6 июля 2002
— Сергей Михайлович, Российская государственная библиотека разместилась совсем рядом с Кремлем…
— …что само по себе очень знаменательно. Ведь главная библиотека страны – не просто кладезь знаний и центр культуры. Это фундамент духовности нашего народа, его “золотой запас”, один из краеугольных камней его исторической самобытности, без понимания которой невозможно национальное возрождение России.
И если Московский Кремль — это символ государственной власти, воссозданный Храм Христа Спасителя стал символом духовности религиозной, то Дом Пашкова, визитная карточка РГБ, призван стать символом духовности светской, мог бы стать центром кристаллизации национального самосознания.
— Когда-то на фронтоне библиотеки (сперва в доме на Английской набережной в Петербурге, затем на Пашковом доме в Москве) красовалась надпись: “От государственного канцлера графа Румянцева на благое просвещение”. Надпись лет десять назад разбили, а вместе с ней на множество осколков раздробились многочисленные проблемы “Ленинки”. И среди них судьба Пашкова дома, откуда собственно и пошла главная российская библиотека. Сейчас вокруг этого красивейшего здания столицы кипят страсти на высоком уровне. Как вам видится дальнейшая судьба Пашкова дома?
— Еще раз повторю: нравится это кому-то или нет, но Пашков дом в его нынешнем состоянии воспринимается как свидетельство безответственного отношения государства и общества к своему национальному достоянию. Это историческая часть библиотеки, и он должен ей принадлежать, остаться в федеральной собственности. Другое дело, что назначение его можно как-то изменить — разместить, например, в нем для широкого показа книжные сокровища из фондов, развернуть своеобразный “музеум” не только книжного дела, но и отечественной исторической мысли. Могут быть другие решения, которые способны предложить специалисты. Там мог бы разместиться, скажем, Центр русского языка или другой общественно-государственный орган, озабоченный сохранением самобытности национальных культур нашего Отечества. Дорога от Кремля до Храма Христа Спасителя идет мимо храма книги, храма культуры. И он должен соответствовать своему высокому предназначению.
— Но для начала необходимо ускорить реставрацию Пашкова дома…
— Конечно. При этом важно использовать не только государственные средства, но и привлечь инвесторов — и желательно не столько иностранных, сколько московских, российских спонсоров, или добродеев, как их называли в позапрошлом веке. Если государству сегодня эта задача оказывается не по силам, надо собирать силы всей нации.
— Библиотека, тем паче такого масштаба, как РГБ, – всегда в числе богоугодных заведений. А вот государство порой не то что отмахивается от книжно-библиотечных проблем — нет, просто отодвигает многие из них на потом. Не кажется ли вам, что со стороны государственных мужей, в том числе и сенаторов, должна быть постоянная неусыпная забота и попечение о главной библиотеке страны?
— Не побоюсь заметить, что государственная библиотека — это еще и важный объект государственной безопасности…
— …как-то трудно представить священное “Архангельское Евангелие” 1092 года, самую древнюю книгу в сокровищнице РГБ, стратегическим объектом…
— Если взглянуть по-государственному, то Ленинка, как называют ее на прежний лад, — это тот информационный потенциал страны, который надо по-своему защищать: заботиться о материальной базе, пополнении фонда, развивать современные технологии, привлекать новые кадры. Убежден: не будем должным образом поддерживать такого рода объекты – начнет угасать и творческий потенциал россиян. И никакие зарубежные, новомодные частные или Интернет-библиотеки не остановят этот процесс. Библиотека — в ряду очень немногих социальных институтов, способствующих становлению грамотного, культурного поколения, защищенного от кич-культуры, массовой культуры, нивелирующей личность. А Интернет, кстати, лишь повышает роль таких информационных ресурсов, как РГБ, делая качественный скачок в обеспечении доступа к ее фондам. Возможно, нужен особый закон о главной библиотеке страны, если решение ее проблем не сдвигается с мертвой точки решениями органов исполнительной власти.
— Сергей Михайлович, судя по всему, вы горячий защитник Российской государственной библиотеки, а каким был ваш первый шаг в библиотечный мир?
— Его я сделал в 1960 году, когда меня — первоклассника — записали в школьную библиотеку и в районную на соседней с домом улице. В библиотеке военного училища, где работала моя мама, я с друзьями по классу отбывал так называемую летнюю практику и впервые научился “лечить” потрепанные книжки, ухаживать за ними. И в армии я первым делом записался в библиотеку, брал там и военные мемуары, и поэтическую классику: Пушкина, Есенина. Смешно вспоминать, но некоторые сослуживцы впервые услышали “Евгения Онегина” в моем исполнении и переписывали строчки из письма Онегина Татьяне в свои послания любимым девушкам…
— А любимые книги вашего детства и отрочества?
— Набор, наверное, традиционный для юношества той поры.
Помню несколько замечательных дней во время каникул, проведенных над книгами Жюля Верна. Потом — “Два капитана» Каверина, “Лезвие бритвы” Ефремова, сборники фантастики, Особую роль в моей судьбе сыграла “Занимательная геология” академика Ферсмана — увлекшись “камешками”, я стал геологом, окончил Ленинградский горный институт.
— После института было уже не до библиотек — экспедиции, походы?
— Работа в библиотеке, уроки общения с книгой дисциплинируют ум и волю. Благодаря этому я сумел всю жизнь продолжать свое образование. И сейчас, на посту председателя Совета Федерации, когда объемы работы с документами очень велики, меня выручают приобретенные навыки. А вообще, уединение с книгами и камнями — единственная роскошь, которую я могу сегодня себе изредка позволить…
Николай ВЛАДИМИРОВ.
Роскошь уединения с книгами и камнями.
//Журнал “Пульс”.- №7.- июль 2002
