14 мая 2003
| Сергей Миронов заступается за правительство. Фото Фреда Гринберга (НГ – фото) |
– Сергей Михайлович, не секрет, что “Партия жизни”, лидером которой вы недавно стали, по-прежнему весьма скептически воспринимается вашими потенциальными союзниками и оппонентами. Нужна ли еще одна партия власти, не будет ли она способствовать разобщению политических сил, поддерживающих президента?
– Мне очень близки образы из геологии. Сталагмиты и сталактиты в пещерах растут по-разному, но навстречу друг к другу. “Единая Россия” создана сверху. “Партия жизни” не партия власти, она создана снизу, на базе существующих общественных организаций.
Для меня совершенно очевидно, что есть значительное число сторонников президента, которые не будут голосовать за “Единую Россию”. Им нужно дать возможность проголосовать за партию, которая поддерживает президента, у которой “Единая Россия” является союзником. Но это совершенно другая структура – начиная от организационного принципа, кончая идеологическими установками. То, что для “Единой России” и для многих других уважаемых партий является целью, для российской “Партии жизни” – это, как правило, средство. Все говорят: как банально, “Партия жизни” выступает за жизнь, а кто, мол, против жизни. Тем не менее это единственная партия, которая говорит, что главная ее цель – это улучшение жизни конкретного человека, духовное здоровье нации. Остальные же предпочитают строить правовое государство, рыночную экономику, гражданское общество. И так далее. В этой связи никакой речи о противодействии, соперничестве с “Единой Россией” не идет. Мы союзники в том, что обе наши партии ориентированы на поддержку президента. Кстати, “Партия жизни” официально, четко и твердо заявила, что весь свой организационный и политический ресурс мы направим на переизбрание Владимира Путина на второй срок.
– Предвыборную тактику и стратегию РПЖ почему-то предпочитают держать в тайне. Вы уже решили, каким образом вы попадете в Думу и как будете делить электорат с “Единой Россией”?
– На сегодняшний момент с “Единой Россией” согласовано несколько десятков одномандатных округов. Более того, как правило, кандидатов “Партии жизни” будут поддерживать местные отделения ЕР, в свою очередь, кандидатов ЕР в каких-то округах будут поддерживать региональные отделения нашей партии. А цель заключается в том, чтобы в Госдуме следующего состава была либо фракция, либо депутатская группа РПЖ. Это стратегия. Что касается тактики, то пока мы ориентируемся на одномандатные округа без федерального списка. Но вариант списка не исключаем.
– Вероятно, уже есть некие соображения о составе первой тройки списка?
– Пытать не надо – все равно не назовем. Но на всякий случай тройка первых лиц партийного списка у РПЖ есть. Это очень известные люди. Просто есть ряд нюансов. Если РПЖ не пойдет списком, мы не считаем нужным оглашать эти фамилии.
– Ситуация с отзывом сенатора от Татарстана Рафгата Алтынбаева продемонстрировала, что, несмотря на ваши усилия, политического противостояния внутри Совета Федерации избежать не удается. Очевидно, что участие сенаторов в партстроительстве РПЖ сыграло в этом не последнюю роль…
– С одной стороны, действительно механизм, защищающий сенаторов в случае, если принимаются не очень обоснованные решения и отзываются профессионалы, должен быть выработан. Но политического противостояния нет и не будет. Я как председатель Совета Федерации этого не допущу, о чем публично сказал во время заседания. Всей партийной деятельностью я занимаюсь во внерабочее время, в выходные дни и вне стен Совета Федерации.
– Многие эксперты говорят о тяжелом правительственном кризисе. Депутаты Госдумы уже обсуждают целесообразность вынесения вотума недоверия кабинету министров…
– С моей точки зрения, правительство вполне работоспособно. Кто не работает – тот не совершает ошибки. У меня как у законодателя есть свои претензии к правительству. А настройка уже идет. В частности, назначены два новых вице-премьера. Идет определенная ротация, кадровые изменения, поэтому мне представляется, что здесь нет оснований для критики. И более того, не вижу оснований для того, чтобы поддерживать некоторые думские фракции, которые требуют отставки правительства.
– Но критика правительства очень благодатная тема для предвыборных лозунгов. Неужели РПЖ не воспользуется такой возможностью?
– Мы готовы к критике. Но тут же предлагая готовые решения и ответы. Когда РПЖ станет парламентской партией, мы готовы, критикуя кабинет министров, идти на диалог, дискуссию, спорить, убеждать и находить компромиссы.
– В свое время вы резко высказались против партийного правительства. Чем же лучше кабинет министров, который ни за что не отвечает перед политическими партиями, которым фактически управляет администрация президента, и ответственность в итоге ложится на главу государства?
– Здесь я не согласен. К счастью, наша администрация президента занимается тем, чем ей положено заниматься. Что же касается идеи партийности, то на нынешнем этапе для России более важен профессиональный подход, нежели партийный, политический. А механизм ответственности существует. Это вотум недоверия правительству со стороны Госдумы. Но еще раз повторю: я не считаю, что сейчас у нас абсолютно безответственное правительство и этот механизм необходимо применить.
– На сегодняшний день в правительстве подготовлены уже два противоположных по смыслу варианта закона о недрах. Эту проблему скоро будут обсуждать и сенаторы в рамках Петербургского экономического форума. Какова ваша позиция по этому вопросу?
– Закон о недрах уже подготовлен комитетом СФ по природопользованию. Но, я думаю, сегодня забегать вперед не надо, эта тема должна обсуждаться. Ведь вариантов концепций закона о недрах существует масса. Есть большая проблема пресловутых “двух ключей”. Я как человек, долго проработавший в сфере геологии, считаю, что в законе должен быть закреплен перечень месторождений по двум параметрам – по величине запасов и по их составу. Например, урановые месторождения могут быть только в федеральном подчинении. То же самое и с лицензиями на разработку уникальных золотых месторождений. Право на выдачу лицензий на разработку таких крупных месторождений должно быть только у государства. Чем, допустим, виноваты Ивановская или Псковская области, в которых кроме щебня и песка ничего нет?
– Недавно прошла информация, что при Совете Федерации создается аналог Союза промышленников и предпринимателей. Означает ли это, что отныне вы намерены заступаться за крупный бизнес при конфликтах с Госдумой?
– Это была первая встреча, где мы просто поговорили о возможном формате сотрудничества. Возможно, это будет какой-то совет по экономике и крупному бизнесу при Совете Федерации или регулярные встречи для того, чтобы высказывать друг другу какие-то соображения. Здесь нет никаких тайн. У нас есть взаимный интерес, потому что законы, которые мы принимаем, одинаково касаются и простых граждан, и олигархов. Ведь крупный бизнес – это основные налогоплательщики в государственную казну. Узнать их точку зрения очень важно и нужно.
– Между тем ситуация со сбором налогов в России далека от идеала, страна живет в основном за счет сырья и госмонополий. Однако уже сейчас ясно, что, в частности, смена менеджмента в “Газпроме” ничего не дала. Планирует ли верхняя палата инициировать реформы в этой сфере?
– Я как любой нормальный гражданин России при слове “реформа” вздрагиваю. Государство должно в первую очередь внимательнейшим образом смотреть, не ущемляются ли интересы граждан при проведении тех или иных реформ. Что касается “Газпрома”, то, значит, пока не настало время что-то менять, значит, что пока нет проблем с инвестициями.
– Каковы, на ваш взгляд, главные уроки иракской войны? Не кажется ли вам, что резкие колебания в позиции России – следствие слабости нашей дипломатии и военных?
– Категорически не согласен. Обратите внимание, никто и нигде не собирается дезавуировать нашу принципиальную позицию по осуждению военной акции. Все уже закончилось, и закончилось так, как закончилось. Сейчас вопрос стоит гораздо шире, чем просто ситуация вокруг Ирака. Вопрос в том, как вообще в дальнейшем будут строиться международные отношения. В новом тысячелетии все совершенно по-другому, появились новые угрозы: угроза международного терроризма, наркоторговля, оружие массового уничтожения. Сейчас многие государства задают вопрос, по каким правилам мы дальше будем жить. Понятно, что мировому сообществу необходимо договариваться в рамках существующих структур, таких как ООН. И то, что наметилась линия Париж-Берлин-Москва, – не случайное явление. Это следствие того, что необходимо внимательнейшим образом подходить ко всему новому миропорядку, к тем правилам, которые существуют.
Ольга Тропкина.
“Тройка уже есть, но фамилий не скажу”.
// “Независимая газета” (Москва).- 14.05.2003.- №092.- с.1-2
