19 ноября 2012
19 ноября лидер партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ, руководитель фракции “СР” в Госдуме Сергей Миронов провел очередной брифинг для парламентских журналистов. В своем выступлении политик затронул тему борьбы с коррупцией, прокомментировал возможный ответ РФ на принятие «закона Магнитского», а также высказал свою позицию по ряду других вопросов.
О реакции Российской Федерации на принятие “закона Магнитского”
Я не могу претендовать на некую истину в последней инстанции и тут же рассказать, каким должен быть этот адекватный, симметричный или несимметричный ответ. Но, исходя из общих соображений, понятно, что смерть адвоката Магнитского на совести судебной, правоохранительной и исполнительной (я имею ввиду исполнение наказаний) системы в нашей стране. И понятно, что здесь нужно беспристрастно докопаться до сути, наказать виновных. И делать это абсолютно спокойно, не оглядываясь, нравится это кому-то или не нравится, и какая будет реакция на это за рубежом.
Вторая сторона вопроса. Когда государство, в данном случае Соединенные Штаты Америки, считают необходимым создать некий “список Магнитского”, включить туда неких чиновников, которым не будут даваться визы в Соединенные Штаты Америки, мы понимаем, что это уже международные отношения. И какими бы идеями и благими намерениями не руководствовались авторы такого законопроекта, это явно недружественная позиция по отношению к Российской Федерации. Вспомните ситуацию, когда якобы шпиона ловят или объявляют персоной нон грата какого-нибудь дипломатического работника, то страна, которой это касается, всегда отвечает симметрично, объявляя персоной нон грата какого-то аналогичного по статусу работника посольства этого государства. То есть это общепринятая международная практика. И в данном контексте то, что МИД России и Россия говорит, что будет некий адекватный ответ, наверное, это будет правильно.
Каким он может быть? Давайте сами зададим себе вопрос: а что, у нас с правами человека в США замечательно? Там все так безукоризненно работает, и нет никаких проблем? Конечно же, есть. В этой связи есть чиновники, которые в той или иной степени замешаны или замечены в каких-то, прямо скажем, не очень благих деяниях. И, допустим, составить такой список тоже не представляет большого труда. А также объявить, что эти люди тоже не будут иметь возможность посещать Российскую Федерацию. Но, как мы видим, такие вещи всегда влекут некую эскалацию взаимных претензий, взаимных обид и желание больнее ущипнуть, укусить. На самом деле это не способствует нормальному развитию двусторонних отношений. Поэтому, если появляется закон и он станет законом, так называемым «списком Магнитского», вероятно, Российская Федерация будет реагировать каким-то похожим адекватным образом. Я высказал свое предположение, каким образом это может быть. Возможно, у МИДа или у руководства страны есть какие-то иные виды и какие-то иные варианты. Поживем – увидим.
О дальнейшей судьбе Анатолия Сердюкова и борьбе с коррупцией
Мы и все граждане РФ внимательно смотрим, чем это все закончится. Если закончится ничем, и мы увидим замечательное трудоустройство господина Сердюкова, тогда все поймут что это пиар, либо это какие-то группировки решили произвести передел властных полномочий. Потому что вопросов возникает много, а ответов на них пока нет. Более того, я выскажу свое предположение, что ситуация с “Оборонсервисом”, с бывшим министром обороны, с ГЛОНАССом – это уже ситуация, которая не управляется. Я не буду говорить о джине, выпущенном из бутылки. Но у меня такое ощущение, что даже если и есть у кого-то планы и виды, что все должно утрястись, то утрясти все это будет очень сложно. Потому что слишком громко было заявлено, слишком очевидны для любого здравомыслящего человека те безобразия, которые творили подчиненные. Я не говорю пока об уголовной ответственности, но кроме смещения с поста, административная и гражданская ответственность, безусловно, должна быть. Потому что это странно: человек, возглавляя министерство, привел туда людей (это же он их поставил), и выясняется, что люди совершали преступления. Человек, который отвечал за это, министр, должен ответить.
Вот как ответить? То, что он потерял свой пост, это абсолютно правильное решение. А вот дальше мы и все граждане Российской Федерации будем наблюдать. Но, как я уже сказал, вопросов появляется все больше и больше. Нам же пока еще неизвестно, какие показания дают арестованные люди, что они там показывают, где все это аккумулируется и как дальше эта ситуация будет развиваться. Поэтому, мне кажется, скорее нужно говорить не о месте работы, а о том, что у нас называется либо Административно-процессуальный, либо Уголовно-процессуальный кодекс. В зависимости от того, как будет развиваться ситуация мы с вами и поймем, что же это такое: реальная борьба с коррупцией либо очередная декларация намерений о такой борьбе. Для меня есть еще абсолютно очевидная вещь, я о ней публично все время говорю: до тех пор, пока Российская Федерация не ратифицирует 20 статью Конвенции ООН по противодействию коррупции, я буду понимать, пока этого не случится, у нас реальной борьбы с коррупцией не будет. Будут только декларации.
Но есть и позитивные сигналы. Вы знаете, что закон о контроле за расходами госчиновников, который является половинчатым, даже, с нашей точки зрения, таким четвертушным, но все равно, это закон – шаг в нужном направлении. И мы его поддерживаем. У меня есть информация, что на заключительном этапе, возможно, туда будут внесены правильные поправки, я пока не готов говорить, какие это поправки, но явно улучшающие этот законопроект и в каком-то роде приближающиеся как раз к той самой норме 20 статьи Конвенции ООН. То есть получается такая ситуация, что мы саму статью пока не ратифицируем, но какие-то шаги в направлении подготовки к существующему правовому полю в этой области делаем. Это, мне кажется, сигнал позитивный.
О законе про имущество чиновников за рубежом
Если вы помните, я ранее высказал некие опасения с точки зрения здравого смысла. У нас же если вот так написать про имущество за рубежом, то я специально приводил в пример родительский дом моего хорошего знакомого на Украине. Причем это не особняк, а реальный дом в деревне. Может быть, он по площади и хорош, но это одноэтажный деревенский дом. Это реально недвижимость за рубежом со всеми вытекающими последствиями. Или же мы говорим об особняке на Лазурном берегу Франции или Испании? Согласитесь, это разные вещи. В этой связи либо нужно как-то более четко формулировать претензии, либо то, чего не должен позволять себе чиновник, либо как-то другим образом это делать.
И, в конце концов, мне представляется, что намного важнее обязать любого чиновника декларировать и заявлять, о том, что у него что-то находится за рубежом, для этого как раз та поправка, которую «Единая Россия» отклоняет, была бы очень кстати. Поправка, которая говорит о необходимости декларирования всей недвижимости, имущества всех родственников в соответствие с Гражданским кодексом. Еще раз повторю: это взрослые дети, братья, сестры, родители, бабушки, дедушки, супруги. Вот тогда все будет понятно. Потому что совсем на чужого дядю никто записывать не будет, будет кто-то из ближайшей родни. А если у нас будет полное понимание, какой чиновник, чем владеет, вот тогда в преддверии и все-таки в надежде, что 20 статья Конвенции ООН будет ратифицирована, можно не запрещать иметь недвижимость за рубежом, а просто задать вопрос: “Господин хороший, а на какие, простите, шиши ты это все приобрел?”. И дальше уже разбираться, включая Уголовный кодекс. Вот тогда это было бы нормально.
