21 марта 2002
Итак, этап первый. Казалось бы, реформа СФ завершена, палата комплектуется на новой основе, председатель избран, можно работать. Но не тут-то было. Новоизбранный спикер делает решительное заявление: сенаторов надо выбирать!
Аналитики тяжело задумались: получается, что новый спикер, который, кстати, стал членом палаты на новых же основаниях, с ходу поставил реформу Совета Федерации под сомнение и предложил другую схему? Чью позицию озвучил земляк и, по общему мнению, протеже Путина? Странно было бы предположить, что президент, инициатор реформы СФ, так быстро в ней разочаровался. Однако ни один ответ на все эти интересные вопросы в то время так и не был найден.
Этап второй. Почти одновременно Миронов сделал еще одно заявление: Россия – страна специфическая, президентский срок нужно обязательно увеличить, причем не на год, не на два, а сразу до семи лет. Информационное поле взорвалось. Дискуссии “а 1а 2000 год” на тему “Путин – это всерьез” вновь забурлили с необычайной силой. Правда, реакция президента долго себя ждать не заставила: глава государства идею не поддержал.На этом этапе версии у журналистов возникали одна за другой. От самых неласковых – “конь в сенате” до интеллектуальных: Миронов – это голова, умный провокатор. Его задача – вбросить в общество некую кремлевскую идею, проверить реакцию на нее. Дальше она будет благополучно дезавуирована руководством страны, однако и элита, и население в целом ее уже проглотят, и если и не привыкнут совсем, то в будущем раздражающей новизны не усмотрят.
Предположение о “провокаторстве” окрепло, когда Миронов выступил с инициативой о перераспределении столичных функций между Москвой и Санкт-Петербургом. На встрече главы государства с коллективом “Известий” Путин данную идею косвенно поддержал.
Этап третий. Далее спикера не устроило то, чем всегда занимался СФ, – финальная стадия законотворческого процесса (одобрение/ неодобрение законов, принятых Думой). Появилась идея: верхняя палата должна сама инициировать законопроекты и вносить их в палату нижнюю. А кроме того, уже на первых этапах рассмотрения законопроектов Госдумой участвовать в согласовании позиций.
Попытку усилить политическую роль сената аналитики в общем поняли. Плох тот спикер, который не мечтает это сделать.
Этап четвертый. Час от часу, впрочем, легче не становилось. Сильнее всего шокировал публику Миронов на ниве внешней политики. Первое же его международное турне в Израиль закончилось немаленьким скандалом. Отказавшись после беседы с Ариэлем Шароном от встречи с Арафатом, Миронов вынудил МИД разъяснять неизменность внешнеполитического курса России в отношении ближневосточного конфликта. Говорят, чтобы похожих казусов впредь не случалось, министерство намерено отправлять во все поездки в составе делегации Сергея Миронова своего чиновника.
На этот раз аналитики растерялись окончательно. Внешняя политика по Конституции – прерогатива президента, Миронов же действовал, по его собственному признанию, самостоятельно, не согласуя свою позицию ни с кем. Что это – пробный шар, Россия ищет новых союзников на Ближнем Востоке, “подстава”, откровенная глупость?Чего ждать от спикера в будущем, похоже, не знает даже он сам. В общем-то и “провокационная”, и “скандальная” ниши в нашей политике уже заняты. На это у нас имеется Жириновский. Публичные выступления весьма противоречивого содержания – также его, и исключительно его, визитная карточка. Волей-неволей возникают два вопроса: насколько все это соответствует должности, являющейся третьей по конституционному весу в стране, а также какое отношение это имеет к защите интересов субъектов Федерации, ради которых и существует верхняя палата парламента?
