13 ноября 2002
– Сергей Михайлович, вы, что называется, только что своими руками пощупали “изделия” типа “Тополь” или “С-300”, выпускаемые местным ВПК. Ваша поездка связана как-то с новой концепцией национальной безопасности, объявленной недавно президентом?
– Да, конечно. Когда президент после теракта в Москве на Дубровке предупредил тех, кто вынашивает бандитские планы и потворствует террористам, слова эти подкреплялись и такими же “железными аргументами”, что производит наш ВПК. В XXI веке пока со стороны каких-то конкретных стран России ничего не грозит и, надеюсь, грозить не будет. Но мы должны быть готовы к любым вызовам. Кроме того, ВПК – это новые идеи и высокие технологии, ресурс России XXI века. И нам нужно учиться торговать таким товаром. Дело сдвинулось с мертвой точки, но нужно оказать этим предприятиям помощь со стороны государства. Речь идет в первую очередь о выделении средств из федерального бюджета при формировании оборонного заказа. Как законодатель, я буду внимательно смотреть, что идет по данной строке бюджета. А как член Совета безопасности – буду более компетентен при принятии стратегических решений, поскольку говорил со специалистами о самых насущных проблемах.
Кстати, именно члены Совета Федерации сразу же после драмы с заложниками побывали у президента и предложили дополнительно изыскать три миллиарда рублей для наших спецслужб. Говорили и о том, что стране нужна новая концепция национальной безопасности. Сегодня эту сферу регулируют 70 федеральных законов, 200 указов президента, 500 постановлений правительства и других подзаконных актов. Путин поддержал предложение Совета. Сейчас мы работаем над концепцией такого закона. Это к вопросу о роли Совета Федерации в политическом процессе.
– Но что вы сами думаете об экзотическом принципе, по которому сформировано нынешнее собрание сенаторов? Кого там сегодня больше: людей, выражающих интересы регионов, лоббистов или чиновников на пересидке?
– Если коротко, то верхняя палата Федерального Собрания -это палата профессионалов-законодателей. Каждый сенатор выполняет двойную миссию: заботится о своем регионе на федеральном уровне. Одновременно он стремится сделать понятной политику федерального Центра в регионе. Считаю, что Совет федерации в профессиональном смысле состоялся. И это главный итог.
– Но вы не будете отрицать, что в Совете Федерации слишком разнородные люди. Вам нравится руководить такой палатой?
– То, что некоторые выдают за разношерстность, на мой взгляд, большое благо. У нас есть специалисты в оборонной промышленности, в военной сфере, в экономике и бизнесе, причем в бизнесе с российской спецификой. Да, были опасения, что в роли сенаторов они начнут лоббировать свои узкие интересы. Но сегодня подавляющее большинство сенаторов лоббируют интересы своих регионов в интересах всей России. У нас есть бывшие президенты республик и губернаторы, есть профессиональные законодатели, поработавшие в Госдуме и региональных законодательных собраниях, есть профессиональные чиновники из министерств. Разве это плохо? Вы знаете, члены правительства, бывая в Совете Федерации, отмечают: мы с вами говорим на одном языке. А это дорогого стоит.
– Недавний приход в палату той же Людмилы Нарусовой вызвал бурную реакцию. Несмотря на все разъяснения о тесной связи новой сенаторши с дальним сибирским регионом, все это выглядит очень странно и неестественно. На ваш взгляд, такие сенаторы усиливают Совет федерации?
– Во-первых, таков нынешний порядок формирования Совета Федерации, предполагающий делегирование представителей от регионов. И такие вопросы надо адресовать регионам. Если там считают, что Нарусова лучше всех выполнит те функции, о которых я говорил, что здесь неестественного? К тому же у регионов есть право и возможность отозвать своего представителя в любой момент. Уже были печальные факты, когда сенаторы, не имеющие претензий с нашей стороны и, я уверен, в регионе тоже, вдруг отзывались по непонятным причинам. Объездив уже 30 регионов России, многие из которых представлены неместными жителями, я слышал в адрес этих коллег много добрых слов. Во-вторых, если говорить о Людмиле Нарусовой, то хочу напомнить: она бывший депутат Госдумы, профессиональный законодатель, у нее большой опыт в публичной политике, огромная энергия в конце концов.
– Вы сейчас, Сергей Михайлович, стали осторожнее в своих публичных высказываниях, избегаете резких заявлений? Почему? Жизнь научила?
– Я осторожен в высказываниях? Вы мне льстите! До сих пор я слышал, что высказываюсь слишком откровенно. А насчет громких заявлений… Тут авторство часто принадлежит журналистам. Я, например, про семь лет президентства никогда в жизни не говорил. Поднимите стенограммы! Один раз я сказал, что надо увеличить срок пребывания президента на посту, во второй – что хотя бы до пяти лет. Слово “семь” в моих устах не звучало ни разу, но откуда-то пошло.
– В январе 2003-го истекает срок полномочий, делегированных вам Законодательным собранием Санкт-Петербурга. Если бы у вас был личный выбор, что бы вы предпочли: продолжить карьеру спикера, посвятить себя вашей “Партии жизни” или, может быть, побороться за пост губернатора Санкт-Петербурга?
– Надеюсь, что депутаты Законодательного собрания Санкт-Петербурга третьего созыва подтвердят мои полномочия. По закону право выдвигать кандидатуру представителя в Совет федерации имеет председатель собрания. Если избрание председателя затянется (во втором созыве его выбирали полтора года), то я все это время буду исполнять обязанности председателя Совета Федерации. Но главное, я рассчитываю на то, что у моих коллег в Санкт-Петербурге нет оснований для замены. После каждого заседания Совета Федерации туда идет мой немедленный отчет, а раз в месяц я там бываю и отчитываюсь публично. Да и с депутатами поддерживаю тесные связи. Так что как представитель Санкт-Петербурга свою работу стремлюсь выполнить честно и профессионально. А уже в Совете Федерации, если мои коллеги сочтут, что я справляюсь со своими обязанностями, они примут соответствующее решение. Если будут другие кандидатуры – сенаторы определятся. Решать только им. Сам же я хотел бы продолжить работу в Совете Федерации и, не скрою, в качестве его председателя. Партработой или участием в гонке на пост губернатора Санкт-Петербурга заниматься не предполагаю.
– Что в сегодняшнем политическом укладе России требует срочного обновления? Парламентская система? Может, устаревшие по функциям федеральные округа с неоправдавшими надежд полпредами президента? Не засиделось ли наше правительство?
– Моя точка зрения: как можно дольше ничего радикально не менять. Потому что наменяли и нареформировали уже выше головы. Что бы там ни говорили, сейчас в России есть стабильность. И если эта стабильность обусловлена нынешней конфигурацией власти и раскладом политических сил, то дай ей Бог сохраняться как можно дольше. Нужно плавно, очень аккуратно вносить какие-то коррективы.
– Могли бы вы объяснить преимущества работы Совета Федерации на постоянной основе?
– Для нас они очевидны. Даже в ПАСЕ постоянная работа наших сенаторов в комиссиях, чего губернаторы-сенаторы по известным причинам не могли делать, начинает приносить результаты: отношение к России по тем же трудным вопросам вокруг Чечни заметно меняется. На постоянной основе Совет федерации работает с 1 января этого года. Сейчас на любой рассматриваемый Госдумой закон мы направляем заключение профильного комитета Совета Федерации еще до первого чтения. Поначалу это вызывало недоумение, теперь стало нормой. Заметно укрепились через Совет законодателей наши связи с законодательными собраниями субъектов Федерации. Кстати, президент, встречаясь с Советом палаты, сказал: вы – палата регионов, вам надо как можно больше ездить, чтобы знать, чем живут люди! Повторюсь, я объехал 30 регионов, а в будущем году побываю в остальных. Наши комитеты и комиссии тоже провели в регионах больше 40 выездных заседаний. Так что Совет Федерации уже сегодня доказал свою полезность, работая на постоянной основе.
– То есть, по-вашему, нынешний порядок формирования Совета федерации надо сохранить?
– Нет, я этого не сказал. Полагаю, к выборности нужно будет переходить, но нынешнему составу, как профессиональному, надо дать возможность спокойно поработать 3-4 года. И не торопиться с введением выборности прямо сейчас. При этом я жесткий противник выборов по аналогии с Госдумой, то есть в один день. Они должны проходить по мере проведения в регионах выборов президентов, губернаторов и депутатов законодательных собраний. Состав Совета Федерации должен меняться постепенно, а ротация должна быть незаметной, чтобы сохранился костяк палаты. Только таким образом. Но членов Совета Федерации, конечно же, в будущем надо избирать.
– Несколько личных вопросов, Сергей Михайлович. Вы живете в Москве или в Петербурге? Есть ли у вас в Москве квартира?
– В Москве квартиры нет, живу на государственной даче. С выходными бывает по-разному: иногда в Москве, иногда в Петербурге.
– А со спортом, с хобби как обстоит дело?
– Я, к сожалению, неспортивный человек. Выручают остатки моей десантной закалки (служил в ВДВ), да и геологической тоже. Хобби? Коллекционирую минералы и люблю книги. У меня много друзей в геологии, которые до сих пор присылают мне интересные образцы. Я и сам люблю дарить камни. Самые замечательные для меня в моей коллекции те, которые я сам в свое время нашел. Некоторые образцы уникальны. Здесь меня поймет только минералог или человек из геологии: красивыми мне кажутся порой неказистые на вид. Я работал в Карелии, и оттуда у меня гранаты, альмандины красивые и хорошие с Кольского полуострова аметисты, раухтопазы, астрофилиты. Из Якутии пирит, галинит, щетки раухтопаза, из Тувы образцы яшмы, из Монголии агаты…
Я довольно часто хожу в театр. Был у Марка Захарова, у Калягина, у Константина Райкина посмотрел полрепертуара… Что захватило? У Захарова, наверное, “Шут Балакирев”. С книгами сложнее, читать некогда. Прочитал “Кысь” Татьяны Толстой, интересная и грустная вещь. Еще “Мифы о России” Горянина. Полезная книга для пробуждения мыслей. Например, свыклись с мифом, что в России нет опыта демократии и что нам присуща привычка к хозяину. На самом деле это не так.
– Скажите, а вы действительно сейчас получаете пятое высшее образование? Для чего вам столько дипломов?
– Мои друзья сказали: Сергей, это диагноз! Я действительно вечный студент. На самом деле, жизнь учиться заставляет. Первое образование я получил в Горном институте – уже в первом классе знал, что буду геологом. 18 лет отработал в геологии полевиком, в лесах, в пустынях, в горах… А когда вернулся из Монголии, геология, увы, легла на дно, полевых работ не было. Поэтому получил экономическое образование и в начале 90-х годов пошел в торговый бизнес. Торговали всем – от компьютеров до колбасы. Мне все это не очень понравилось. Нашел по объявлению работу с ценными бумагами, поучаствовал в выпуске акций и облигаций в крупной строительной корпорации… А когда ушел в политику, понял, что мне не хватает юридических знаний, особенно в области государственного права. Семь лет был депутатом, зам. председателя Законодательного Собрания. Поэтому окончил Академию госслужбы при президенте РФ с отличием и тоже с отличием юрфак Петербургского университета. А вот философское образование – это для души. На самом деле сейчас долго и мучительно учусь в Петербурге, заочник, вечный студент, у которого масса несданных зачетов. У меня там индивидуальный график и льготный режим. Подготовлю какой-то предмет и сдаю, но все это очень для меня интересно.
Александра ЛУГОВСКАЯ, ЙОШКАР-ОЛА – ИЖЕВСК -МОСКВА
“Я – вечный студент…”. //”Трибуна”(Москва).- 13.11.2002.- №200.- c.3
