20 марта 2008
О том, можно ли строить в историческом центре Санкт-Петербурга “Газпром-сити”, насколько оправдано в России существование такого гиганта-монополиста, как Газпром, в интервью информационному агентству “Национальные интересы” рассказал Председатель Совета Федерации РФ, лидер партии “Справедливая Россия” Сергей Миронов.
– Сергей Михайлович, скажите, Вы выступаете за или против строительства “Газпром-Сити” в историческом центре Петербурга?
– Я выступаю, безусловно, за строительство делового центра Газпрома в Санкт-Петербурге, я считаю, что город наш должен развиваться. И категорически против конкретного архитектурного проекта, с возведением высотной башни в 300 метров на берегу Невы, напротив Смольного Собора в Красногвардейском районе. Башню нужно переносить, может быть, пересмотреть сам проект, может, башня трансформируется в нечто другое.
У нас есть такая архитектурная традиция, и панорама должна быть той, которая задумывалась создателями, блестящими архитекторами XVIII-XIX веков. И в этой связи я категорически возражаю против высотного проекта в этом месте.
Кстати, с моей точки зрения, было бы здорово, если бы башня, например, стояла с морского фасада города, на Финском заливе, правее гостиницы Прибалтийская.
Потому что как только я вошел в устье Невы, башня у меня за спиной, и вся вот эта небесная горизонталь, о которой говорил Дмитрий Сергеевич Лихачев, она видна во всей красе. А с моря я вижу такой символ, если хотите, как маяк. Ведь наш город – это форпост, это окно в Европу, Петр так его назвал.
Вот если такой европейский маяк стоял бы на западном рубеже России, это бы очень хорошо смотрелось.
У меня есть предложение строить “Газпром Сити” именно там. Т.е. деловому центру быть, это хорошо для города, и то, что такая крупная компания пришла в город, как крупный налогоплательщик, это здорово. Но строить башню напротив Смольного Собора категорически нельзя.
– А вообще, как Вы считаете, насколько в России оправдано существование такого гиганта-монополиста, как “Газпром”?
– Дело в том, что сама система, в том числе технологическая система добычи, транспортировки и продажи газа выводят на существование некой монополии. Если, не дай Бог, разбить эти технологические цепочки, то Россия может столкнуться с тем, что не сможет безупречно выполнять все свои контракты. Кстати, хочу объяснить одну интересную технологическую вещь. Существует расхожее мнение, в том числе на Западе, что Россия использует свои природные преимущества – наличие больших запасов углеводородов – как некий политический рычаг, чуть ли не для шантажа, что Россия то перекроет вентиль, то откроет вентиль. Правда, в том, что единожды пробурив скважину в газовом месторождении, мы делаем так, что этот газ непрерывно, не прекращая ни на секунду, должен течь к конечному потребителю. У России нет необходимого количества подземных хранилищ, все существующие заполнены. И ситуация, когда мы не сможем продавать газ, чревата для страны. В этой связи и поставщики сырья – Россия, и потребители – в данном случае Западная Европа, взаимозависимы, контракты взаимовыгодны. Потому что мы заинтересованы в том числе и во фьючерсных контрактах, кода мы заранее знаем, даже на 10 лет вперед, что мы будем поставлять столько-то кубов газа в ту или иную страну. И когда мы говорим об энергобезопасности, эта взаимозависимость почему-то упускается из вида нашими партнерами. Мы не можем позволить себе сказать партнерам: все, мы с вами больше не дружим, вентиль перекрываем. Нам девать газ некуда, увы, это «природно-технологическая правда жизни». И в этой связи мы всегда находим компромисс.
Существование Газпрома как единой монополии необходимо и с технологической точки зрения, и с точки зрения национальных интересов России. Здесь, в отличие от других сфер, недопустима какая-либо конкуренция. Я плохо себе представляю какие-либо плюсы от того, если бы на мировых рынках конкурировали бы несколько российских компаний, продающих газ. Мы бы друг у друга, в конце концов, сбивали бы цену. Я считаю, что здесь монополия объяснима.
Источник: ИА "Национальные интересы".-20.03.2008
