31 января 2007
Председатель Совета Федерации Федерального собрания России, лидер партии “Справедливая Россия” Сергей Миронов – гость “Литературной газеты”.
Юрий Поляков, главный редактор “ЛГ”: У нас в гостях Сергей Михайлович Миронов, роль которого в общественно-политической жизни России сегодня весьма заметна. Сергей Михаилович – наш постоянный автор, мы всегда получаем от него очень интересные ответы на свои вопросы.
По традиции “Клуба 206” первый вопрос задает главный редактор. Как известно, 2007 год объявлен Годом русского языка. Сергей Михайлович, как вы считаете, возможны ли в наше время сохранение русского языка, развитие отечественной культуры и сбережение ее традиций, рост духовности в обществе без участия государства? В нашу газету стекаются информационные потоки из России, стран СНГ и дальнего зарубежья, и это дает основания утверждать, что проблема безыдеологичности сегодняшнего существования волнует очень многих. Общество давно ожидает, когда государство все-таки сформулирует современную идеологию России. Дождется ли?
– Действительно, государство, с моей точки зрения, в большом долгу перед обществом. Я бы даже выразился по этому поводу более жестко. Оно не просто в долгу, но и виновно в том, что сочло возможным уйти от важнейшего направления всякой государственной деятельности – формирования идеологии, воспитания по-настоящему культурных и образованных граждан. У нас после 1991 года само понятие идеологии оказалась как бы вне закона. После краха коммунистической идеологии, которая, кстати, не рухнула сама по себе, а просто была отвергнута самим обществом, слово идеология стало неупотребляемым, оно считалось ненужным. Все страшно боялись возрождения пресловутой шестой статьи Конституции…
Но я смею утверждать, что идеология и сегодня пронизывает все социальные группы нашего общества, идеология есть. Только у каждой группы она своя, зачастую извращенная и произвольная. Есть своя идеология у воров в законе, есть у скинхедов. Идеология есть всегда. Утверждать, что государство может нормально существовать, не имея никакой идеологии, – это или добросовестное заблуждение, или лукавая ошибка.
Но прежде чем вырабатывать идеологию, надо определиться с нравственными и моральными ориентирами. Они были во многом утеряны и оболганы за последние пятнадцать лет. Но свято место пусто, как известно, не бывает… При отсутствии внятной идеологии, при торжестве бездуховности на месте былых святынь буйно произрастают всевозможные сорняки. На страницах газет, журналов, особенно на телеэкранах торжествует мракобесие. Когда я смотрю в прайм-тайм на одном из центральных каналов передачу, где рассказывается, как составить снадобье для приворота, отворота, как избавиться от сглаза, я понимаю, что дело зашло очень далеко. Это следствие бескультурья и отсутствия внятной государственной политики в сфере культуры.
У нас, на мой взгляд, абсолютно забыты принципы, на которых веками стояло наше многонациональное государство. Нас сейчас призывают к терпимости, толерантности. Но как звучат призывы к терпимости? Делать нечего, смиритесь, терпите рядом с собой людей с другим цветом волос, другим разрезом глаз, другими культурными традициями… Это же совершеннейший бред! Наше конкурентное преимущество перед иными странами, если хотите, наше российское ноу-хау – многовековой опыт совместной жизни в многонациональном государстве. Когда во главу угла ставится не хмурое или тупое рабское терпение, которое в любой момент может лопнуть, а взаимное проникновение и обогащение культур, традиций, обычаев разных народов. Отсутствие системной государственной работы по обучению граждан умению пользоваться благами разных культур, по объяснению, какое это богатство, – огромное идеологическое упущение.
Мы перестали, особенно это относится к подрастающему поколению, открывать для себя, впитывать наше великое многообразие – и национальное, и культурное, и историческое, и конфессиональное. Мы почти не знаем его. Но если наши дети не знают, какие народы живут на территории страны, какова их история, какие песни они поют, что за сказки рассказывают, не надо удивляться, что это перерастает сначала в настороженность, а затем в неприязнь и отчуждение. Начинаются поиски виновных в бедах страны и своих личных бедах.
Поэтому я считаю, что государственная идеология нам необходима. Но если, как это обычно у нас делается, собрать группу ученых, политиков и дать им задание создать новую идеологию, думаю, вряд ли у них что-то получится. Это мы проходили. Хотя некие контуры, наверное, нужно намечать. А вот выработка самой идеологии – это куда более сложный и долгий процесс. Одними органами государственной власти здесь не обойтись.
Начинать, думаю, нужно с одного простого момента: внятно сказать людям, что мы строим в нашей стране. Какое общество? Какие перед нами стоят цели? Вот я, например, не хочу строить капитализм. Социализм в том виде, какой он был у нас, мне тоже представляется государственной утопией. Но вот социалистическая идея – прежде всего идея социальной справедливости – представляется мне нужной, полезной и своевременной для нашей страны. У меня есть свой взгляд на эти вещи, я говорю о “социогуманизме” как возможном прообразе государственного устройства. Кстати, сейчас я работаю над сборником, в котором пытаюсь сформулировать, что же я считаю необходимым строить в России. Потому что, повторюсь, капитализм я строить не хочу. Это тупиковый путь.
Сергей Трусевич, редактор отдела “Политика, экономика”: Создание “Справедливой России” вызвало не только большой интерес в обществе, но и беспокойство в рядах партии “Единая Россия”. Как вы оцениваете довольно жесткие оценки вашей партии со стороны некоторых лидеров “Единой России”? Какова избирательная стратегия “Справедливой России”?
– Наши недоброжелатели любят повторять: “Справедливая Россия” – ничто и звать ее никак”. Нас постоянно хулят, наклеивают всевозможные ярлыки… Но позвольте, если мы “никто и нас звать никак”, то почему они так разволновались? Чего так нервничают, переживают? Значит, чувствуют, что политическая ситуация переменилась. Поэтому я считаю создание нашей партии делом исключительно полезным для общества и государства. На политическом пространстве начинается действительно острая конкурентная борьба, а не борьба “нанайских мальчиков”. Скажу сразу: мы к такой борьбе готовы.
На что мы рассчитываем? Каков наш стратегический ресурс? Если говорить коротко, то рассчитываем мы в отличие от “Единой России” не на административный ресурс, а на доверие избирателей, прежде всего на тех людей, которые зарабатывают на жизнь своими руками и своим умом. Люди труда – главный ресурс в политической борьбе. Мы собираемся завоевывать их доверие своей практической работой, своими программными документами. Сейчас идет работа над программой партии “Справедливая Россия”, и мы ждем предложений от наших граждан.Мы готовы провести в течение года большую работу – собрать все предложения, которые накопились у людей. Опыт такой работы у нас уже есть. Например, в Ставропольском крае за три месяца было собрано более ста тысяч предложений. Среди них есть по-настоящему талантливые. Их отличает очень интересное видение проблем, стоящих перед страной. Из этих предложений становится ясно, чего люди ждут от политической силы, которая подняла ко многому обязывающий флаг справедливости. Должен сказать, что многие предложения мы уже включили в нашу программу.
Программа содержит как концептуальные положения, так и практические, законодательно реализуемые. Например, о придании статуса госслужащих учителям и врачам. Или о создании ипотек для молодой семьи, когда беспроцентный кредит списывается по мере рождения каждого ребенка. При рождении третьего ребенка – стопроцентное погашение. Мы не собираемся говорить нашим избирателям: мы вот такие умные, придумали, как сделать вас счастливыми. Мы рассчитываем разбудить “инициативу масс”. Ведь народ у нас очень талантливый!
Не скрою, эта идея родилась у меня давно. Кстати, я завел себе правило: вот уже четыре года каждый вечер читаю почту на своем персональном сайте. Каждый вечер – примерно сто писем. Письма разные. Бывает, две строчки, а бывает, сто страниц. Чтение таких посланий я откладываю на выходные, на каникулы. Присылают, кстати, и варианты программ для “Справедливой России”. У меня их уже десятка три. Присылают и стихи, и прозу, так что я планирую открыть на своем сайте страничку, где буду с разрешения авторов размещать их произведения.
Юрий Поляков: Поскольку вы заговорили о стихах и прозе… Мы плавали в Пермь вместе с активом партии, значительную часть которого составляет молодежь. И выяснилось, что чуть ли не каждый из них пишет – или стихи, или прозу, или очерки. Все были из регионов и жаловались, что очень трудно опубликоваться в Москве, очень тяжело пробиваться. Тогда у нас возникла идея: а почему бы “Литературной газете” совместно с партией “Справедливая Россия” не затеять проект “Молодая литература”, чтобы помочь стартовать активным людям из провинции, тем более что многие из них сочувствуют идеям “Справедливой России”? Мы подготовили письмо с предложениями, которое я вам и передаю.
– Поддерживаю ваше предложение. Я искренне рад и горд, что со дня основания Партии ЖИЗНИ в 2002 году мы издали несколько десятков книг самых разных авторов. Это мемуары наших ветеранов, жителей блокадного Ленинграда, воспоминания генералов и солдат. Издавали мы и альбомы, книги стихов, прозу. Особенно я доволен тем, что мы издаем детские сказки, которых сегодня очень не хватает. Под Новый год мы выпустили современную рождественскую детскую сказку с очень хорошими иллюстрациями. Такую работу мы будем продолжать, потому что просто жалко, когда таланты пропадают, не могут пробиться к читателям. Все, что мы издаем, мы посылаем в библиотеки, чтобы люди читали, передавали друг другу.
Владимир Меньшов, кинорежиссер: У меня два вопроса. Первый – по поводу борьбы на выборах. Известно, что “ЕР” за счет административного ресурса увеличивает число своих избирателей. Куда ни приедешь, глава местной администрации говорит: “Мне ставят такой-то процент голосов в поддержку “Единой России” и говорят: если его не будет, ты не будешь больше работать…” Это не что иное, как подрыв демократии. Собираетесь ли вы вести борьбу с этим явлением? Каким образом вы собираетесь добиваться, чтобы не происходило такого давления на региональную администрацию?
– Мы намерены решительно бороться с использованием административного ресурса. Будем настаивать, чтобы все выборы проходили в строгом соответствии с законом. К сожалению, сегодня закон, по сути, исковеркан в пользу одной партии. Но тем не менее он должен выполняться. Могу привести конкретный случай из опыта работы Партии ЖИЗНИ. Во Владимирской и Свердловской областях мы не дали посчитать “как надо”. Я публично заявил тогда, что есть уголовная статья за фальсификацию, что можно сесть в тюрьму за то, что подтасовываются протоколы участковых комиссий. У нас были доказательства, и мы добились своего. С нарушениями нужно бороться, и результат будет. У нас, кстати, продолжается вялотекущий процесс по председателю избиркома Свердловской области. Да, выборы уже прошли, вроде бы все успокоились, но ведь это были не последние выборы! И чтобы другим было неповадно, надо сурово наказывать нарушителей. Да, я понимаю, что зачастую идут команды сверху, угрозы: “Уволим, работать не будешь…” Но пусть человек делает выбор: или не подчиняться давлению, или садиться в тюрьму за нарушение закона… Как только все это поймут, уверяю вас, охотников давить поубавится. Жестко? Но иначе нельзя, иначе мы просто дойдем до абсурда.
Владимир Меньшов: Мой второй вопрос – о русском языке и о самом слове “русский”. Боюсь, слово “русский” стало ныне употребляться только в словосочетании “русский язык”. А словосочетание “русский человек” – нынче просто диссидентство какое-то! Сказать сегодня в приличном обществе “я – русский человек” уже чуть ли не подвиг. Недавно я сказал в одной компании, что фильм “Волкодав” сделан на основе русской мифологии. И сразу все насторожились: “Что? Почему это вдруг на русской основе? Зачем?” Слово “русский” у нас заменили на “российский”. И это в лучшем случае! Вот эта ситуация найдет какое-то отражение в вашей партийной программе?
– Думаю, здесь нужно правильно расставлять акценты. Начнем с того, что все хорошее и значительное в области культуры в нашей стране создавалось благодаря русской культуре и в русле этой культуры. Разумеется, это не означает, что все творения были созданы только художниками, русскими по национальности. Просто русская культура впитала в себя, как Байкал множество чистых рек, весь спектр наших национальных культур. Но основа нашей многонациональной культуры – именно русская культура. Здесь мы не должны забывать и о том, что русские – основа нашего государства, нашего общества. Но при этом ни в коем случае нельзя ни умалять, ни считать какой-то второстепенной даже самую малую народность нашей страны. Вот эти моменты нужно учитывать. Они взаимосвязаны и нерасторжимы.
Сейчас в Совете Федерации работает Объединенная комиссия по национальным вопросам. Это отдельная тема, речь идет о реальных межнациональных конфликтах. Я сторонник того, чтобы называть вещи своими именами, не заниматься страусиной политикой. Что это значит? Когда в какой-то области анклав приезжих, не обязательно из-за рубежа, но и из других регионов нашей страны, живет по своим законам, не стремится ассимилироваться, не хочет уважительно относиться к традициям и нравам местных жителей, люди, естественно, испытывают недовольство. И они вправе ставить жесткие вопросы на сей счет перед властью. Законы у нас должны быть одни для всех – как для местных, так и для приезжих. Нужно внимательно изучать процессы, которые в конце концов приводят к тому, что случилось в Кондопоге. Не будем этого делать – получим новые конфликты.
Нашей Объединенной комиссии в прошлом году удалось предотвратить в трех населенных пунктах России повторение Кондопоги. Серьезные скандалы с манифестациями и жесткими требованиями к властям, которые могли вылиться в столкновения. Удалось потому, что мы создали группу, которую сами назвали “группой быстрого реагирования”. Она выезжала в районы конфликтов. И что же мы видели на местах? Поводы для скандалов всюду разные. Общее одно: местная власть абсолютно не понимала, что у них там реально происходит. Они считали, что имеет место то ли чисто уголовный конфликт, когда одна банда соперничает с другой, то ли пресловутые хозяйствующие субъекты спорят… Не видели реальной подоплеки событий. Не хотели видеть, боялись увидеть, потому что не знали, как себя в такой ситуации вести.
Андрей Дементьев, поэт: Есть ли рядом с вами в партии люди, которые уже имеют авторитет в народе, к которым общество испытывает доверие? Люди, скажем так, узнаваемые? Люди, которые своей жизнью и достижениями получили право говорить с народом, говорить то, что думают?
– С такими проблемами, как правило, сталкиваются любые партии. Если же говорить о “Справедливой России”, то с каждым днем у нас все больше людей, которые могут быть названы со временем “лицом партии”. Это известные в стране политики, представители науки, культуры, бизнеса, юристы, экономисты, спортсмены. Но сегодня и ярких людей нужно “раскручивать”. Я сейчас, чтобы никого не обидеть, не буду называть конкретные имена. Не потому, что это тайна, просто с кем-то сейчас идут переговоры, а кто-то уже принял решение сотрудничать с партией. Скоро все узнают этих людей.
Андрей Дементьев: У меня есть еще один вопрос. Я против цензуры политической, потому что хорошо знаю, что это такое. Но я за цензуру над языком. Русский язык сегодня коверкается всюду – начиная с телевидения и заканчивая произведениями таких писателей, как Сорокин… Должен быть какой-то контроль в этом деле. Ведь язык – это не просто средство общения, это наша национальная суть. В книгах Лескова, Бунина, Соколова-Микитова настоящий русский язык сохранен. Но что-то же надо делать с теми, кто над ним сегодня публично издевается!
– К великим именам, упомянутым вами, я с удовольствием добавлю Гончарова. Насколько все-таки велика русская культура! Родись бы такой талант в любой другой стране – его почитали бы как Данте или Шекспира. А для нас он всего лишь классик “второго ряда”. Недавно перечитал – какой замечательный, “вкусный” язык! Читаешь и восхищаешься.
А отношение к нашему языку в прессе и современной литературе – это действительно проблема. Сейчас мы гордимся тем, что русский язык – один из ведущих мировых языков, он на четвертом месте по распространенности после английского, китайского и испанского. Но уже через 10 лет, увы, мы переместимся на восьмое место, вперед выйдут французский язык, хинди, арабский. Сегодня в мире насчитывается 164 миллиона человек, для которых русский язык – родной. Это жители России, 25 миллионов в ближнем зарубежье и где-то 7-8 миллионов – в других странах. Еще для 114 миллионов человек русский язык является вторым языком, они им неплохо владеют.
Но речь, разумеется, не только о количестве русскоговорящих. Нужно думать и о качестве современного языка. Мы еще помним дикторов советского телевидения или радио. По их речи можно было правописание усваивать, их не нужно было проверять. Сейчас не дай вам бог решить, что речь телеведущих соответствует правилам русского языка. Кто во что горазд! Из речей нынешних дикторов порой трудно понять, о чем разговор. Я не беру молодежные каналы с их жутким сленгом и откровенной матерщиной! Но даже когда смотришь программы “Время”, “Вести”, слышишь постоянные оговорки, ошибки дикторов. А уж речь корреспондентов, ведущих прямые репортажи, – это отдельная песня. Как-то смотрел репортаж по одному каналу. Стоит девочка, что-то лепечет невнятное, с трудом подбирая слова, порой не понимая их смысла… И жалко ее становится. Но еще больше становится жалко себя и всю огромную страну, которая вынуждена такое смотреть и слушать.
Какие есть идеи и предложения в этой связи? Конечно, нужно возвращаться к Закону о русском языке и требовать правильного литературного языка от госслужащих, от чиновников, но прежде всего – от всех средств массовой информации. Это требование должно быть обязательным, как непреложное условие пребывания в данной профессии. Для этого в СМИ должны работать аттестационные комиссии, должна идти постоянная работа по отбору и обучению сотрудников. Речь, звучащая с экранов телевизоров или из динамиков радиоприемников, должна быть правильной и качественной. Обязательно нужно обеспечить безусловное знание русского языка для всех, кто приезжает в страну. Ничего страшного не случится, если для получения гражданства, работы будут введены экзамены на знание русского языка.
В программе нашей партии, в той ее части, которая посвящена культуре, есть раздел о русском языке. Конечно, наш язык надо спасать, в том числе и законодательно. В конце концов языку надо учить. Не побоюсь этого слова – принудительно. Сегодня в 10-11-м классе – едва ли не один час русского языка в неделю. Это никуда не годится! Наши выпускники уже в этом отношении “хромают”, а сейчас, когда вводится ЕГЭ с его тестами, мы рискуем получить безграмотные поколения.
Юрий Поляков: В некоторых странах, например, на Украине, в Латвии, отношение к русскому языку и его носителям противоречит всем европейским нормам. Можно ли призвать их к выполнению этих норм? Возможно ли тут какое-то влияние – межпарламентское, государственное?
– И возможно, и необходимо. Что-то тут делается, но, безусловно, нужно наращивать наши усилия. Убежден: ограничение права людей говорить, получать образование и информацию на родном языке и недавнее решение эстонского парламента о возможности сноса памятников советским солдатам – это звенья одной цепи. Эти явления взаимосвязаны. Такое впечатление, что в некоторых бывших советских республиках просто сидят и методично придумывают, как еще унизить, вытеснить, загнать в угол русских людей! Расчет тут очевиден: либо пусть уезжают, либо пусть превращаются в бессловесных рабов.
На днях я встречался с господином Ван дер Линденом, председателем Парламентской ассамблеи Совета Европы, у него четкая, внятная позиция по этим вопросам. Он как гражданин Европы не приемлет ни решения парламента Эстонии, ни ситуации с национальными меньшинствами в балтийских странах, которые лишены права быть гражданами, не имеют права избирать даже местные муниципальные органы власти. Но, отвечая журналистам, он говорит: “С моей личной точки зрения это неправильно. Но решение о сносе принято эстонским парламентом, и я как парламентарий должен уважать решения другого парламента”. То есть мы имеем дело все с теми же пресловутыми двойными стандартами. Наша позиция всегда в таких ситуациях должна быть внятной и жесткой.
Наверное, было бы неправильно – хотя искус такой есть! – вентили перекрывать, потому что это коснется и наших соотечественников, которые там проживают. Но действенные и жесткие формулы принуждения к цивилизованному поведению, тем более членов Евросоюза, необходимо находить и не стесняться применять.
Игорь Гамаюнов, шеф-редактор отдела “Общество”: Недавно ездил в командировку в Ростовскую область, занимался одним судебным делом. И там мне говорили, сколько какой судья “стоит”, каковы расценки на каждое уголовное дело. В Интернете предлагают купить любой диплом о высшем образовании, причем “почти без подделки”… Примеров таких множество. Мы живем во времена разгула правового нигилизма. Не считаете ли вы, что нужны какие-то сверхординарные меры?
– Больная тема! Но я вижу пути решения этой проблемы. Более того, мною лично еще полтора года назад подготовлен соответствующий законопроект, который пока лежит мертвым грузом в Думе, потому что встречает жесточайшее сопротивление. И самое главное, сопротивление со стороны Верховного суда и всего судейского сообщества. Пока ведем позиционные бои, переговоры…
О чем идет речь? У нас сложился огромный перекос в пресловутом разграничении трех ветвей власти, нарушена система сдержек и противовесов. В чем заключается этот перекос? Дело в том, что одна из ветвей власти, а именно судебная, не подконтрольна никому. Единственная! Получается, что судейское сообщество судит себя само. Над исполнительной властью есть контроль со стороны законодательной, над законодательной – со стороны прокуратуры, и лишь судейская – сама по себе. Да, существует Высшая квалификационная коллегия судей, но большинство в этой коллегии – представители судейского сообщества. Совет Федерации имеет свою квоту – 10 членов. Но они не могут существенно повлиять на ситуацию. И что происходит в результате?
Вспомним “черных” рейдеров. Как они действуют? Получив фальшивые документы на обладание каким-то предприятием, они бегут в суд к своему прикормленному судье, и тот подтверждает их право на собственность. Люди приходят на работу, а там уже сидят ребята в кожаных куртках и заявляют: “Все это наше”. Потом через дочерние структуры предприятие перепродается третьим покупателям, которые уже являются добросовестными покупателями. И когда начинается новое судебное разбирательство, доказать что-либо уже невозможно. Возникают такие ситуации потому, что какой-то судья сознательно преступил закон. Разумеется, у людей возникают вопросы к суду. Например, как сообразуются с зарплатой некоторых судей их роскошная недвижимость, дорогие машины? И нет на них ответа. Ибо у нас так: “Я судья, трогать меня не моги!” Единственный орган, который может что-то сделать в этом вопросе, – это Высшая квалификационная коллегия судей, которая имеет право и лишить судью его статуса. Может, но… не хочет. В ответ на упреки слышишь: “Мы так натерпелись в свое время”, “Судебная власть должна быть независима”…
Мы предлагаем изменить порядок формирования Высшей квалификационной коллегии судей, а после этого наделить ее дополнительными полномочиями. Считаю, Высшая коллегия судей имеет право затребовать любое персональное дело из любого нижестоящего суда для изучения. Сейчас такой практики нет. За весь год Высшей коллегией судей было рассмотрено всего около ста персональных дел, порицания были вынесены в отношении четырех-пяти… И все! Это при том, что каждое пятое письмо в моей почте о том, что человек не нашел правосудия, не нашел правды в суде. Что же это за карающая десница такая, которая ничего не может сделать? Выход я вижу в том, что необходимо изменить порядок формирования коллегии. Чтобы там работали представители общественности. Именно работали. Они должны быть не просто надзирающими единицами, а обладать правом карать и миловать, правом призвать судью к ответу, называть вещи своими именами.
Страшнейшее идет сопротивление этому законопроекту! Тем не менее мы все равно будем добиваться его принятия, потому что на сегодняшний день я другого пути оздоровления судейского сообщества не вижу. Можно писать сколько угодно разоблачительных статей о безобразиях в судах – толку не будет. Надо кардинально менять положение дел в этой бесконтрольной ветви власти.
Отдельный разговор – об арбитражных судах. У нас есть Совет по малому бизнесу. В малом бизнесе царит полное беззаконие, но все делается на основе судебных решений.
А судебные приставы, которых наши граждане никогда не дождутся, если нужно выбить, скажем, алименты! Зато когда надо в чью-то пользу что-то отнять – тут они объявляются в полном составе! Каждый день что-то там изымают в пользу некоего хозяйствующего субъекта.
Валентин Юркин, генеральный директор полиграфического комплекса “Молодая гвардия”: Самой уязвимой частью общества, на мой взгляд, сейчас является молодежь. При этом молодежь во многом лишена книги. Сегодня в России средний тираж серьезных книг – 5 – 10 тысяч экземпляров одного названия. А молодых людей только в возрасте от 15 до 19 лет в России сегодня 10 миллионов. При этом хорошие книги есть, но они все – в пределах Садового кольца, 90 процентов не попадают в провинцию.
Неуклонно сокращается детская и юношеская печать. На нашей базе работают 20 детских и юношеских изданий. Они сохранились во многом благодаря подвижничеству их сотрудников, но тиражи этих изданий с 90-го года упали в 50-100 раз. Себестоимость изданий из года в год неуклонно растет. Целый пласт абсолютно необходимых изданий, таких как “Юный художник”, “Литературная учеба”, “Сельская молодежь”, “Искатель”, “Моделист-конструктор”, “Юный техник”, “Мурзилка”, недоступны российским детям, юношеству, хотя в стране 65 тысяч библиотек. Госзакупки книг для библиотек и целевая подписка на печать – давно назревшее дело.
Сегодня нет общероссийской газеты для подростков и юношества, такой, какой когда-то была “Комсомольская правда”. Есть особо страдающая часть детей – это слепые и слабовидящие дети. “Молодая гвардия” в течение 26 лет издает специально для них журнал “Школьный вестник”. Лишь в последние годы государство начало оказывать финансовую помощь. Тираж этого издания – 400 экземпляров на всю гигантскую территорию России и СНГ. Капля в море! Детей-инвалидов по зрению, даже по официальным данным, свыше 17 тысяч. Попытки с кем-то из власти разговаривать на эту тему бесполезны. Ответ один: “Нет денег”. На “Челси” есть, на футбол есть, а на слепых детей нет. Знаете, что особенно возмущает? Никто не дает даже обещаний.
– Напишите на мое имя письмо о “Школьном вестнике” для слепых детей. Мы работаем с Обществом глухих, сейчас активно включились в работу с Обществом инвалидов. То, что по телевидению в последнее время идет “бегущая строка” во время обращений президента, – наш скромный вклад в это благородное дело. И мы сотрудничаем с сайтом “Страна глухих”, многое для этих ребят делаем. Так что по “Школьному вестнику”, не дожидаясь помощи государства, будем действовать. Но начинать что-то делать нужно “от печки”. К сожалению, в начале 90-х возобладал принцип, что его величество рынок все расставит по своим местам, все сферы нашей жизнедеятельности.
Все, в том числе и культура, были переведены на самоокупаемость. В результате мы с вами сегодня видим “аншлаги”, “тараканьи бега”, казино, игровые автоматы – все, кроме истинной культуры, на которую надо постоянно тратить государственные деньги. Тут нельзя постоянно подсчитывать: мы сюда сто рублей вложим, а что на выходе? Да ничего на выходе, что можно было бы пересчитать на деньги, здесь может и не быть. Зато высокое и истинное войдет в души и сознание людей и навсегда там останется. Никто никогда не подсчитает, сколько преступлений не совершено теми, кто однажды взял в руки и прочитал “Воскресение” Толстого или “Преступление и наказание” Достоевского. Или сколько людей задумаются о жизни, посмотрев фильм “Остров”?!
Как это подсчитать с точки зрения макроэкономики? Да никак. Хотя именно на духовности – в гораздо большей степени, чем даже на экономике, – все держится. Я уже много раз говорил о необходимости пятого национального проекта “Культура”. Потому что без него четыре существующих проекта все равно не отработают на 100%.
Необходимо пересматривать общегосударственный подход ко всему, что мы вкладываем в понятие “культура”. И это – государственная работа. Ни одно 000, ОАО ее никогда не сделают. И энтузиазма ветеранов, совестливых, думающих людей, патриотов нашей страны, уже недостаточно, уйдут они – что останется? Я часто говорю руководителям наших главных телеканалов: что вы делаете? Остановитесь! Зачем вы заполняете эфир всей этой чернухой и порнухой? В ответ слышу: “А у этих передач высокие рейтинги”. Ну, кто и как у нас считает рейтинги – это отдельная история. Еще мне говорят: “Мы показываем то, что люди хотят смотреть”. Так вы же не даете людям выбора! Вы не учите людей смотреть настоящее искусство! А людей, между прочим, не грех и заставить смотреть хорошие, серьезные, как раньше говорили, душеполезные передачи. У человека может не быть понимания классической музыки только потому, что он ее просто нигде и никогда не слышал. Вот чем должно заниматься государство, вот на что тратить деньги!
Борис Тарасов, ректор Литературного института: Наш вуз сделал очень много для отечественной литературы. В прошлом институт связывал наши республики с помощью языка, литературы, творческих контактов писателей. Сегодня мы планируем восстановить закрытые кафедры перевода, создать ассоциации выпускников, чтобы восстановить культурную связь времен и народов. Чтобы наши студенты впитывали традиции дружбы народов, творили на ее основе.
У нас большие планы по привлечению талантливой молодежи из регионов. Мы хотели бы создать своеобразный культурный Центр для молодежи, соединить образовательный процесс с научно-исследовательской работой… Интересных планов – громадье. Чего нам не хватает? Нам не хватает места. К тому же наш дом Герцена требует срочного капитального ремонта. Мы обращались за помощью в разные инстанции, но помощи не получаем. Ответ один – нет денег. Может быть, у вас найдется время посетить наш институт? Многие наши студенты и преподаватели обратили внимание на то, что вы побывали в консерватории, и очень хотели бы видеть вас и в наших стенах, чтобы серьезно поговорить о наболевшем.
– Спасибо за приглашение, обязательно к вам приеду. Думаю, на месте мы все посмотрим, обсудим, пообщаемся с преподавателями и студентами. И тогда уже поговорим предметно.
Леонид Колпаков, заместитель главного редактора: Нужен ли, на ваш взгляд, закон о молодежи? Каким вы его себе представляете?
– Нужен! Кстати, есть уже четыре редакции этого закона, и необходимость его принятия сформулирована в программе нашей партии. Но нужен не только закон. Должен быть и орган исполнительной власти, занимающийся молодежной политикой. Точно так же, как в многонациональном государстве обязательно должно быть министерство по национальной политике, которого сейчас у нас нет. Все эти скинхеды, радикалы, неформалы, весь этот мрак оттого, что никто у нас молодыми не занимается.
Еще одна острая проблема – организация досуга. Говорят, досуг – личное дело каждого. Но так ли это? Во что оборачивается досуг, если люди не знают, чем себя занять? Возьмите 10 праздничных зимних дней, свалившихся на нас. Казалось бы, вот тебе досуг, хлебай его сколько хочешь. Но мы-то видим, что происходит со многими нашими гражданами в эти дни. “Хлебают” в прямом смысле слова. И получается, что досуга у нас стало больше, а культуры – меньше. И это тоже забота государства. Я, например, помогал Наталье Сергеевне Бондарчук в ее хлопотах, чтобы фильм о Пушкине широко показали в регионах. Ведь это наша история! Пишу письма губернаторам: покажите фильм, он стоит того, молодежь должна его посмотреть! Многие убеждены, что молодежь будет смотреть только боевики. И получается: сначала их к боевикам приучаем, а потом руками разводим – не хотят больше ничего смотреть!.. Убежден, государству нужно употреблять власть, чтобы настоящая культура доходила до людей. И денег на это жалеть не надо.
В заключение хочу всех, здесь присутствующих, поблагодарить за интересный и полезный разговор. Надеюсь, совместными усилиями мы поможем государству вернуться к исполнению его прямых обязанностей по формированию идеологии и поддержке культуры.
Источник: ("Литературная газета" (Москва).-31.01.2007.-№003-004.-с.1,3)
