21 августа 2014
Лидер “Справедливой России” Сергей Миронов призывает на выборах губернатора Петербурга “голосовать за всех” и уверен, что после них главу регионального отделения партии ждет большая работа. О выборах в Северной столице, о будущем Оксаны Дмитриевой и о собственной жизни под санкциями западных стран он поговорил с “Фонтанкой”.
– Вы довольны тем, как обстоят дела у вашей партии с выборами в Петербурге?
– Конечно, мы недовольны. Я вижу ситуацию вокруг ИКМО, которую можно охарактеризовать словами «не войти, не найти». Да, кого-то удалось нам зарегистрировать через суды. Но если проанализировать наши иски, то мы на данный момент выиграли только треть судов, две трети побед остались за избиркомами. К тому же наш кандидат не прошла муниципальный фильтр, то есть Петербург фактически лишили выбора. Кроме Георгия Сергеевича Полтавченко все остальные кандидаты являются техническими. Поэтому мне понравилась инициатива Оксаны Генриховны, которая призвала действовать с бюллетенями определенным образом. Мне идея нравится, но вот слово «портить» бюллетень расстраивает. Я просто призываю голосовать за всех, раз нет возможности проголосовать против.
– К слову, о Дмитриевой. В Петербурге есть определенные опасения относительно ее судьбы после 14 сентября. Многие в разговорах высказывают опасения, что ее смогут «снять с отделения», а это означает ликвидацию определенных договоренностей, которые были достигнуты в результате предвыборной кампании. Многие вспоминают, что не всегда ее отношения с партией были безоблачными.
– Сам факт того, что мы ее выдвинули, ликвидирует все разговоры о некоем расколе в партии. Я абсолютно уверен, что судьба Дмитриевой будет хорошей. После того как выборы пройдут, я спрошу у нее, как она видит свое будущее, что она собирается делать. Мы поговорим и решим, что делать дальше. Вполне возможно, что она захочет сосредоточиться на федеральной повестке. В зависимости от ее желания, будет решаться ее судьба.
– А в целом выборы как-то изменят расстановку сил в партии, ждать ли нам кадровых изменений?
– Понятно, что нам нужно укреплять региональное отделение. После того как мы провели сверку билетов, оказалось, что петербургское число членов партии сократилось. Хотя в целом партия увеличило число своих сторонников — у нас было 160 тысяч, а после сверки мы насчитали уже 183 тысячи. Поэтому в Петербурге предстоит большая работа. Я думаю, Оксана Дмитриева это понимает.
– Может быть, дело в некой смене вех в партии. Эсеры прошли в ЗакС и Госдуму в 2011году на протестной волне, вы сами взяли на вооружение лозунги Алексея Навального, а позже принимали участие в митингах за честные выборы. Но за два года до выборов ваш протест фактически сошел на нет. Вы поддерживаете большинство начинаний руководства страны и партии власти?
– Да, вы правильно сказали – протест сошел на нет. Но это не мы сделали. У протеста не было здравой идеи. Где координационный совет, с которым все так носились? Сейчас на повестке дня стоят другие вопросы. Да, мы поддерживаем внешнеполитический курс руководства, полагаем, что россияне не должны бросать своих братьев. Но одновременно мы выступаем за изменения внутренней политики, прежде всего экономической. Сейчас мы ориентируемся на либеральную модель. А мы против либеральной экономики, мы – за социализм. А протестное движение само себя похоронило. И другого быть не должно. Мы вовремя это увидели, и это хорошо. Давайте вспомним, два года назад Геннадий Гудков говорил, что будет в Кремле. Полный блеф.
– Вы сами вспомнили о Гудкове, не секрет, что многие сторонники покинули вашу партию…
– Не покинули, а мы их выгнали! Ну, где сейчас господин Гудков? Превратился в маргинального политика. Пономарев — настоящий предатель, болтается где-то в Силиконовой долине и что-то там вякает. Этим людям не по пути с Россией, какая это оппозиция… Один сплошной пиар, никаких разумных требований.
– А как же требование честных выборов? Или этот вопрос перестал стоять на повестке дня?
– Проведение прозрачных выборов остается нашим требованием. Вы знаете, мы категорические противники муниципальных фильтров и будем добиваться его отмены. У нас есть еще ряд инициатив. Но мы — конструктивная оппозиция, которая идет законным путем.
– Но не кажется ли вам, что россияне, в том числе и в Петербурге, пожинают плоды не доведенного до конца протеста. Несмотря ни на что, члены избиркомов продолжают не регистрировать в том числе и ваших сторонников. Может, стоило довести борьбу за честные выборы до конца, чтобы потом кандидаты не искали с милицией потерянные избиркомы?
– Борьбу можно доводить до конца, когда есть равные правила этой борьбы для всех сторон. Этого не было. Когда после выборов мы не выиграли ни одного суда, когда вся система встала на защиту государственных органов, мы поняли, что главный вектор борьбы — это изменение законодательства. Вот в этом векторе мы и работаем. Надо запретить досрочное голосование, надо добиться обязательного использования камер, и, конечно, мы выступаем за прямые выборы губернаторов и мэров городов.
– Вы сами вспомнили, что поддерживаете внешнеполитические шаги руководства страны. В общем-то, вы уже даже пострадали от санкций. Вы продолжаете считать, что Россия все делает верно?
– Мы до сих пор поддерживаем курс. Даже больше — мы считаем, что надо еще жестче отвечать на акты агрессии. И если территорию России обстреливают, установка, выпустившая снаряд, должна быть уничтожена Российской Федерацией.
– А вы не боитесь, что это только усугубит конфликт, утяжелит и без того нелегкое бремя украинцев? Кровь за кровь, око за око…
– Я убежден, что никак это отношения не ухудшит. Они и так на нуле. Я абсолютно убежден, что украинский народ проснется, отрезвеет. Увидит, что поменяли шило на мыло, и сегодня этот Петр Кровавый, господин Порошенко (Петр Порошенко, президент Украины), вместе с Аваковым (Арсен Аваков, министр внутренних дел) и Коломойским (Игорь Коломойский, украинский миллиардер) будут отвечать перед собственным народом. Это будущее. А сегодня реалии таковы, что завравшихся бандеровцев надо останавливать.
– Позволю себе ремарку. Все мои знакомые из восточных областей Украины хотят, чтобы ополченцы покинули страну, потому что сейчас им кажется, что это единственный способ прекратить кровопролитие. Так, может, России лучше надавить на повстанцев, заставить их сесть за стол переговоров?
– Пусть лучше европейцы заставят Порошенко прекратить бои. По поводу мнения ваших знакомых: есть другая точка зрения. Расспросите, сколько человек погибло в тех городах, которые вынуждены были покинуть ополченцы. Расспросите жителей Славянска, сколько человек там расстреляно. Просто расстреляно на улице мирных жителей. И тогда мнение ваших близких изменится.
– Нельзя договориться, если одна сторона придет и сядет за стол, а другая будет продолжать воевать.
– Только успехи и полная победа ополченцев приведут к переговорам. Только силу они понимают. Только дополнительное огромное количество похоронок и гробов с фронта заставит Киев сесть за стол переговоров. На сегодняшний день, к сожалению, другого пути я не вижу. Там тупое желание задавить тех, кто сопротивляется, уничтожить эти две республики. Хотя это путь в никуда.
– Некоторые сравнивают действия Украины с действиями России в Чечне. Вам не кажется, что есть сходство?
– Нет, мне абсолютно ничего не кажется. Когда кажется — креститься надо. Здесь абсолютно другая ситуация. И то, что сегодня Чечня стала одной из самых процветающих республик в стране, — это результат того, что было сделано, и, главное, сделано своевременно. Потому что там был международный терроризм. А международный терроризм не имеет ни национальности, ни привязки к государству. И обратите внимание, в Луганской и Донецкой республиках на референдум пришла масса народу, которые высказались за федерализацию. Это воля народа. А с волей народа за всю историю человечества никто ничего не мог сделать. Поэтому я так уверенно говорю, что все равно ситуация будет развернута в пользу переговоров. Потому что только за столом переговоров сначала можно договориться об остановке кровопролития, а потом обсуждать условия.
– Ваша позиция довела вас до санкций. Где теперь отдыхаете? В Крыму или, может, открыли для себя Азию?
– Я, действительно, много раз бывал в Крыму. В том числе этим летом я отдыхал вместе со своей семьей. Поэтому никаких тягот от санкций я не испытывал. В Америку мне и так не очень хотелось, а Европа пока обойдется без меня. Отдыхал в Севастополе. Я первый раз там побывал, когда работал в Совете Федерации. В советское время в Крыму я тоже никогда не был, так как работал геологом. Летом ездил в экспедиции. Так что да, Крым для меня стал открытием.
– А как добирались?
– Я самолетом летал. Поэтому проблем с поездкой не испытал. Но знаю, что там огромные очереди на паром. Насколько мне известно, там два новых парома закупаются, строятся новые причалы. И это правильно, потому что мост там построят только в 2018 году. Надеюсь, что на следующий год количество паромов резко увеличат, чтобы больше 40-часовых очередей не было.
Источник: "Фонтанка" (Санкт-Петербург). - 21.08.2014
