Государству нужно употреблять власть, чтобы настоящая культура доходила до людей. И денег на это жалеть не надо

6 июня 2007

Председатель Совета Федерации Сергей Миронов неоднократно выступал на страницах “Парламентского обозрения”, рассказывая о своем видении возрождения отечественной культуры.

Спикер верхней палаты российского парламента остается при своем мнении: “В этой сфере нам необходима государственная идеология, потому что культура – дело стратегическое”.

Идеология есть всегда

С моей точки зрения, государство в большом долгу перед обществом. Оно не просто в долгу, но и виновно в том, что сочло возможным уйти от важнейшего направления, необходимого в любой сфере государственной деятельности, – формирования идеологии, воспитания по-настоящему культурных и образованных граждан. У нас после 1991 года само понятие идеологии оказалась как бы вне закона. После краха коммунистической идеологии, которая, кстати, не рухнула сама по себе, а просто была отвергнута самим обществом, слово “идеология” стало неупотребляемым, оно считалось ненужным. Все страшно боялись возрождения пресловутой статьи 6 Конституции СССР. Но я смею утверждать, что идеология и сегодня пронизывает все социальные группы нашего общества, только у каждой группы она своя. Есть своя идеология у воров в законе, у скинхедов. Идеология есть всегда. Утверждать, что государство может нормально существовать, не имея никакой идеологии, – это или добросовестное заблуждение, или лукавая ошибка.

Но прежде, чем вырабатывать, формировать идеологию, надо определиться с нравственными и моральными ориентирами. Они были утеряны и оболганы за последние пятнадцать лет. Но свято место пусто не бывает… При отсутствии какой-либо внятной идеологии, при торжестве бездуховности на месте былых святынь буйно произрастают всевозможные сорняки. На страницах газет, журналов, особенно на телеэкранах, торжествует мракобесие. Когда я смотрю в прайм-тайме на одном из центральных каналов передачу, где рассказывается, как составить снадобье для приворота, отворота, как избавиться от сглаза, я понимаю, что дело зашло очень далеко. Это следствие бескультурья и отсутствия внятной государственной политики в сфере культуры.

У нас, на мой взгляд, абсолютно забыты принципы, на которых веками стояло наше многонациональное государство. Нас сейчас призывают к терпимости, толерантности. Но как звучат эти призывы? Делать нечего, смиритесь, терпите рядом с собой людей с другим цветом волос, другим разрезом глаз, другими культурными традициями… Это же совершеннейший бред! Наше конкурентное преимущество перед иными странами, наше российское ноу-хау – многовековой опыт совместной жизни в многонациональном государстве, когда во главу угла ставится не хмурое или тупое рабское терпение, которое в любой момент может лопнуть, а взаимное проникновение и обогащение культур, традиций, обычаев разных народов. Отсутствие системной государственной работы по обучению граждан умению пользоваться благами разных культур, по объяснению, какое это богатство, – огромное идеологическое упущение. Мы перестали, особенно это относится к подрастающему поколению, открывать для себя, впитывать наше великое многообразие – и национальное, и культурное, и историческое, и конфессиональное. Мы почти не знаем его. Но если наши дети не знают, какие народы живут на территории страны, какова их история, какие песни они поют, что за сказки рассказывают, не надо удивляться, что это перерастает сначала в настороженность, а затем в неприязнь и отчуждение. Начинаются поиски виновных в бедах страны и своих личных бедах.

Поэтому я считаю, что государственная идеология нам необходима. Но если, как это обычно у нас делается, собрать группу ученых, политиков и дать им задание создать новую идеологию, уверен, вряд ли у них что-то получится. Это мы проходили. Хотя некие контуры, наверное, необходимо намечать. А вот выработка самой идеологии – это куда более сложный и долгий процесс, одними органами государственной власти здесь не обойтись.

Начинать, думаю, нужно с одного простого момента: внятно сказать людям, что мы рассчитываем создать в нашей стране. Какое общество? Какие перед нами стоят цели? Вот я, например, не хочу строить капитализм. Социализм, в том виде, в каком он был у нас, мне тоже представляется государственной утопией. Но вот социалистическая идея, прежде всего идея социальной справедливости, представляется мне нужной, полезной и своевременной для нашей страны. У меня есть свой взгляд на эти вещи, я говорю о социогуманизме как о возможном прообразе государственного устройства. Кстати, сейчас я работаю над сборником, где пытаюсь ответить на вопрос: что я считаю необходимым строить в России? Потому что, повторюсь, капитализм я строить не хочу. Это тупиковый путь.

Люди труда – главный ресурс в политической борьбе

Наши недоброжелатели любят повторять, что “Справедливая Россия”, которую я имею честь возглавлять, – ничто, и звать ее никак. Нас постоянно хулят, наклеивают всевозможные ярлыки… Но, позвольте, почему они так разволновались? Значит, чувствуют, что политическая ситуация переменилась. Поэтому я считаю создание нашей партии делом исключительно полезным для общества и государства. На политическом пространстве начинается действительно острая конкурентная борьба, а не борьба “нанайских мальчиков”. Скажу сразу: мы к такой борьбе готовы.

На что мы рассчитываем? На доверие избирателей, прежде всего на простых людей, тех, кто зарабатывает на жизнь своими руками и своим умом. Люди труда – главный ресурс в политической борьбе. Мы собираемся завоевывать их доверие своей практической работой, своими программными документами. Мы готовы изучить все предложения, которые накопились у людей. В Ставропольском крае, например, за три месяца было собрано более 100 тысяч предложений. Среди них есть по-настоящему талантливые мысли и идеи, очень интересное видение проблем, стоящих перед страной. И становится ясно, что люди ждут от политической силы, которая подняла ко многому обязывающий флаг справедливости. Многие предложения уже включены в нашу программу.

Например, о придании статуса госслужащих учителям и врачам. Или о создании ипотек для молодой семьи, когда беспроцентный кредит списывается по мере рождения каждого ребенка. При рождении третьего ребенка – 100-процентное погашение. Мы не собираемся говорить нашим избирателям, что мы, вот такие умные, придумали, как сделать вас счастливыми. Мы рассчитываем разбудить “инициативу масс”. Ведь народ у нас очень талантливый!

Не скрою, эта идея родилась у меня давно. Кстати, я завел себе правило: вот уже четыре года, каждый вечер, я читаю почту на своем персональном сайте. Это примерно сто писем. Присылают и стихи, и прозу, так что я планирую открыть на своем сайте страничку, где буду, с разрешения авторов, размещать их произведения.

Я искренне рад и горд, что со дня основания партии ЖИЗНИ в 2002 году мы издали несколько десятков книг самых разных авторов. Это мемуары наших ветеранов, жителей блокадного Ленинграда, воспоминания генералов и солдат. Издавали мы и альбомы, книги стихов, прозу. Особенно я доволен тем, что мы издаем детские сказки, которых сегодня очень не хватает. Под Новый год мы выпустили современную рождественскую детскую сказку с очень хорошими иллюстрациями. Эту работу мы будем продолжать, потому что просто жалко, когда таланты пропадают, не могут пробиться к читателям. Все, что издается, мы посылаем в библиотеки, чтобы люди читали, передавали друг другу.

Думаю, здесь нужно правильно расставлять акценты. Начнем с того, что все хорошее и значительное в области культуры в нашей стране создавалось благодаря русской культуре и в русле этой культуры. Разумеется, это не означает, что все творения были созданы только художниками, русскими по национальности. Просто русская культура впитала в себя, как Байкал, множество чистых рек, весь спектр наших национальных культур. Но основа нашей многонациональной культуры – именно русская культура. Здесь не следует забывать и о том, что русские – основа нашего государства, нашего общества. Но при этом ни в коем случае нельзя ни умалять, ни считать какой-то второстепенной даже самую малую народность нашей страны. Вот эти моменты нужно учитывать. Они взаимосвязаны и нерасторжимы.

Я сторонник того, чтобы называть вещи своими именами, не заниматься “страусиной” политикой. Что это значит? Когда в какой-то области анклав приезжих, не обязательно из-за рубежа, но и из других регионов нашей страны, живет по своим законам, не стремится ассимилироваться, не хочет уважительно относиться к традициям и нравам местных жителей, люди, естественно, испытывают недовольство. И они вправе ставить жесткие вопросы на сей счет перед властью. Законы у нас должны быть одни для всех. Нужно внимательно изучать процессы, которые в конце концов приводят к тому, что случилось в Кондопоге. Не будем этого делать – получим новые конфликты.

Поводы для скандала всюду разные. Общее одно: местная власть абсолютно не понимала, что у них там реально происходит. Они считали, что имеет место то ли чисто уголовный конфликт, когда одна банда соперничает с другой, то ли пресловутые хозяйствующие субъекты спорят… Не видели реальной подоплеки событий. Не хотели видеть, боялись увидеть, потому что не знали, как себя в такой ситуации вести.

Я – за цензуру над русским языком, иначе мы рискуем получить безграмотные поколения

Насколько все-таки велика русская культура! Родись бы такой талант, скажем, как Гончаров в любой другой стране – его почитали бы как Данте или Шекспира. А для нас он всего лишь Гончаров, классик “второго ряда”. Недавно перечитал – какой замечательный, вкусный язык! Читаешь и восхищаешься.

А отношение к нашему языку в прессе и современной литературе – это действительно проблема. Сейчас мы гордимся тем, что русский язык – один из ведущих мировых языков, он на четвертом месте по распространенности после английского, китайского и испанского. Но уже через 10 лет, увы, мы переместимся на восьмое место, вперед выйдут французский язык, хинди. Сегодня в мире насчитывается 164 миллиона человек, для которых русский язык – родной. Это жители России, 25 миллионов в ближнем зарубежье, и где-то 7–8 миллионов в других странах. Еще для 114 миллионов человек русский язык является вторым языком, они им неплохо владеют.

Но речь, разумеется, не только о количестве русскоговорящих. Нужно думать и о качестве современного языка. Мы еще помним дикторов советского телевидения или радио. По их речи можно было правописание усваивать, их не нужно было проверять. Сейчас не дай вам бог решить, что речь телеведущих соответствует правилам русского языка. Кто во что горазд! Из речей нынешних дикторов порой трудно понять, о чем разговор. Я не беру во внимание молодежные каналы с их жутким сленгом и откровенной матерщиной! Даже когда смотришь программы “Время”, “Вести”, слышишь постоянные оговорки, ошибки дикторов. А уж речь корреспондентов, ведущих прямые репортажи, – это отдельная песня. Как-то смотрел репортаж по одному каналу. Стоит девочка, что-то лепечет невнятное, с трудом подбирая слова, порой не понимая их смысла… И жалко ее становится. Но еще больше мне жалко себя и всю огромную страну, которая вынуждена такое смотреть и слушать.

Конечно, нужно возвращаться к закону о русском языке и требовать правильного литературного языка от госслужащих, от чиновников, а прежде всего от всех средств массовой информации. Это требование должно быть обязательным, как некое условие пребывания в данной профессии. Для этого в СМИ должны работать, может быть, аттестационные комиссии, должна идти постоянная работа по отбору и обучению сотрудников. Речь, звучащая с экранов телевизоров или из приемников, должна быть правильной. Обязательно нужно обеспечить безусловное знание русского языка для всех, кто приезжает в страну. Ничего страшного не случится, если для получения гражданства, работы, будет введен экзамен на знание русского языка.

В программе нашей партии есть раздел, посвященный культуре, русскому языку. Конечно, наш язык надо спасать, в том числе и законодательно. В конце концов языку надо учить. Не побоюсь этого слова – принудительно. В настоящее время в программе 10–11-го классов русский язык занимает едва ли не один час в неделю. Это абсолютно никуда не годится! Наши выпускники уже в этом отношении «хромают», а сейчас, когда наступает ЕГЭ с его тестами, мы рискуем получить безграмотные поколения.

Не секрет, что в некоторых странах СНГ, например, в Украине, в Латвии, отношение к русскому языку и его носителям противоречит всем европейским нормам. Убежден, что ограничение права людей говорить, получать образование и информацию на своем родном языке и решение эстонского парламента о возможности сноса памятников советским солдатам – это звенья одной цепи. Эти явления взаимосвязаны. Такое впечатление, что в некоторых бывших советских республиках просто сидят и методично придумывают, как еще унизить, вытеснить, загнать в угол русских людей! Расчет тут очевиден: либо пусть уезжают, либо пусть превращаются в бессловесных рабов.

Я неоднократно встречался с господином Рене ван дер Линденом, председателем Парламентской ассамблеи Совета Европы, так вот у него четкая позиция по этим вопросам. Он, как гражданин Европы, не приемлет ни решения парламента Эстонии, ни ситуации с национальными меньшинствами в прибалтийских странах, которые лишены права быть гражданами, не имеют права избирать даже местные муниципальные органы власти. Но, отвечая на вопросы журналистов, он говорит: “С моей личной позиции это неправильно. Но решение о сносе принято эстонским парламентом, и я, как парламентарий, должен уважать решения другого парламента”. То есть мы видим в чистом виде те самые пресловутые двойные стандарты.

Наша позиция всегда в таких ситуациях должна быть внятной и жесткой. Наверное, было бы неправильно – хотя искус такой есть! – вентили перекрывать, но действенные и жесткие формы принуждения к цивилизованному поведению, тем более членов Евросоюза, необходимо находить и не стесняться их применять.

Мы живем во времена разгула правового нигилизма

У нас сложился огромный перекос в разграничении трех ветвей власти, нарушена система сдержек и противовесов. В чем заключается этот перекос? Дело в том, что одна из ветвей власти, а именно судебная, не подконтрольна никому. Единственная! Судейское сообщество судит себя само. Над исполнительной властью есть контроль со стороны законодательной, над законодательной – со стороны прокуратуры, и лишь судейская – сама по себе. Да, существует Высшая квалификационная коллегия судей, но большинство в этой коллегии – представители судейского сообщества. Совет Федерации имеет свою квоту – 10 членов. Но они ничего не решают. И что происходит в результате такого положения?

Вспомним “черных” рейдеров. Как они действуют? Получив фальшивые документы на обладание каким-то предприятием, они бегут в суд к своему прикормленному судье, и тот подтверждает их право на собственность. Люди приходят на работу, а там уже сидят ребята в кожаных куртках и заявляют: “Это все наше”. Потом через дочерние структуры предприятие перепродается третьим покупателям, которые уже являются добросовестными покупателями.И когда начинается новое судебное разбирательство, доказать что-либо уже невозможно. Возникают такие ситуации потому, что какой-то судья сознательно преступил закон. Разумеется, у людей возникают вопросы к суду. Например, как соотносятся с зарплатой некоторых судей их роскошная недвижимость, дорогие машины? И нет на них ответа. Ибо у нас так: “Я судья, трогать меня не моги!” Единственный орган, который может что-то сделать в этом вопросе, – это Высшая квалификационная коллегия судей, которая имеет право и возбудить уголовное дело, и лишить судью его статуса. Может, но… Как известно, “ворон ворону глаз не выклюет”. В ответ на упреки слышишь: “Мы так натерпелись в свое время”, “Судебная власть должна быть независима”…

Мы предлагаем изменить порядок формирования Высшей квалификационной коллегии судей, а после этого наделить ее дополнительными полномочиями. Считаю, Высшая квалификационная коллегия судей имеет право затребовать любое персональное дело из любого нижестоящего суда для изучения. Сейчас такая практика не применяется. За последний год Высшей квалификационной коллегией судей было рассмотрено всего около ста персональных дел, некие порицания были вынесены в отношении четырех-пяти персоналий. И всё. Это при том, что каждое шестое письмо в моей почте о том, что человек не нашел правосудия, не нашел правды в суде. Что же это за карающая десница такая, которая ничего не может сделать? Выход я вижу в том, что необходимо изменить порядок формирования коллегии. Чтобы там работали представители общественности, они должны быть не просто надзирающими единицами, а обладать правом называть вещи своими именами.

Страшнейшее идет сопротивление этому законопроекту! Тем не менее мы все равно будем добиваться его принятия, потому что на сегодняшний день я другого пути оздоровления судейского сообщества не вижу. Отдельный разговор – арбитражные суды.

А судебные приставы, которых наши граждане никогда не дождутся, если необходимо выбить, скажем, алименты! Но когда нужно в чью-то пользу что-то отнять, тут они объявляются в полном составе! Каждый день что-то там изымают в пользу некоего хозяйствующего субъекта. Есть даже такой анекдот… Арбитражный суд рассматривает спор фирм А и Б и принимает решение в пользу фирмы А. Фирма А уже потирает руки, но тут фирма Б берет чемоданчик с деньгами, относит его в суд – и решение меняется в пользу фирмы Б. Тогда фирма берет чемоданчик и идет в суд… И так до бесконечности.

Нужен закон о молодежи

Уничтожается и исчезает детская и юношеская печать. Я знаю, что на базе издательства “Молодая гвардия” работает 20 детских и юношеских изданий. Они сохранились во многом благодаря подвижничеству их сотрудников, но тиражи этих изданий с 90-го года упали в 100 раз. Сегодня нет общероссийской газеты для подростков и юношества, такой, какой когда-то была “Комсомольская правда”.

К сожалению, в начале 90-х возобладал принцип, что “его величество” рынок все расставит по своим местам, все сферы нашей жизнедеятельности, если хотите, жизнеобеспечения. Все, в том числе и культура, было переведено на самоокупаемость. В результате мы с вами сегодня видим “аншлаги”, “тараканьи бега”, казино, игровые автоматы – все, кроме истинной культуры, на которую необходимо постоянно тратить государственные деньги. Тут нельзя, как Греф с Кудриным, постоянно подсчитывать: мы сюда 100 рублей вложим, а что на выходе? Да ничего на выходе, что можно было бы пересчитать на деньги, может и не быть. Зато высокое и истинное войдет в души и сознание людей и навсегда там останется. Никто никогда не подсчитает, сколько преступлений не совершено теми, кто однажды взял в руки и прочитал “Воскресенье” Толстого или “Преступление и наказание” Достоевского. Или сколько людей задумается о жизни, посмотрев фильм “Остров”?!

Как это посчитать с точки зрения макроэкономики? Да никак. Хотя именно это, а вовсе не экономика, – базис, на котором все основывается. Я уже много раз говорил о необходимости пятого национального проекта “Культура”, потому что без него четыре существующих проекта все равно не заработают.

Необходимо пересматривать общегосударственный подход ко всему, что мы вкладываем в понятие “культура”. И это – государственная работа. Ни одно ООО, ОАО ее никогда не сделает. И энтузиазма ветеранов, совестливых, думающих людей, патриотов нашей страны уже недостаточно, уйдут они – что останется? Я часто говорю руководителям наших ведущих телеканалов: “Что вы делаете? Остановитесь! Зачем вы заполняете эфир всей этой “чернухой” и “порнухой”? В ответ слышу: “А это смотрибельно, у этих передач рейтинги”. Ну, кто и как у нас считает рейтинги – это отдельная песня. Только в нашей стране существует монополия одной коммерческой структуры на подсчет рейтингов… Еще мне говорят: “Мы показываем то, что люди хотят смотреть”. Так вы же не даете людям выбора! Вы не учите людей смотреть настоящее искусство! А людей, между прочим, не грех и заставить смотреть хорошие, серьезные, как раньше говорили, “душеполезные” передачи. У человека может не быть понимания классической музыки только потому, что он ее просто нигде не слышал, ему никто никогда о ней не рассказывал. Вот чем должно заниматься государство, вот на что тратить деньги.

Нам обязательно нужен закон о молодежи. Кстати, есть уже четыре редакции этого закона, и принятие его записано в программе нашей партии. Но нужен не только закон. Точно так же, как в многонациональном государстве обязательно должно быть министерство по национальной политике, которого сейчас у нас нет, должен быть и орган исполнительной власти, занимающийся молодежной политикой и молодежью. Все эти скинхеды, радикалы, неформалы, весь этот мрак оттого, что никто у нас молодыми не занимается.

Еще одна острая проблема – проблема досуга. Есть расхожая мысль, что досуг – личное дело каждого. Но так ли это? Во что оборачивается досуг, если люди не знают, чем себя занять? Возьмите 10 праздничных зимних дней, свалившихся на людей. Вот тебе досуг, хлебай его, сколько хочешь. Но мы-то видим, что происходит со многими нашими гражданами в эти дни! И получается, что досуга у нас стало больше, а культуры – меньше. И это тоже забота государства. Я, например, помогал Наталье Сергеевне Бондарчук в ее хлопотах, чтобы фильм о Пушкине широко показали в регионах. Ведь это наша история! Пишу письма губернаторам: покажите фильм, он стоит того, молодежь должна его посмотреть! Толку мало. Убеждены, что молодежь будет смотреть только боевики. И получается: сначала их к боевикам приучаем, а потом руками разводим – не хотят больше ничего смотреть! Поэтому государству нужно использовать власть, чтобы настоящая культура доходила до людей. И денег на это жалеть не надо.

Председатель Совета Федерации Сергей Миронов

 (“Парламентское обозрение. Совет Федерации: компетентно о главном” (Москва).-06.06.2007.-№010)

Источник: ("Парламентское обозрение. Совет Федерации: компетентно о главном" (Москва).-06.06.2007.-№010)