25 марта 2008
Посетив шестой континент, спикер Совета Федерации сделал ряд географических открытий
В прошедшее воскресенье Сергей Миронов возвратился из краткой поездки в Антарктиду. Специально для “Российской газеты” председатель Совета Федерации рассказал, что он там увидел и узнал.
В чилийском городке на крайнем юге Пунта Аренасе, откуда на шестой континент стартовала делегация Социнтерна, проходил ужин. За столик к Сергею Миронову присел бывший президент Чили Рекардо Лагос и с очень серьезным видом завел разговор:
– Господин председатель, а вы знаете, что между чилийскими и российскими полярниками существуют непримиримые противоречия?
– Какие такие противоречия? – внутренне напрягся Сергей Миронов, даже не предполагая, о чем это с ним говорят.
– Там, в Антарктиде, на острове Кинг-Джордж протекает маленькая речка. Как раз между нашими станциями. Так вот, русские называют ее Волгой, а чилийцы – Мапоча (река в Сантьяго. – “РГ”). И много лет они не могут договориться, какому имени отдать предпочтение, – сообщил Лагос и, довольный собственной шуткой, рассмеялся.
На следующий день Сергею Миронову удалось увидеть эту самую Волгу-Мапочу. По словам Миронова, на станции замечательная атмосфера дружбы и братства. Но, увы, бытовые условия оставляют желать лучшего. Особенно в сравнении с тем, как устроен быт у их коллег на чилийской станции “Президент Эдуардо Фрей”.
Сергей Миронов побывал и там. Его угощали кофе официанты в белых рубашках и черных бабочках, а специалисты рассказывали о жизни чилийцев во время зимовки. Летчики и ученые там действительно живут, а не вахтуют, – вместе с женами и детьми. У них есть школа, больница, магазин, банк и даже роддом. Да, в Антарктиде родятся дети! Точнее, в чилийской Антарктиде, как они мило пишут в своих документах. Хотя международный договор 1959 года о том, что Антарктида ничья, пока никто не отменял.
Все это, конечно, произвело впечатление на главного российского сенатора. И по возвращении в Москву он намерен говорить о расширении нашего присутствия в Антарктиде.
– Надо вкладывать средства, надо все делать по уму, создавать нормальные условия для жизни, – считает Сергей Миронов. – Невозможно без конца выезжать на мужестве, энтузиазме и патриотизме. Россия первая пришла в Антарктиду. Это уж потом все остальные появились! Кроме чилийской на острове Кинг-Джордж есть еще китайская станция. Наши ребята рассказывали, как они строятся, с каким размахом. Они, а не мы… Поэтому здесь – вопрос престижа России.
– Там огромное количество туристов! – продолжает Миронов. – Начальник нашей станции Александр Оруп говорил мне, что у него есть кадр: одновременно в островной бухте стоят шесть кораблей, от них к берегу плывут лодки, в небе два самолета и один вертолет, а на берегу куча машин, трактора и люди. Это к вопросу о безлюдной Антарктиде. Туристы заходят к нам на станцию, хотят посмотреть церковь. Конечно, они и у китайцев бывают, и у чилийцев. Сравнение – совсем не в нашу пользу.
Кстати, о церкви. Полярники сидели со спикером в своей кают-компании, повар угощал всех чудным, по оценке Миронова, рассольником. Был душевный разговор. Наконец столичный гость предложил:
– Давайте поднимемся к вашей часовенке!
– Сергей Михайлович, у нас не часовенка. У нас – церковь, – с обидой поправили его полярники.
И это действительно церковь. Она стоит на пригорке, срубленная из алтайского кедра. Она высокая. Чтобы ветер ее не снес, внутри натянуты четыре металлических каната. Там очень уютно, хорошо. Есть алтарь и иконостас. Батюшка совмещает службу с мирской работой на станции. Миронов подарил полярникам две освященные иконы, а они ему в ответ подарили свою. На ее задней стороне стоит печать – “Церковь Святой Троицы в Антарктиде”.
Но церковью дело не ограничилось. Главным впечатлением Миронова от побывки на станции Беллинсгаузен стало знакомство с антарктическими минералами. Как известно, главный сенатор по первой профессии геолог. Его коллекция камней стала фактически небольшим музеем. Казалось бы, чем его в этом деле удивишь? Но…
– Полярники показали мне яшму, агаты – такие же, как на севере Урала. Показали окаменелое дерево, отпечатки листьев. У меня был шок! Одно дело – умом понимать, а другое дело – воочию увидеть, что когда-то в Антарктиде росли пальмы, была какая-то фауна. Шестой континент! Нам кажется, что это как другая планета, что там все по-другому. Но нет, все как и в других уголках Земли.
Источник: "Российская газета" (Москва).-25.03.2008.-№4620
