24 марта 2005
Протокол
Вчера в Совете федерации в рамках правительственного часа выступил министр внутренних дел РФ Рашид Нургалиев, доложивший о борьбе вверенных ему органов с организованной преступностью. Министр и его речь сенаторам понравились, а вот борьба МВД с оргпреступностью “не удовлетворила”.
Как признался господин Нургалиев, оргпреступность достигла такого размаха, что наряду с наркоманией и терроризмом стала одной из основных угроз национальной безопасности. Ее особая опасность состоит в том, что она “незаконно действует параллельно официальному обществу и государству, используя при этом в своих целях структуры самого общества”. Благодаря высокому уровню коррупции и возможности легализации незаконных доходов оргпреступность, по словам министра, проникла в большинство жизненно важных отраслей экономики – в частности, были названы металлургический, топливно-энергетический и лесопромышленный комплексы, добыча биоресурсов, интеллектуальная собственность, производство и реализация алкогольной и табачной продукции, автомобильный бизнес. Кроме того, организованный криминалитет устанавливает коррупционные отношения и всеми силами стремится во власть.
МВД, как заверил господин Нургалиев, пытается этому противодействовать, доказательством чему являются удачные операции по обезвреживанию преступных сообществ “Уралмаш”, “Братское”, “Общак”, “Тамбовское”, “29-й комплекс” и ряда других. В 2004 году увеличилась раскрываемость почти всех видов преступлений, включая экономические. Но, несмотря на очевидные успехи, “принимаемые меры еще не адекватны складывающейся криминальной ситуации”: в России все еще действуют “116 преступных группировок, имеющих межрегиональные и международные связи, общей численностью более 4 тыс. участников, контролирующие порядка 500 крупных хозяйствующих субъектов”.
Министр не стал снимать вины со своего ведомства, отметив несовершенство оперативно-разыскной деятельности, недостаточный профессионализм сотрудников и низкий уровень взаимодействия оперативных и следственных подразделений. Но решать эти проблемы, по мнению господина Нургалиева, надо в комплексе, устраняя причины и условия, порождающие оргпреступность, и повышая ответственность органов власти субъектов РФ за профилактические меры. А прежде всего надо “устранить недостатки в механизмах регулирования экономики, которыми пользуются криминальные структуры” и решить вопросы обеспечения спецподразделений органов внутренних дел. Кроме того, требует развития правовая база: пора принять закон о защите свидетелей, вернуть в УК институт конфискации имущества и ввести уголовную ответственность за коррупционный лоббизм, протекционизм, закрытое проведение приватизации и внесение тайных взносов на политические цели. Министр также считает, что в совершенствовании нуждается правовой механизм проверки источников доходов должностных лиц. Картина разгула организованной преступности в стране, нарисованная Рашидом Нургалиевым, а также глубина его знаний о преступниках весьма впечатлили сенаторов. Представитель Чечни Муса Умаров даже засомневался, “можно ли было называть число преступных группировок и их названия”. Но министр пояснил, что “сенаторы имеют право и должны знать, сколько и каких группировок действуют в стране”. “Министром и его докладом мы довольны, – подвел итог спикер СФ Сергей Миронов. – А работой МВД недовольны. Наличие более 100 преступных сообществ, данные по раскрываемости и так далее не свидетельствуют о высоком качестве работы. Хорошо, что Нургалиев говорил честно и открыто. Мы готовы помочь в вопросах материального и законодательного обеспечения, оплаты”. Пообещал господин Миронов подумать и о том, чтобы вернуть в УК конфискацию имущества: “Министр прав, но надо тщательно продумать, в каких случаях это применять”.
Наталья Городецкая
* * *
Власти нацелились на конфискацию
Сторонников возврата в Уголовный кодекс отмененного с 1 января 2003 года института конфискации имущества прибыло. Вчера, выслушав заявление главы МВД Рашида Нургалиева о возрождении конфискации, которая, по его словам, “необходима как дополнительная мера наказания за тяжкие наркопреступления, организацию преступного сообщества и совершение террористического акта”, в поддержку конфискации выступили Совет федерации и Госдума.
“Преступники наживают миллионы награбленных долларов, отстраивают дачи, затем выходят из заключения и опять припеваючи живут. Это несправедливо”, – заявил председатель Совета федерации Сергей Миронов. “Подавляющее большинство членов комитета по безопасности (Госдумы. – “Ъ”) считают, что эту норму нужно возвратить как можно скорее”, – согласился с ним думец Александр Гришанков. “Я всегда выступал за возвращение нормы о конфискации в Уголовный кодекс и считаю, что эта норма была исключена необоснованно, – признался он. – Как глава комиссии Госдумы по противодействию коррупции я с удовлетворением услышал о заявлении главы МВД. Это означает, что наши предложения получат ощутимую поддержку в правительстве”.
Очевидно, что теперь возвращение конфискации имущества пойдет полным ходом. Тем более что Рашид Нургалиев предложил вчера образовать при Совете федерации комиссию или рабочую группу, которая могла бы начать разработку соответствующих законодательных актов и “обеспечить их дальнейшее сопровождение в палатах Федерального собрания”.
Проекты таких законодательных актов уже существуют. И “Ъ” о них неоднократно рассказывал. Под лозунгом борьбы с наркоторговлей, оргпреступностью и террористами авторы поправок предложили конфисковывать фактически любое имущество по любым преступлениям, даже если эти преступления еще не совершены, а просто у кого-то обнаружены средства, “предназначенные для финансирования преступления”. В эту категорию, кстати, попадали и налоговые преступления.
Аналогичный законопроект подготовлен и в Госдуме. Однако парламентарии предложили ограничить случаи применения конфискации тяжкими и особо тяжкими преступлениями, заранее заявив, что налоговые преступления к ним не относятся.
Вчера и в Совете федерации, и в Госдуме поспешили заявить, что тотальная конфискация имущества вводиться не будет. “Здесь надо юридически грамотно подойти и решить, в каких случаях применять конфискацию имущества в качестве наказания. Ведь изымать у бедных родственников преступников последние столы и стулья – это тоже неправильно”, – заявил Сергей Миронов. А по словам Александра Гришанкова, конфискация должна применяться к таким преступлениям, как наркоторговля, коррупция, терроризм, но “не должна применяться к налоговым преступлениям”. “Сама конфискация как мера правосудия имеет право на жизнь, но нельзя распространять ее на преступления, связанные с налогами и экономической деятельностью”, – поддержал его член думского комитета по безопасности Геннадий Гудков.
Однако переписывать ни президентский, ни парламентский законопроект о тяжких преступлениях, к которым налоговые преступления как раз и относятся, до сих пор никто не торопится.
Галина Ляшенко
Источник: ("Коммерсантъ" (Москва).-24.03.2005.-№051.-с.2)
