Общество и экономика должны базироваться на принципах социального гуманизма

1 августа 2005

– Сергей Михайлович! Не так давно завершил свою работу IX Петербургский международный экономи­ческий форум. Известно, что в организации и про­ведении этого значимого мероприятия руководство Совета Федерации и Вы лично приняли непосред­ственное участие. Каковы отличительные черты ны­нешнего форума и основ­ные его итоги?

– IX Петербургский междуна­родный экономический форум стал самым плодотворным за всю его историю, о чем свидетельствуют уровень обсужденных проблем и состав участников. Это первый фо­рум, в котором принял активное участие Президент Российской Фе­дерации. В своем выступлении на пленарном заседании Владимир Пу­тин дал емкую характеристику со­временного состояния экономики России, указал на негативные тенденции и высказал свое видение ускорения экономического развития Форум посетили более 3 тысяч бизнесменов, политиков, ученых из 60 стран мира, в том числе Президент Азербайджана Ильхам Алиев. С большим успехом про­шли презентации Азербайджана, Венгерской Республики, Сибирского федерального округа России и Ко­ролевства Норвегия. На форуме обсуждались пути реализации глав­ной задачи страны – обеспечения высоких темпов роста экономики через интеграцию России в миро­вое сообщество на выгодных для нас условиях. Состоялись «круг­лые столы» и конференции по те­мам «Модели экономического раз­вития – патернализм или либера­лизм?», «Инновации: неизбежность для всех или прерогатива бога­тых?», «Перспективы международ­ного сотрудничества в Арктике», а также по проблемам государ­ственно-частного партнерства, природопользования, развития мест­ных и региональных властей, вза­имной ответственности бизнеса и государства и другим не менее актуальным вопросам.

Форум прошел по-деловому: под­писан целый ряд контрактов и ин­вестиционных договоров. Так, на форуме Председатель Правитель­ства Македонии Владо Бучковски подписал Меморандум об инвес­тиционном сотрудничестве с ру­ководством компании «Лукойл» на сумму около 50 миллионов долла­ров. С участием руководства Рос­сии в дни форума был заложен первый камень в строительство завода по производству автомобилей «Тойота».

– Ваше мнение о путях дальнейшего развития фе­деративного устройства России? Как Вы относи­тесь к инициативе Прези­дента России В. Путина, высказанной на юбилей­ных торжествах в Калинин­граде, придания регионам значительно больших пол­номочий?

– Президент подписал соответ­ствующий указ, и его логика аб­солютно понятна. В свое время центр убедился, что лозунг середины 90-х – «Берите самостоя­тельности столько, сколько уне­сете», – привел к тому, что мно­гие наши регионы стали похожи на какие-то удельные феодальные княжества во главе с региональ­ными правителями. В соответствии с новым законом о порядке из­брания губернаторов, они стали напрямую ответственны перед Пре­зидентом России и своим населением через коллегию выборщиков, депутатов законодательных орга­нов власти. С учетом новых реа­лий стало очевидно, что прежнее разделение полномочий сегодня те­ряет свою идеологическую осно­ву. Если теперь губернатор ответственен напрямую перед прези­дентом, почему бы не доверить ему право участия в формирова­нии региональных составляющих федеральных министерств, рабо­тающих на его территории? Шаг абсолютно правильный, логичный, ожидаемый руководителями исполнительной власти регионов. Это очень важный аспект дальнейше­го развития федеративного уст­ройства России.

– Ваше отношение к идее возвращения губер­наторов в Совет Федера­ции – надо ли возобнов­лять практику работы гу­бернаторов в Совете Фе­дерации на постоянной основе? Не пора ли рас­ширить участие представи­телей регионов в плани­ровании федерального бюджета?

– Я категорически возражаю против идеи о назначении губер­наторов сенаторами, потому что Совет Федерации – палата, рабо­тающая профессионально, посто­янно, каждый день, а не эпизоди­чески – наездами раз в месяц, как было в свое время. А вот вернуть губернаторов и руководи­телей региональных законодатель­ных органов власти в бюджетный процесс, потому что это один из ключевых ежегодных законов в нашей стране, абсолютно реаль­но, необходимо и целесообразно. Тем более что в ближайшее вре­мя мы перейдем на новый прин­цип планирования – своего рода финансовую трехлетку: многие параметры бюджета будут прини­маться сразу на три года. Хоте­лось бы, чтобы руководители ре­гионов напрямую участвовали в бюджетном процессе на площадке Совета Федерации. Это будет аб­солютно правильно, потому что, в конце концов, бюджет исполняет­ся именно в регионах и для спра­ведливого распределения финан­сов учет их мнения обязателен. Совет Федерации как палата ре­гионов будет жестко отстаивать их интересы. Надеюсь, что в ко­нечном итоге мы найдем алгоритм, который позволит губернаторам и председателям законодательных ор­ганов власти действенно, а не про­сто номинально влиять на бюд­жетный процесс в России. При­чем их участие должно начинать­ся еще на стадии определения общих параметров бюджета, а не когда бюджет уже сверстан и рассматривается в Государственной Думе. Руководители регионов долж­ны четко сказать, какие основ­ные блоки они хотят видеть в параметрах бюджета, а детали потом уже можно обсуждать и утверждать при рассмотрении бюд­жета Федеральным Собранием. Я думаю, что такое полномасштаб­ное участие руководителей регио­нов мы увидим уже в будущем году при рассмотрении проекта бюджета 2007 года. Но не исключаю, что, может быть, уже этой осенью при рассмотрении проек­та бюджета 2006 года мы тоже определим какие-то формы их уча­стия.

– Расскажите о планах работы Совета по разви­тию малого предпринима­тельства, который Вы воз­главляете. Как идет рабо­та над концепцией нового законопроекта о государ­ственной политике по под­держке малого предприни­мательства?

– Польза от деятельности на­шего Совета очевидна. Ведется работа над проектом закона о го­сударственной политике по под­держке малого предприниматель­ства, создана постоянная рабочая группа. Сейчас мы анализируем опыт, который накоплен по само­управлению предприятий, а также очень интересной форме хозяй­ствования – так называемым на­родным предприятиям. По нашему мнению, в основе взаимоотноше­ний государства и бизнеса долж­ны лежать два принципа – партнерство и взаимная ответствен­ность. Для развития экономики у нас, казалось бы, есть все: сы­рье, квалифицированные рабочие руки, технологии и производствен­ная база. Перестал быть дефици­том даже капитал – во всяком случае, государственный. Так чего же еще не хватает для удвоения ВВП? Мужества правительствен­ных экономистов признать бесперспективность проводимой по­литики. Сейчас в нашей экономи­ке государства одновременно и слишком много, и слишком мало. С одной стороны, государство душит бизнес налогами, бюрокра­тизмом, волокитой. Уровень фис­кальной нагрузки на предприятия примерно вдвое выше, чем в США или Китае. С другой стороны, нет ни государственных инвестиций, ни государственной поддержки част­ного сектора в передовых, стра­тегически важных отраслях. То есть нет мер, которые проводятся даже в странах с самыми либе­ральными экономическими режи­мами. Наши огромные финансо­вые резервы работают не в Рос­сии, а за рубежом.

– Ваш взгляд на про­блемы и перспективы вза­имодействия государства и бизнеса в вопросах соци­альной ответственности?

– Это крайне серьезный во­прос. Государство устами своих представителей много говорит о социальной ответственности пред­принимателей. При этом речь, прежде всего, идет об уплате на­логов. И многие наши бизнесме­ны, особенно в последнее время, действительно, проявляют такую ответственность и увеличивают на­логовые платежи. Но, к сожале­нию, мы не наблюдаем встречно­го движения к ответственности со стороны государства. Скажу бо­лее: призывая бизнес к социаль­ной ответственности, наше госу­дарство само подобной ответствен­ности, похоже, не проявляет. Ведь что происходит: прирост налого­вых поступлений на удовлетворе­ние социальных нужд не расходу­ется. Этот прирост оседает в стабилизационном фонде, направля­ется на погашение внешнего дол­га. То есть, получая от бизнеса деньги в виде налогов под его социальную ответственность, го­сударство тратит их не на соци­альные цели.

Настала пора государству и биз­несу проявить, наконец, взаим­ную ответственность, заключить социальный пакт.

Бизнес, безусловно, должен платить налоги. Но и государству следует взять на себя встреч­ные обязательства – направлять дополнительные налоговые по­ступления на улучшение жизни людей. Должен быть объявлен яс­ный перечень государственных программ, которые реализуются на средства проявляющих соци­альную ответственность бизнес­менов. Подобный подход может оказаться куда более эффектив­ным, чем административное дав­ление или запугивание.

Нужны неотложные государствен­ные программы, направленные прежде всего на увеличение про­должительности жизни населения, улучшение ее качества и охрану окружающей среды. И нужно гласно и регулярно отчитываться в том, как они выполняются. Пока же у нас Минфин лишь регулярно ра­портует о том, что он произвел очередной транш в счет погаше­ния внешнего долга. Долги отда­вать, конечно, надо. Но предме­том гордости должна быть забота о жизни и здоровье своих граждан.

При этом подобный пакт необ­ходим не только на федеральном уровне. Не менее важно, чтобы у людей на местах тоже было яс­ное представление о том, на что тратятся дополнительно собира­емые деньги. В каждом регионе и в каждом городе есть проблемы, требующие самого неотложного ре­шения. И власти, и бизнес долж­ны открыто договориться о том, как их разрешить.

Мы долгое время жили в усло­виях государственной бедности, когда в стране существовали бюд­жеты жесткой экономии и «затя­гивания поясов». Но вот уже не­сколько лет ситуация меняется, и в стране становится больше средств. Но наши финансисты пы­таются оставить нас в прежнем режиме жесткого самоограничения. Похоже, что часть из них просто не знает, как следует и можно работать в условиях, когда в бюд­жете, наконец, появились деньги. Думаю, будет уместно, следуя логике наших финансистов, наря­ду со стабилизационным фондом (определенная «заначка» на чер­ный день, конечно, нужна) создать фонд социального развития. В него и станут поступать средства от дополнительно собираемых нало­гов. А потом с его помощью фи­нансироваться значимые социальные проекты. Причем за их реализацией должен быть серьезный общественный контроль. Воз­можно, даже с участием крупней­ших налогоплательщиков, чтобы они понимали, на что идут их деньги. Вместе с бюджетными расходами это составит вполне осязаемую сумму.

Социальный пакт – это меха­низм, который научит жить в ус­ловиях растущей экономики. Пока же многие наши экономические программы исходят из того, что кризис неминуемо разразится, то есть России, по сути, отказывают в праве на развитие.

Реализация социального пакта ведет к «очеловечиванию» госу­дарства, делает его действия по­нятными людям. В результате мы получим общество и экономику, базирующиеся на принципах соци­ального гуманизма, то есть на­правленных на благо человека, улучшение его жизни. А это обес­печит не только прочность госу­дарства, но и политическую, и экономическую стабильность.

– На какие цели, по Ва­шему мнению, необходи­мо расходовать излишки средств стабилизационно­го фонда?

– Стабилизационный фонд не должен быть «священной коровой». Для обеспечения финансовой ста­бильности, с целью чего фонд, собственно, и создавался, доста­точно 50-60 миллиардов долларов. Но сейчас средств накоплено уже в 2 раза больше. Они лежат под очень низкий процент, не сопо­ставимый с тем, который мы пла­тим по взятым в свое время дол­гам. Это нерачительный подход. У нас есть статьи, по которым можно направить эти фактически «омертвленные» деньги. То, что Россия сейчас отдает внешние долги, абсолютно правильно. Но обратите внимание: зачастую, когда мы хотим погасить долги досроч­но, их у нас не торопятся при­нять. Казалось бы, любой креди­тор ждет не дождется, когда вер­нут долг. А здесь вступают в силу не столько экономические, сколь­ко политические соображения: кому-то выгодно, чтобы Россия хо­дила в должниках и имелись ры­чаги давления на нее.

Говорят, что если мы будем средства стабилизационного фон­да направлять в экономику, то подхлестнем инфляцию. Это неверно. Есть задачи затратные, в частности, создание инфраструк­туры на селе – газификация, боль­ницы, школы, дороги. Дороги для России с ее масштабами – боль­ше, чем транспортные артерии. На эти инфраструктурные цели тра­тить деньги можно и нужно.

Второе разумное применение части средств стабилизационного фонда – финансирование иннова­ционных научных разработок и ин­вестиции в техническое перево­оружение промышленности. Это в конечном итоге принесет прибыль и вернет России статус великой экономической державы. Для этих целей создается инвестиционный фонд, который будет частично фи­нансироваться как раз из средств стабилизационного фонда. Общий масштаб государственной инвес­тиционной программы на весь срок ее действия (восемь лет) может составить 200 миллиардов долла­ров – в среднем по 25 миллиардов в год. Это обеспечит прирост инвестиций в основные фонды рос­сийских предприятий как минимум на 30 процентов. Но деньги нельзя «распылять». Государственные ин­вестиции должны фокусироваться в отраслях, где Россия находится в числе лидеров и может занять большую долю мирового рынка: в аэрокосмическом комплексе, атом­ной промышленности, производстве современных материалов, в сфе­ре нано-, био-, информационных технологий.

Например, для модернизации российского авиастроения требу­ется 35 миллиардов долларов. Эти инвестиции государство способно осуществить самостоятельно. Всего за восемь лет страна может со­здать пять-семь государственных концернов, сопоставимых по мас­штабу деятельности с Газпромом и крупнейшими нефтяными компа­ниями, но работающих в самых современных, передовых отраслях. Они станут источником наукоем­кого экспорта, бюджетных доходов, высокооплачиваемых рабочих мест для квалифицированных спе­циалистов.

Отметим, что наши западные партнеры выступают за либерали­зацию экономики, но при этом активно поддерживают стратеги­чески важные предприятия. На­пример, одна лишь корпорация «Боинг» за 10 лет получила от Правительства США субсидии на сумму 23 миллиарда долларов. Та­кую же политику поддержки соб­ственных производителей прово­дит и Евросоюз. Российские пред­приятия также вправе рассчиты­вать на помощь своего государ­ства.

И, наконец, не грех бы создать еще и фонд социальной защиты, о котором я говорил выше, потому что многие социальные проблемы также затратны, а решать их не­обходимо.

Не будем забывать о проис­хождении средств стабилизацион­ного фонда – излишки денег в нем образуются за счет благоприятной ценовой конъюнктуры на нефть. А кто открывал эти место­рождения, разрабатывал, оборудо­вал? Наше старшее поколение.

– Как Вы оцениваете место сельского хозяйства в экономической страте­гии России? Каковы, по Вашему мнению, возмож­ные последствия вступле­ния России в ВТО для на­шего аграрного сектора в частности и государствен­ной безопасности страны в целом?

– У нас, к сожалению, сложи­лась порочная традиция: сельское хозяйство – всегда в последнюю очередь. Почему-то принято счи­тать эту отрасль «черной дырой» экономики – бесконечные финан­совые вливания, дотации, которые непонятно, на что идут. Это в корне неверно.

Удвоение внутреннего валово­го продукта возможно только че­рез внятную государственную по­литику в аграрном секторе. Лю­бые усилия в этом направлении решают комплекс проблем, не говоря уже о защите нашей национальной безопасности с точки зрения продовольственной поли­тики.

Сегодня Россия импортирует более 45 процентов продоволь­ствия, а, по оценкам ООН, угро­зой национальной безопасности считается 15-процентный порог импорта. Я уже не говорю о несо­поставимости качества наших оте­чественных продуктов и тех пре­словутых импортных, которые иног­да кажутся подешевле.

Обвинения, что аграрный сек­тор – якобы главный источник ро­ста инфляции в нашей стране, аб­солютно беспочвенны. Виновник наших инфляционных процессов -скорее, тарифы на энергоносите­ли. В равной степени ошибочно мнение, что якобы из-за климата сельское хозяйство у нас по оп­ределению затратное и никогда не может быть рентабельным. Примеров, опровергающих это за­блуждение, множество. Я объез­дил 72 региона России, видел за­мечательные эффективные агро-хозяйства, получающие хорошие прибыли даже в зонах так называ­емого рискованного земледелия, в частности в Сибири, под Омском.

Государство должно, наконец, повернуться к аграрному сектору. Мы обязаны проводить внятную государственную политику и по энерготарифам, и по ликвидации диспаритета цен на сельскохозяй­ственную и промышленную про­дукцию, и по твердым ценам га­рантированной закупки сельхоз­продукции от населения, и по нор­мальному лизингу техники, пото­му что существующий механизм, к сожалению, слишком дорог для нашего крестьянина.

Относительно вступления в ВТО. Это, в принципе, хороший инстру­мент. Мы не можем в XXI веке быть абсолютно изолированными. Но задача государства в лице пра­вительственного чиновника, кото­рый ведет переговоры о вступле­нии в ВТО, – отстаивать нацио­нальные интересы России и на­ших производителей сельхозпро­дукции. Переговоры по вступле­нию в ВТО – своего рода экза­мен для нашего государства на ответственность перед своим на­родом, перед отечественным товаропроизводителем. Потому что пойти на поводу у наших конку­рентов и заполонить российский рынок дешевыми товарами – зна­чит на корню погубить наше сель­ское хозяйство.

Сейчас ведутся острые дискус­сии о квотах на импорт мяса в нашу страну. В связи с этим по­учителен пример Швеции: в пери­од, когда шведские фермеры со­бирают урожай тепличных, под­черкиваю, тепличных помидоров и поставляют их на рынок, дей­ствует запрет на ввоз в страну помидоров. Государство думает о своем отечественном товаропро­изводителе, и никто даже не за­дается вопросом, а нужно ли во­обще выращивать в северной Шве­ции помидоры?

Почему же в России мы глухи к проблемам села?

Говоря о селе, не будем также забывать о традиционном нацио­нальном укладе и менталитете. До сих пор, к счастью, у нас треть населения живет на селе и рабо­тает в аграрном секторе. И, не­смотря на все негативные явле­ния, начиная от алкоголизма и кончая безработицей, в целом этот сельский образ жизни очень мно­го дает для России, и в том чис­ле для нашего национального са­мосознания.

– Сейчас много гово­рится о механизме госу­дарственно-частного парт­нерства как важнейшем ин­струменте привлечения ин­вестиций. В связи с этим считаете ли Вы необходи­мым принятие закона о концессиях?

– Закон о концессиях нужен. Мы об этом давно говорим, и Совет Федерации неоднократно об­ращался по этому поводу в Пра­вительство и к Президенту Рос­сии. При условии принятия закона о концессиях в экономику России инвесторы готовы вложить сразу 3 миллиарда долларов. Инвести­ции под концессии во многих стра­нах составляют порядка 70 мил­лиардов долларов. Часть этого фи­нансового потока мы могли бы переориентировать на Россию.

– В последнее время в РФ увеличилось количе­ство техногенных катаст­роф. Что делать ?

– Сегодня в России абсолют­но игнорируется вопрос техни­ческого регулирования. А ведь в данной области у нас прекрас­ные традиции – долгие годы на государственном уровне у нас работала система ГОСТов – чет­ких стандартов и технических правил. Многие страны нам завидо­вали и брали за образец для подражания.

Сейчас сплошь и рядом мы ви­дим попытки отступления от этих научно обоснованных норм. От­сутствие четкой регламентации в данной области резко повышает риск техногенных катастроф.

Совет Федерации неоднократно поднимал этот вопрос и будет го­товить серьезные предложения. Если мы не установим контроль над соблюдением единых стандар­тов и не обеспечим порядок в сфере технического регулирования, то риск техногенных катастроф будет постоянно расти. Совет Фе­дерации считает, что это ключе­вой момент, который, может быть, кому-то кажется второстепенным, а на самом деле является важ­нейшим вопросом обеспечения бе­зопасности.

– Прокомментируйте, по­жалуйста, решение Мини­стерства обороны о за­крытии военных кафедр в большинстве высших учеб­ных заведений России. Как это отразится на безопас­ности страны?

– Министерство обороны совер­шенно прагматично стремится сэ­кономить, потому что на содержа­ние военных кафедр тратятся зна­чительные средства. С другой сто­роны, такого количества офице­ров Министерству обороны не тре­буется, тем более что из несколь­ких десятков тысяч выпускников военных кафедр реально служат в армии не более 6 тысяч.

Предлагаю Министерству обра­зования и науки и Министерству обороны взглянуть на этот вопрос с несколько неожиданной точки зрения.

У нас острейшая нехватка пе­дагогических кадров в общеобра­зовательных школах, особенно сельских, причем 99 процентов учи­телей – женщины. Почему бы юно­шам-выпускникам вузов не предо­ставить возможность вместо од­ногодичной военной службы рядо­вым отработать три года в любой сельской школе, которую предло­жит на выбор Министерство обра­зования. По моему мнению, это был бы государственный подход.

Не уверен, что Вооруженным силам нужно такое количество дипломированных рядовых, а вот решению нашей общей проблемы дефицита педагогов мы реально поможем. Может быть, некоторые из тысяч этих молодых людей, пусть единицы, навсегда свяжут свою жизнь с нужной и благород­ной профессией – учить будущее России. Убежден, что в этом ка­честве несостоявшиеся новобран­цы более эффективно послужат делу укрепления безопасности страны.

– Как идет подготовка доклада комиссии по рас­следованию теракта в Бес-лане? Когда доклад будет обнародован, и будет ли в нем дан ответ на самый главный вопрос: что при­вело к такому количеству погибших -действительно ли это выстрел танка или огнеметов со стороны фе­деральных сил?

– Обычно не принято разгла­шать содержание доклада до окон­чания работы комиссии. Но, что­бы не было никаких спекуляций, скажу: уже сейчас никакой тайны нет – танк действительно стре­лял, но когда все уже были эва­куированы.

Работа над подготовкой текста доклада идет очень напряженная, некоторые главы и разделы уже написаны, но время от времени появляются новые публикации или так называемые «сенсации». Ко­миссия, на мой взгляд, действует очень правильно. В специальном приложении она решила проком­ментировать все, что выплескива­лось в СМИ, – слухи, гипотезы, предположения: вот это является вымыслом, а это частично под­тверждается.

В задачи комиссии входит как раз установление причин – поче­му сам теракт произошел.

Пока я не могу назвать опреде­ленный срок публикации доклада, потому еще появляются неизвест­ные материалы и документы, име­ющие или теоретически способ­ные иметь отношение к бесланским событиям. Недавно, напри­мер, прошла информация, что об­наружен видеоархив Басаева. Ко­миссия все это изучает для того, чтобы после публикации доклада уже никогда никаких вопросов от­носительно данной трагедии не воз­никало, чтобы не было чувства, что что-то недосказано, что-то ос­талось за кадром. Это требует, к сожалению, дополнительного рас­следования и времени, но в це­лом сейчас идет заключительный этап подготовки доклада.

– Приближается к завер­шению работа весенней сессии. Что, на Ваш взгляд, отличает ее от пре­дыдущих?

– В феврале этого года мы впервые в истории российского парламентаризма подготовили и опубликовали доклад о состоянии российского законодательства. Это один из важнейших итогов нашей весенней сессии и парламентско­го года в целом. Такая работа теперь будет постоянной, мы бу­дем ежегодно издавать подобного рода доклад. И те задачи, кото­рые мы сами перед собой поста­вили по итогам этого доклада, будут определять нашу законода­тельную работу на очень длитель­ную перспективу вперед.

– Благодарю за содер­жательную беседу и же­лаю Вам и в Вашем лице всем членам Совета Феде­рации успехов.

Источник: ("Финансы. Экономика. Безопасность" (Москва).-№8(13), 2005.-с.10-14)