10 марта 2011
Увеличение президентского срока, отказ от “перевода стрелок” – до поры до времени эти идеи не воспринимались всерьез. Однако Сергей Миронов, Председатель Совета Федерации, лидер партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ продолжал их активно лоббировать. Итог известен: и по президентскому сроку, и по зимнему времени решения уже приняты. Придя в редакцию “Известий”, Сергей Миронов рассказал о своих новых инициативах.
– Сергей Михайлович, Вы уже несколько лет ведете «Живой Журнал». Помог он сделать что-то, чего бы Вы без него не сделали?
– Несмотря на регулярные посты на политические темы, в ЖЖ я просто человек по имени Сергей Миронов. Председатель Совета Федерации, Председатель партии – это все на моем официальном сайте или на сайте СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ. Но как раз по ЖЖ видно, насколько интернет у нас политизирован. Когда я пишу что-нибудь личное – например, воспоминания о работе в геологии или о службе в армии, количество комментариев, скажем так, не зашкаливает. Как только ставлю острый политический вопрос – шквал дискуссий.
Из онлайна общение иногда переходит в офлайн. Со многими фрэндами я уже знаком лично, приглашаю их к себе, мы решаем какие-то проблемы. Кстати, только что дал помощникам поручение проработать законодательную инициативу, к которой меня подтолкнули фрэнды по ЖЖ. Смотрите, что получается. Главы двух регионов – Камчатки и Карачаево-Черкесии – покинули свои посты. Вроде бы добровольно, по собственному желанию, но, когда речь идет о чиновниках такого уровня, всем понятно: они не справились, не смогли нормально отработать свой срок, оказались в чем-то недееспособны (оставляю за скобками причины). Так с какой стати «Единая Россия», которая допустила «брак» при их выдвижении на должность, вновь предлагает Президенту свои кандидатуры на эти посты? Не справились? Отойдите в сторону, уступите дорогу другим. Есть у меня и еще одна инициатива, направленная на развитие реальной многопартийности. Сейчас у нас только победившая на региональных выборах партия имеет право предложить кандидатуру губернатора. Замечательно. Но я считаю, что нужно обязательно сделать добавление: если на выборах она набрала 50% плюс один голос. Если нет, то большинство в законодательном органе власти у представителей других партий. Почему они не могут сформировать коалицию и выдвинуть кандидата? Это полезно. Партии должны нести коллективную ответственность за состояние дел в регионах.
– А еще у Вас есть законодательная инициатива по национализации предприятий. В чем ее суть?
– Мы считаем, что если те или иные собственники ведут социально неэффективную политику на своем предприятии, то можно инициировать национализацию этих предприятий. Но по строго определенному перечню причин. Каких? Во-первых, если имело место массовое увольнение работников. Во-вторых, если доказана постоянная невыплата зарплаты или ее задержка на сумму, большую, чем фонд оплаты труда за два месяца. В-третьих, если случилось вопиющее нарушение техники безопасности, которое повлекло за собой либо гибель трех и более человек, либо многочисленные травмы. В-четвертых, если нанесен серьезный экологический урон окружающей местности.
Кто имеет право инициировать такую процедуру? Если речь идет о предприятии федерального значения, то обращение в Правительство должны поддержать не менее чем 20% депутатов Государственной Думы или аналогичное число членов Совета Федерации. Если о предприятии регионального уровня, то – большинство депутатов местного законодательного органа или губернатор.
Но даже если этот закон будет принят (скажу честно, шансы на это небольшие), то вряд ли мы увидим массовую национализацию. А вот исправление всего того, что натворили некоторые собственники, начнется. Допустим, собственник не платит рабочим зарплату, плюет на экологию, нарушает технику безопасности, одним словом, не заботится о предприятии. Стоит только ему узнать, что против него инициирована соответствующая процедура, – быстренько расплатится, приведет дела в порядок. Я абсолютно уверен. Считаю, что такой кнут в руках государства сегодня полезен и необходим. Повторяю, речь идет не о том, чтобы «отобрать и разделить поровну». Нет, в данном случае национализация – это возмездное возвращение в государственную собственность.
Давайте вспомним шахту «Распадская» – с какого перепуга собственник должен продолжать там хозяйничать, если он довел дело до катастрофы – погибли более ста человек? Если бы норма о национализации действовала, то государство бы ему сказало: мы у тебя шахту выкупаем, но мы должны компенсировать людям материальный и моральный ущерб. Платить пенсию по потере кормильца, привести в порядок обрушенную и затопленную шахту. Остаточную стоимость мы тебе выплачиваем – и до свидания. Государство же, доведя предприятие до ума, потом может, если захочет, его продать. Только не предыдущему собственнику – это должно быть запрещено законом. Уверен, новый хозяин, если таковой появится, будет думать не только о прибыли. Подобная угроза, если бы она тогда существовала, отрезвляюще подействовала бы и на хозяев «Распадской», и на владельцев «Домодедово».
– Но «Домодедово», наверное, не совсем корректный пример, теракт может случиться где угодно…
– Я имею в виду не столько теракт, сколько транспортный коллапс, который там случился в начале года. Могу сказать абсолютно точно: в том, что люди не могли улететь сутками, виноват менеджмент аэропорта. Недавно я встречался с летчиками гражданской авиации, они рассказали, как все было. В комнате, где экипажи ожидают, пока подготовят самолеты к вылету, была давка, пилоты спали на полу. В группах обслуживания самолетов людей было в несколько раз меньше, чем положено. На тяжелых работах были заняты женщины. Нужное количество антиобледенительной жидкости не было закуплено. По правилам полагается, что самолет взлетает не позднее чем через 30 минут после обработки этой жидкостью, иначе надо повторять. А там по два часа в очереди самолеты стояли. Все вместе – абсолютный непрофессионализм. Вот и все.
– На недавнем Красноярском экономическом форуме с неожиданными заявлениями политического свойства выступил Алексей Кудрин. Он говорил о многопартийности и честных выборах. Как Вы расцениваете эти заявления? Как попытку стать чем-то большим, чем министр финансов?
– Разве такое возможно? Кто это у нас больше, чем министр финансов? Шутка. А если говорить серьезно, то я Алексея Леонидовича знаю очень давно – с 1994 года. Он настоящий, в хорошем смысле слова либерал. Он за демократию, за реальное столкновение позиций и открытые дискуссии. Это его убеждения. Так вот, Алексей Леонидович Кудрин просто начал говорить то, что думает. И хорошо, что у нас есть люди, которые не боятся говорить то, что думают. А как это все скажется на его политическом будущем – жизнь покажет.
– Но там же, кстати, он сказал, что грядут тяжелые времена, что нефть не будет вечно дорогой, так что рано или поздно придется сокращать и пенсии, и пособия…
– Это как раз та позиция, по которой мы с ним принципиально расходимся. Но я не помню, чтобы с самого 1994 года он когда-нибудь сказал: Вы знаете, нас ждут хорошие времена. Он всегда совершенно четко говорит: ребята, все будет плохо. Это его тактика, и здесь он, как прагматик и финансист, делает все абсолютно правильно. Но с точки зрения экономической идеологии – он делает все неправильно. Монетаристские принципы пагубны и ошибочны.
Я с ним совершенно не согласен в том, что надо урезать социальные расходы, «стерилизовать» нефтяные деньги, а не вкладывать их в развитие промышленности.
– Но если не урезать расходы, то нам придется научиться жить с дефицитом, как это делают США. Вы считаете это возможным?
– Приведу только две позиции, которые сразу же на одну треть увеличат доходы нашего бюджета. Первая – прогрессивная шкала подоходного налога.
Статистические данные: 200 тысяч российских семей имеют годовой доход более 30 млн рублей. Давайте зажмуримся и представим, что с этих семей мы возьмем подоходный налог 50%.
При этом напомню, что во многих странах мира он доходит и до 80%. Вот Вам на ровном месте 3 трлн рублей, просто как с куста. Не нравится этот подход? Давайте по-другому. Трехступенчатое изъятие природной ренты – полтора триллиона рублей в год. Следующая позиция: государственная монополия на производство этилового спирта. Полмиллиарда рублей доходов. Таких предложений у нас в общей сложности на 8 трлн рублей. Пожалуйста, берите эти дополнительные доходы. Тогда не нужно будет сокращать социальные расходы.
– Но Кудрин, будучи прагматиком, явно не против дополнительных доходов. Вы сами только что напомнили, что знаете его очень давно. Почему же тогда Ваши идеи остаются только идеями?
– Что значит не против? Он, например, против прогрессивной шкалы подоходного налога. Это логика монетаристов. Они считают, что у богатых и бедных должны быть одинаковые ставки обложения налогами. Но при этом легко допускают немыслимые вещи. Вернусь к вопросу о прогрессивной шкале. Топ-менеджмент металлургических компаний нашей страны – это, если не ошибаюсь, несколько сотен человек – в качестве бонусов получает суммы в два раза большие, чем фонд оплаты труда 160 тысяч работников на этих же металлургических предприятиях.
Или другой пример: есть такое замечательное совместное российско-вьетнамское нефтедобывающее предприятие «Вьетсовпетро», основанное еще в советские годы. Оно дает дивидендов в казну больше, чем «Газпром», РЖД, «Роснефть» и Сбербанк, вместе взятые. Почему? Причины понятны. И одна из них в том, что у последних слишком много денег идет на бонусы.
– Но предположить, что в Правительстве либо этого не знают, либо не понимают, невозможно...
– Хотелось бы услышать с их стороны аргументацию, но я ее не слышу. Поэтому могу сказать совершенно четко: к сожалению, настрой сегодня в Правительстве в целом – это построение капитализма. И у нас, к сожалению, получается не социал-демократический, а олигархический капитализм. Как заботятся о государстве олигархи, мы увидели во время недавнего кризиса. Дали деньги банкам – они их тут же бросили на валютный рынок. Дали бизнесу – он их вывел в офшоры. Назову еще одну цифру. Как Вы думаете, сколько предприятий в США использует офшорные компании для вывода капитала? 2%. В России – 30%. Как это понимать? Крупнейшая капиталистическая держава заставляет своих бизнесменов «Родину любить», а у нас государство дает бизнесменам деньги, в том числе и на решение социальных проблем, а они эти средства выводят в офшоры, а людей на предприятиях как увольняли, так и увольняют. Вот такая социальная справедливость.
– Отчасти в продолжение темы социальной справедливости: всех будоражит введение в 2013 году новых ставок налога на недвижимость. Какими должны быть ставки, какими должны быть льготы? У вас есть ответы?
– То, что говорится сегодня по этому поводу, у меня вызывает настороженность и опасения. Боюсь, что выйдет по-черномырдински, Царствие Небесное Виктору Степановичу, «хотели как лучше, а получилось как всегда». То есть те, кто владеет большой недвижимостью, каким-то таинственным образом окажутся в стороне, а люди, у которых худо-бедно нормальные квартиры или земельные участки, начнут платить по полной программе.
У меня есть конкретное предложение по земельным участкам, которое было реализовано в виде законодательной инициативы еще два года назад. У большинства наших пенсионеров, у большинства обычных граждан имеются, как правило, небольшие участки, которые когда-то им были даны советской властью. Значит, надо сделать одну простую вещь: любой собственник, владеющий земельным участком не более восьми, допустим, соток, освобождается от налога на недвижимость. Если у тебя девять соток, за восемь не платишь, за одну платишь. Если десять – платишь за две. И так далее. Почему восемь? Мы не с потолка взяли цифру, мы анализировали, в том числе и реальные реестры многих садоводческих товариществ. Там в основном такие цифры: 6,4; 6,7; 7,1. Хорошо, если считаете, что восемь – жирно, давайте сделаем шесть. Только эти правила должны быть четко установлены в законе, договариваться надо «на берегу». По какой-то близкой аналогии следует поступать и с квадратными метрами жилья. Если действовать в таком ключе, то, мне кажется, действительно произойдет некоторое перераспределение налогового бремени. Государство будет получать больше налогов с тех, кто обладает средствами. А если все будет сделано «как всегда», то это может больно ударить по большинству граждан нашей страны.
– Вы наверняка встречались с Муамаром Каддафи. Какое впечатление произвел на вас этот человек? И чем может закончиться то, что происходит сейчас на Севере Африки?
– Я был в Ливии, когда там проходила сессия Организации африканских государств. И с Каддафи я там встречался. Личные впечатления? Это человек, который ощущает себя небожителем, богом на земле. И он не стесняется демонстрировать это другим людям. Взять хотя бы недавнее заявление: народ меня обожает, народ за меня готов умереть. Он абсолютно искренне в это верит. Еще одна интересная особенность – в телохранителях у него только женщины. Я посмотрел, как они работают – суперпрофессионально.
Мне есть с чем сравнивать, я все-таки много лет лицо охраняемое, знаю, как что должно быть. Их немного, но в любой момент, откуда бы ни исходила угроза, у них все под контролем.
Да, Каддафи может еще какое-то время продержаться, но если он, как нам сообщают в телевизионных новостных выпусках, начал стрелять в людей, он перешел черту. Если бы не было массовых жертв, то, возможно, сценарий был бы другим.
Судя по всему, регион будет серьезно дестабилизирован. Какие будут последствия – посмотрим. О чем, к сожалению, можно говорить уже сейчас: дополнительный приток в нашу страну терроризма гарантирован.
– Сергей Михайлович, вступил в силу закон «О полиции». Как Вы сами обратились бы к полицейскому? И какие узкие места Вы видите при реализации этого закона?
– Самое узкое место – отсутствие социального пакета. Именно поэтому я за закон не голосовал – никакую кнопку не нажимал. Опасаюсь, что очень многие из тех, кто сегодня вызывает у нас неприятие своим поведением, своей жаждой наживы, по определению окажутся в полиции, несмотря на обещанные принципы строгого отбора и сокращение 140 тысяч человек. Нужны гарантии приличной зарплаты, возможности получить жилье – одним словом, всего того, что могло бы привлечь в полицию людей новых, законопослушных, понимающих, что если они будут честно служить, они смогут решить многие свои житейские и социальные проблемы.
Что же касается обращения, то мне не нравится «господин полицейский». Я в армии служил, в званиях разбираюсь, так что буду обращаться так: товарищ лейтенант, товарищ сержант, товарищ младший сержант. Но это я знаю. А тем, кто не знает, можно всегда найти что-то подходящее. Если Вы сержанта назовете «офицером», он не обидится – сто процентов. Я уверен, что общепринятое обращение со временем появится само, жизненная практика все расставит по своим местам.
– В этом году исполнится десять лет с того момента, как Вы стали Председателем Совета Федерации. Что Вы назовете в качестве главной победы и в качестве главной неудачи за этот период?
– Наверное, в таких категориях – победы и неудачи – говорить неправильно. Но я горжусь тем, что по моей инициативе в начале 2002 года, через два месяца после того, как меня избрали, мы приняли регламент Совета Федерации, где прописали запрет на создание фракций, на партийную работу в стенах верхней палаты. И тогда, когда палата, к моей гордости и моему счастью, занимает принципиальную позицию по тем или иным законам, члены Совфеда голосуют так, как им подсказывает совесть. И делают это, несмотря на то что по партийной линии им идут прямые команды: голосуйте так, как в Думе проголосовала фракция большинства.
Если бы фракции были и у нас – голосование было бы совершенно другим.
Что же касается огорчений, то последнее из них, наверное, прошлогодняя история с 83-м федеральным законом о так называемой реформе бюджетных организаций. Мне не удалось убедить моих коллег. Большинство проголосовало «за». Считаю, что мы сделали очень большую ошибку. Есть и другое сожаление – что мы пока не перешли к выборности членов Совета Федерации. Но я оптимист. Почему-то мне кажется, что я еще увижу реализацию этой идеи.
– Десять лет – большой срок. Как Вы считаете, для постов такого уровня должна быть ротация?
– Хороший вопрос. С одной стороны, я сторонник демократических принципов, а значит, и ротации. Но здесь хотел бы обратить внимание на одну особенность. Сенат во всем мире – традиционная, в чем-то консервативная структура, куда, как правило, приходят люди старшего поколения. И многие там работают очень долго, потому что действительно имеют бесценный опыт. Вот смотрите, будет десять лет, как я на этом посту: с руководителями многих стран мира я уже не говорю про спикеров парламентов, у меня сложились какие-то личные отношения. Я могу им позвонить, могу по поручению Президента к ним поехать, решить – конфиденциально или официально – какую-то проблему. Что же касается ротации, то решение о том, быть мне или не быть членом Совета Федерации, принимает законодательное собрание Санкт-Петербурга. А решение о том, быть мне или не быть Председателем – в руках самой палаты. При этом совершенно очевидно, что коль скоро это третий пост в иерархии государства, то здесь одного желания моих коллег мало. По таким вопросам всегда будут вестись консультации с руководством страны.
– Когда-то Вы предлагали увеличить срок президентства. И такое решение спустя несколько лет было принято. Предлагали Вы и отказаться от перевода стрелок. Но тут случился своего рода казус: мы в итоге отдалились от естественного поясного времени, перешли не на зимнее, а на летнее. Ваше отношение к этому казусу?
– Да, я много лет предлагал отменить перевод часов дважды в год. И рад, что решение принято. Но я действительно считал нужным оставить именно зимнее время, а не летнее. При летнем мы получаем плюс два часа к поясному времени. Но я не вижу большой катастрофы в том, что в итоге у нас останется летнее. Логика у Президента была очень простая: с учетом того, что частично сокращены часовые пояса, при летнем времени световой день будет дольше. И, несмотря на то что я считаю, что лучше жить как можно ближе к реальному поясному времени, я вас уверяю, мы все – взрослые, дети, пожилые – очень быстро привыкнем к новому времени, и это станет нормой. Самое главное – перестанут дергать стрелки.
– Вы не сказали про увеличение срока президентства…
– Знаете, я часто своим партийцам говорю: коллеги, у нас миссия такая, мы генерируем идеи, начинаем их продвигать, нас обвиняют в популизме, над нами смеются… Но лишь до тех пор, пока идея не овладеет массами. Иногда, к сожалению, «массы» – это та же самая «Единая Россия», которая берет наши идеи и от своего имени вносит. А мы все равно продолжим предлагать – кто-то должен пробивать дорогу новым идеям.
– Сергей Михайлович, короткий вопрос: будет ли ваша партия предлагать своего кандидата на президентских выборах в 2012 году?
– Короткий ответ – пока не знаем. Мы будем определяться осенью этого года. Сегодня известно одно: официально мы не поддержим кандидата, которого выдвинет «Единая Россия».
– А если она не выдвинет, а поддержит?
– Тогда это будет совсем другая история.
Источник: "Известия" (Москва). - 10.03.2011
