов не надо, вся страна стонет: ЖКХ у нас плохое, зарплаты низкие, пенсии унизительные, в суде правды не найдешь, чиновники тебя в упор не видят. Если все это назвать одним словом, получается – несправедливость.
– Любая властная структура, не говоря уже о губернаторах и всех прочих вертикалях, становится объектом вашего преследования и разоблачения?
– Да. Зачем же нам искать любви у губернаторов, у чиновников? Мы хотим, чтобы нас люди услышали. И я искренне мечтаю привести к избирательным урнам людей, которые за последние 15 лет уже перестали голосовать. Дать людям и надежду, и уверенность в том, что есть политическая сила, которая будет работать для них. Я это говорю искренне, без всякого там пафоса. И мы прекрасно понимаем, что вызвали огонь на себя. Понимаем, что, назвавшись так, мы не сможем, не имеем права обмануть ожидания.
– Сергей Михайлович, взяточничество, коррупция, чинопочитание – это извечные российские грехи, про это еще Салтыков-Щедрин писал. Возможно ли бороться с этим?
– Возможно. Один из инструментов – это закон об оппозиции. Мы сейчас его разрабатываем, он будет нашей инициативой. Закон об оппозиции, в котором будут прописаны в первой части права и обязанности правящей партии, победившей партии, и вторая часть – права и обязанности партии либо блока партий, находящейся в оппозиции. И самое главное средство, и самая главная задача – контроль. Допустим, партия “Единая Россия” в 2007 году, в декабре, будет на первом месте. Я очень рассчитываю на то, что мы будем на втором месте с не очень большим отрывом. И если мы примем такой закон, мы в прямом смысле этого слова под микроскопом будем за ними смотреть: за губернаторами -членами “Единой России”, за членами правительства – членами “Единой России”, с точки зрения нарушения закона, в том числе и по коррупции. Народ все должен знать о власти – кто, где, сколько, почему. И откуда, так сказать, особнячок за 2 миллиона долларов при зарплате в 42 тысячи у заместителя министра N в N-ом министерстве.
– Когда вы хотели освободить Совет Федерации от некоторых скомпрометировавших себя сенаторов, Законодательные собрания не согласились с вами.
– Ну, когда каждому депутату такого Собрания ежемесячно платится зарплата в 10 тысяч долларов от сенатора, а их родственники регулярно летом выезжают на деньги сенатора вместе с семьей на зарубежные курорты, я понимаю, почему они так голосуют и так действуют. Тем не менее, мы настояли и сделали то, что сделали.
Источник: ("Московский комсомолец в Питере" (Санкт-Петербург).-07.03.2007.-№018.-с.11)
