4 октября 2011
После ухода из “Правого дела” Михаила Прохорова политологи резко повысили шансы на прохождение в Госдуму нового созыва “Справедливой России”. Лидер партии, руководитель фракции эсэров в Госдуме СЕРГЕЙ МИРОНОВ в интервью корреспонденту РБК daily ОЛЬГЕ ЖЕРМЕЛЕВОЙ рассказывает, почему оппозиция соберет на выборах более 50%, как он относится к решению Владимира Путина идти на третий срок и за что он уважает Алексея Кудрина.
— Как вы восприняли новый расклад в тандеме?
— Речь должна идти не о моем личном мнении, а о позиции партии. Здесь ничего не меняется, мы как оппонировали “Единой России”, так и продолжим это делать. Для нас ясно только одно — реальный рейтинг “Единой России” падает, и когда в мае Владимир Путин выдвинул идею “Общенародного фронта” (ОНФ), было понятно, что он каким-то образом начал дистанцироваться от “Единой России”. Ну или, по крайней мере, разбавлять ее другими людьми. Видимо, у него был расчет, что создание ОНФ сыграет положительную роль в рейтингах “Единой России” и самого ОНФ. Этого не случилось. Рейтинг “Единой России” продолжает падать. И вот такая, как сейчас говорят, рокировка происходит. Он уже не возглавляет список партии, теперь это будет головная боль Дмитрия Анатольевича Медведева.
— Смена лидера поможет росту рейтинга доверия “Единой России”?
— Мы это увидим не только 4 декабря. ФОМ, ВЦИОМ регулярно делают замеры. Я им не верю — сначала они нам рисуют 4%, потом говорят о 7,1%. Я-то знаю, что реально у нас где-то 9%. Когда они говорят о каких-то 50% у “Единой России”, я в это тоже не верю. Даже когда они публикуют рейтинги доверия премьеру, президенту. Но на их основе можно увидеть динамику. Будем смотреть, каков результат этой рокировки даже по препарированным социологическим замерам.
— Некоторые эксперты считают, что такой расклад выгоден больше Путину. Ведь Медведеву придется бороться с усталостью электората от “Единой России”, принимать непопулярные решения в качестве премьера…
— Владимир Путин последовательно дистанцируется от партии, начал он тогда, когда не стал членом “Единой России”, став ее лидером. Он не хочет быть связанным с партией. Он хочет этим монстром управлять. Он всегда использовал и будет использовать партию как приводной ремень для решения тех задач, которые считает необходимыми. Второй шаг — создание ОНФ. Это говорит о том, что, слава богу, Владимир Путин получает достоверную информацию о рейтингах, о том недовольстве, которое существует от партии в обществе. Для меня все эти шаги тому подтверждение. Отвечаю на ваш вопрос — конечно, это выгоднее ему. Настроившись на соискательство поста президента, он не хочет быть зависимым в этом плане от “ЕдРа”. Хотя, естественно, он будет использовать ее именно как партию большинства на сегодняшний день. Я думаю, что после 4 декабря могут быть большие перемены. В том числе в раскладе сил в Госдуме 6-го созыва.
— И кого в первую очередь коснутся эти перемены? Насколько они будут значительные?
— В первую очередь перемены коснутся “Единой России”. Если представить себе на минуточку, что она больше не будет иметь большинства, то это действительно заметная перемена. Будет пересмотрен формат отношений Госдумы и правительства. Наконец-то Госдума станет независимым в соответствии с Конституцией органом власти. Правительству придется договариваться, убеждать. Сейчас правительство говорит: “Ребята, сделайте!” Ребята — “Единая Россия” — делают. С ошибками, потом переправляя самих себя. Именно такая ситуация сейчас, и она ущербна.
— И вы думаете, что во главе с Дмитрием Медведевым “Единая Россия” не получит большинства?
— Я считал, что и во главе с Владимиром Путиным большинства не будет. Можно себя успокаивать любыми рейтингами. Вы выйдете на улицы в Москве, в любом другом городе. Поговорите с населением. Много вы найдете людей, готовых голосовать за “Единую Россию”? Думаю, что не очень много. Надо честно сказать: у “Единой России” есть свой “ядерный” электорат. По моим оценкам, это 25%. Это очень много. Это люди, которым сейчас очень плохо живется. Они ругают власть. Жалуются на низкие пенсии и высокие тарифы ЖКХ, низкие зарплаты, алкоголизм, наркоманию, преступность. Как правило, это пожилые люди. Их спрашиваешь: “За кого голосовать пойдете?” — “За “Единую Россию”. “Здравствуйте, приехали. Почему?” — “Они — власть. Да, они плохие. Но лучше за них, чем непонятно, что будет”. Такая психология есть, объективно это 25% избирателей.
— Вы с таким мнением как намерены бороться?
— Нашей партии 28 октября будет только пять лет. Если сейчас провести социсследование по России, окажется, что о нашей партии знают 55—60%. 40% россиян вообще не знают, что есть такой Миронов, есть партия “Справедливая Россия”. КПРФ знают 90%, “Единую Россию” 98%, ЛДПР тоже 90%. Им много лет. У КПРФ сегодня 18%, вот она скорее всего и получит 18%. Социологи и политологи давно заметили, что наша партия демонстрирует самый резкий рост рейтинга во время избирательной кампании. Например, в Новосибирске в середине августа 2%, на выходе было 18%.
— В чем главная причина? Агитация?
— Да, мы ведем очень яркую кампанию. Люди узнают, что есть такая партия. Берут листовки. Видят, чего мы будем добиваться. Поэтому я абсолютно спокоен в наших результатах. Люди боятся голосовать за оппозицию, потому что оппозиция — какое-то ругательное слово, маргиналы из подворотни. Тявкают что-то, хулиганы непонятные, а власть стоит “мощная”, большая. Я провожу мысль, что мы не оппозиция, а оппонирующая сила. Мы сила со своей идеологией. У нас есть своя программа на пять лет. Пять шагов к справедливости. Каждый год предлагаются инициативы, которые мы будем выдвигать.
— Самостоятельно агиткампанию разрабатываете или привлекаете политтехнологов со стороны?
— У нас есть управление избирательных технологий. Возглавляет это управление Елена Дубинская. У нее много креативных сотрудников. Летом этого года по моему распоряжению создали совет по стратегии избирательной кампании. В начале каждой недели собираемся, и идет мозговой штурм. Например, слоганы: на региональной кампании были какие-то из них успешными, выносим их на рассмотрение. Есть целый альбом билбордов, макетов, листовок, плакатов. Спорим, кому что нравится. Отсеиваем многое. Допустим, слоган “За Россию без жуликов и воров”, другой — “Свобода. Солидарность. Справедливость”, “Мы за справедливую Россию”. Есть технологи, но и в партии есть много депутатов, которые прошли горнило выборов, имеющих большой опыт.
— Последние политические события как-то повлияют на агитацию, тактику партии?
— Нет, никак это не отразится, ничего не поменяется. Абсолютно.
— Решение тандема усилит протестные настроения в обществе?
— Мы не так давно вносили такое предложение — вернуть графу “против всех”. Это как раз тот политический термометр, который позволяет мерить температуру кипения общества. Люди, которые приходили раньше, когда такая графа была, и голосовали, согласитесь, это люди с активной гражданской позицией. Они не сидят дома, они говорят — не хотим никакую партию, нас достали! Сейчас, думаю, здесь тенденция будет двоякая: у кого-то будет апатия, и он не пойдет на избирательный участок. А кто-то другой скажет: “Ах, так… дай-ка я пойду”. Я недавно дискутировал с молодежью. Спрашиваю: “За кого голосовать будете”? Выяснилось, больше всего хотят голосовать за коммунистов, “потому что против “Единой России”. Мы коммунизм ненавидим, но они против”. “А “Справедливая Россия?” — спрашиваю я. “А ведь пишут, что вы не пройдете. Зачем нам за вас голосовать? Мы лучше за тех, кто пройдет, проголосуем”. Так ведь пишут заказные политологи. На самом деле где-то на 5% больше голосуют за КПРФ из протестных соображений, будучи уверены, что коммунисты точно проходят в Госдуму. Как только они выяснят, что эсэры пройдут в Госдуму, эти 5% переходят в нашу пользу. За нас почему? Во-первых, против “Единой России”, во-вторых, говорят: “Еще себя не запятнали”. В чем наша тактика? Показать, что у нас есть программа, мы уверенно проходим. Мы должны убедить людей, что за нас можно и нужно голосовать, тем более что значительная часть электората к идеологии коммунистов не имеет никакого отношения, ей больше симпатичны мы. И тогда мы сравняемся с коммунистами.
— Меня вот тоже часто спрашивают: правда ли, что “Справедливая Россия” не пройдет? Голосовать, не голосовать?
— Медведев хочет, чтобы в парламенте было как можно больше партий. Сейчас увидите, что будут тянуть Явлинского до 5%. Больше они не наберут, а вот один мандат получат. Реальный рейтинг показывает, что мы проходим, тем более что все понимают, что четыре парламентские партии, которые себя уже зарекомендовали, должны остаться. Очевидно, что “Патриоты России” не пройдут, “Правое дело” после всех скандалов не пройдет, остается только “Яблоко”. Но мой прогноз: “Яблоко” дотянуть не удастся. Но в любом случае перераспределение будет значительным. Если бы ЛДПР сыграла в реальную оппозиционность, то мы — оппозиция — могли бы спикера своего поставить. Мой прогноз: у “Единой России” не будет 50%, а больше 50% будет у трех парламентских партий — у нас, коммунистов, ЛДПР. Условно говоря, “Единая Россия” будет иметь 48%, а мы в сумме 52%. Коль скоро нас большинство, мы сможем спикера поставить. Мы готовы пойти на компромисс. Ну не Зюганова, конечно, ставить, я бы за Ивана Мельникова проголосовал (первый зампред КПРФ. — РБК daily). Там у них тоже толковые люди есть. Но и у нас есть достойные люди на этот пост. Как договоримся.
— Недавно разговаривала с одним из эсэров, он мне высказал такую мысль: крах “Правого дела” и возвращение в президентское кресло Путина, с которым, по его заверениям, у вас до сих пор дружеские отношения, заметно увеличат шансы партии на полноценную фракцию. Вы мнение однопартийца поддерживаете?
— У нас были хорошие отношения с Владимиром Путиным. Почему я говорю в прошедшем времени? Мы давно с ним мало общаемся. Когда я был членом Совбеза, мы с ним каждую неделю виделись, общались…
— А сейчас?
— Редко видимся. Ну, это тоже понятно. Я должен сказать, что здесь речь не о личных отношениях Миронова и Путина. Мы с Путиным не согласны по многим законопроектам. Критикуем правительство и его лично. Но он реально понимает, что остаться один на один с “Единой Россией”, с теми же коммунистами, ЛДПР — это очень большая угроза утраты стабильности в нашей стране. Вот смотрите, в Берлине сейчас социал-демократы победили, во Франции социалисты побеждают. Маятник по всей Европе качается в эту сторону после всех кризисов. Когда либеральные идеологии зашли в тупик, народ стал смотреть в сторону социал-демократии. Путин прекрасно понимает, что наша партия исторически нужна, хоть и не ему, Путину, сегодня. И Путин, и Медведев прекрасно понимают значимость современной социал-демократической партии. Я поэтому и сказал, что нам безразлична перестановка в тандеме. Я уверен, что и Медведев, и Путин говорили неоднократно Зюганову (так и напишите, пусть он прочитает): “Геннадий Андреевич, что же ты проспал? Тебе бы в конце 90-х — в начале—середине 2000-х, да и сейчас не поздно, поменять флаг! Назовись социалистической партией, убери эти догмы Ленина — Сталина. Посмотри современными глазами, привлеки новых людей, у тебя все на ура пойдет”. Меня Геннадий Андреевич персонально опасается, “небритым социалистом” называет, а я говорю, что объединение двух наших партий неизбежно. Но только на платформе социал-демократии.
— И сколько ждать придется?
— Может быть, лет пять еще придется помучиться. Может, там уже ни Геннадия Андреевича не будет, ни меня, другие, может быть, руководители у партии будут. Но на каком-то этапе мы объединимся. Более того, эта миссия нашей партии, кроме ликвидации монополии “Единой России”. Надо подталкивать коммунистов к тому, что нам нужно объединяться. Представьте себе, что если бы мы сейчас не порознь били “Единую Россию”, а единым кулаком, мы бы на первое место вышли. Надо обязательно объединяться.
— Как относитесь к решению Владимира Путина идти на третий президентский срок?
— Конституция не запрещает этого. Хотя я считаю, нужно принять закон, по которому любое выборное лицо избирается не более чем на два срока, а слово “подряд” убрать. Кто бы ни стал президентом в марте 2012 года, если он не проведет кадровую революцию, не поменяет тотально правительство, губернаторов, не займется реальными реформами соцсферы, не начнет ликвидировать огромную пропасть между Россиями бедных и богатых, то его ждут очень тяжелые времена. Никакой авторитет не спасет. Накопилась усталость от безответственных министров, которые зачастую даже образования не имеют в той сфере, которой управляют.
— Как вы относитесь к тому, что произошло с Алексеем Кудриным?
— Я Алексея Леонидовича знаю много лет. Это не тот человек, который из-за обид будет что-то делать. У него своя точка зрения. Я не согласен с ним, с его идеологией, не согласен с его монетаристскими взглядами, с его бюджетом. Мы его критиковали, ругали и будем это делать. Я это делал, когда был депутатом питерского закса, первым замом председателя, он тогда был председателем комитета по финансам. Мы там ругались из-за бюджетов. Но то, что он дока и профессионал, я прекрасно понимаю. Мы с ним тогда не одну собаку на этом бюджете съели. Я всегда знаю, что он будет занижать доходы. Он гениальный главбух, сводит дебет с кредитом. Я ему все время говорил, что министр финансов — это не стратег, а главбух. Стратег у нас президент или премьер, в идеале Госдума. А он все время сам себе пытался задачу облегчить. Не соглашаясь с ним идеологически, я уважаю его. Он не боится идти против течения — например, его критика “ЕдРа”… Он неправильно сделал, что высказался по кадровым вопросам за рубежом, нельзя так говорить. Если ты не согласен — подай в отставку. По-человечески мне его жаль, из-за этого его неосторожного высказывания. Делать такие заявления — значит, на сто процентов нарываться. И он нарвался.
— Вы бы кого на его место поддержали?
— Я слышал, что ходили разговоры про Дворковича. Простите, он это из серии “хрен редьки не слаще”. Я бы на его месте видел Оксану Дмитриеву.
— Месяц назад появилось интервью политолога Алексея Чеснакова, судя по которому Кремль создал “Справедливую Россию”, всячески помогал партии и даже иногда просил единороссов не мешать. Видели это интервью? Как к нему отнеслись?
— С большим удовольствием прочитал в “Известиях” статью. Этот врунишка не сказал ни слова правды. В этой статье нет ни одного абзаца, соответствующего действительности. Это абсолютно политтехнологическая статья. Он сам политтехнолог, написал это интервью для того, чтобы показать: за “Справедливую Россию” голосовать не надо, в пробирке сделана. Мы были самостоятельны всегда, именно поэтому мы — кость в горле администрации президента, Суркова. Мы к этому привыкли.
— Следуя последнему опросу ВЦИОМа, 46% россиян считают “Справедливую Россию” кремлевской партией. Вы сами как относитесь к тому, что за оппозиционной партией закрепился ярлык кремлевской?
— Политологи “Единой России” долбят каждый день такими публикациями, на телевидении в том числе. Поэтому люди и начинают верить такой ерунде. Когда мне говорят, что мы прокремлевские, я говорю: послушайте, если мы прокремлевские, если нам светят 4% и прочее, то что же каждый день пишут про нашу партию, какие мы негодяйские негодяи и ничтожества? Если мы ничтожества, зачем тогда про нас писать? Каждый день пишут! “Единая Россия” понимает, что мы единственная сила, которая может прийти им на смену, отсюда все заказные соцопросы, статьи. Это формирующая социология.
— С каким результатом надеетесь быть в новой Госдуме? Сейчас у вас 33 мандата после выхода нескольких эсэров?
— Сейчас — да. Я ставлю задачу удвоить результат. То есть не 7,7%, а 15%. Это программа минимум. Программу максимум я оставляю свободной — вперед и вверх! Сколько возьмем — все наше!
Источник: "РБК Daily". - 04.10.2011.
