12 марта 2003
К ЖУРНАЛИСТАМ по окончании официальных переговоров вышли председатель Сената Генеральных кортесов Испании Хуан Хосе Лукас и председатель верхней палаты российского парламента Сергей Миронов. Обычно в таких ситуациях участники высоких переговоров ограничиваются абстрактными, хорошо обкатанными фразами, о реальном смысле которых остается гадать дипломатическим аналитикам и особо посвященным в дипломатические тайны журналистам-международникам. Казалось бы, и на этот раз традиция не будет изменена, когда Хуан Хосе Лукас сказал следующее: “Сейчас в нашей объединенной Европе проблемы касаются всех. Сегодня Европа – это единая глобальная деревня”.
Ничего особенного, скажете вы, обычная дежурная фраза, в которой устойчивое словосочетание “единый общеевропейский дом” заменено на “глобальную деревню”. Возможно, так бы оно и оказалось, если бы не последовавшая за этим реплика Сергея Миронова: “И главное, чтобы в этой деревне не было одного-единственного старосты, который все за всех решает. И в этом плане мы должны ориентироваться на Совет Безопасности, в рамках которого мы решали бы проблемы Европы и мира”.
Дело в том, что метафору о глобальной европейской деревне предложил руководитель Сената, чья страна по вопросу войны и мира входит в ближайшее окружение “мирового старосты”. Известно ведь, что Испания и Великобритания едины с Соединенными Штатами Америки в отношении к войне с Ираком. Наш спикер верхней палаты парламента мог бы не заметить пущенный на его площадку мяч, промолчать или отделаться ничего не значащей фразой. Он не промолчал. В дипломатически корректной форме он выразил абсолютно конкретную и жесткую позицию России, для которой мировая диктатура одной страны столь же неприемлема, как единоличное управление одного старосты в единой европейской деревне или мировом глобальном поселке. Развивая эту метафору, можно сказать, что такого рода гегемонизм ведет к отстранению от дел глобального “поселкового совета” – Организации Объединенных Наций и ее Совета Безопасности.
Короче говоря, на уровне парламентской дипломатии наш сенат был столь же последователен и конкретен в защите интересов мира и демократии, как и наш МИД на уровне дипломатии государственной.
В это же время проходил официальный визит в Тунис делегации Государственной Думы России. В состав делегации входили представители семи депутатских объединений во главе с Председателем Государственной Думы Геннадием Селезневым. Напомню, о чем сказал корреспонденту “Парламентской газеты” Геннадий Селезнев после встречи с президентом Тунисской Республики Зин аль-Абидином бен Али: “На меня встреча с президентом произвела хорошее впечатление. Он неплохо осведомлен о положении в России… Атмосфера встречи позволила нам обменяться мнениями по ситуации вокруг Ирака. Бен Али с уважением относится к позиции России и желает, чтобы усилия, направленные на избежание войны на Ближнем Востоке, были продолжены. Ведь если США начнут вторжение в Ирак, это будет означать несостоятельность Объединенных Наций и Совета Безопасности ООН”.
ОБРАТИТЕ внимание на два момента: президент Тунисской Республики хорошо осведомлен о том, что происходит в России. Это для него важно. Он, как простой “деревенский” сосед, заинтересован в том, чтобы мы были сильны. Зачем? Для чего? А для того, чтобы наши усилия и действия против войны в Ираке стали результативными, чтобы “мировой староста” не диктовал свои условия ни Тунису, ни России, ни Африке, ни Европе. И в этом позиция и тунисского лидера, и российского руководства абсолютно едина.
Но вот что настораживает. Если в международной политике позиции России с каждым годом становятся все более последовательными и независимыми, ее оппонирование американскому гегемонизму уже отчетливо и ощутимо получает поддержку соседей по европейской деревне, то внутри страны мы словно бы продолжаем жить еще в минувшей эпохе. В доказательство этого наблюдения приведу лишь один пример.
На минувшей неделе в Государственной Думе на “правительственном часе” выступал министр Российской Федерации по атомной энергии Александр Румянцев. Он сказал так: “Разработка и создание ядерного оружия ведутся у нас в закрытых городах. Вы знаете из прессы, что 1 марта я вместе с послом Соединенных Штатов Америки присутствовал в одном из наших закрытых городов, городе Снежинске. Как раз там по поручению американского правительства посол знакомился с тем, как деньги, направленные в рамках программы “Инициатива атомных городов”, расходуются на совершенствование мер физической защиты в этом городе. Мы осмотрели специальные порталы, терминалы, выгороженные зоны уже внутри промышленной площадки. Все было воспринято и в тех материалах, которые официально родились, отражено”.
Можно себе представить, что было отражено в материалах, которые “родились неофициально”. Поэтому возникает вопрос: если мы разрабатываем ядерное оружие не только под инспекционным оком Соединенных Штатов, но в известной степени на их деньги, то какой смысл в “закрытых городах”? Может быть, в защите от террористов?Но тот же министр в тот же день в Госдуме заявил, что “абсолютной защиты не существует. И те террористические акты глобального масштаба, которые произошли в последнее время, свидетельствуют о том, насколько уязвимы все мы с нашими промышленными объектами”.
РАЗУМЕЕТСЯ, все упирается в хроническое отсутствие средств, в давно уже ставшую банальной фразу – нет денег. Но в рамках и темпах той внутренней экономической политики, которая является продолжением внутренней политики предыдущего периода, денег на независимое и устойчивое развитие ждать не приходится. Отсюда и возникает известное противоречие между крепнущим национально-государственным достоинством и авторитетом России на международной арене и продолжающимся национально-экономическим унижением внутри страны. И если так будет продолжаться еще несколько лет, то “мировой староста” вполне сможет рискнуть реально управлять не только глобальной европейской деревней, но и нашим собственным домом.
Рубрику ведет политический обозреватель “ПГ” Владимир ВЕРИН
