Выступление на Зиновьевских чтениях на тему "Интеллектуальная свобода как ресурс развития России. Зиновьев в нашем будущем" 12 мая 2010 года (г.Москва)

12 мая 2010

Уважаемые коллеги!

Я благодарен вам за приглашение принять участие в работе этого  актуального и представительного философского форума. Зиновьевские чтения становятся событием в интеллектуальной жизни страны.

Во все времена философы искали ответ на вопрос «Что есть человек?» Этот вопрос задает себе и Зиновьев. По его мнению, новой идеологией России после крушения коммунизма должно быть учение о человеке.  Надо идти к самим основаниям бытия – к человеку. Цитирую: «все нужно начинать с азов – с «я»….  Если ты хочешь, чтобы мир изменился в желаемом для тебя направлении – изменись  сам».

Почему я об этом говорю? Программа партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ, которую я имею честь представлять, начинается с человека. Не с государства, не с внешней и внутренней политики, а именно с человека. Мы приложили много сил, чтобы решение социальных проблем стало приоритетом в политической и экономической повестке дня нашей страны. Главное – это расширение возможностей самореализации человека, его свободного выбора. Поэтому философское наследие Александра Зиновьева для нас как политической партии  особенно ценно.

Мы внимательно следим за философскими дискуссиями в современном мире.  В условиях мирового финансового кризиса и резких изменений в экономике нам важно понять, как выстраивается идеология перемен. Мне не раз приходилось говорить, что нынешний  кризис – в первую очередь кризис социальный и лишь затем экономический и финансовый.

Традиционные мыслительные схемы не способны объяснить происходящие трансформации. Нужны новые интеллектуальные практики.

Многое мы находим в трудах Зиновьева. Например, очень актуально его понимание современного общества как сверхобщества, в котором происходит систематическое вторжение в естественный поток жизни агрессивных социальных технологий, вплоть до насильственного разрушения «нежелательных»  социальных систем.

***

Александр Зиновьев – это человек, жизнь которого явилась примером подлинной духовной свободы. Он максимально использовал все возможности, которые давало ему академическое сообщество. Несмотря на сложную идеологическую атмосферу 50-х, 60-х и 70-х годов, академические институты оставались островками непокоренной научной мысли, творческой  дерзости  и  независимости.

 В Институте философии стали появляться яркие индивидуальности и оригинальные философские школы. Академия наук не исключила из своих рядов Сахарова, несмотря на мощное политическое давление партийного аппарата.

При этом Институт философии, конечно, не был братством свободных исследователей, о котором мечтал Зиновьев.  Вспомним самое броское и часто повторяемое его суждение: «Я сам есть суверенное государство из одного человека». Все его книги поражают не только глубиной мысли, но и свободой суждений,  которая  определялась только  им  самим. 

Основное противоречие жизни любого мыслителя в нашем мире – невозможность жить в обществе и быть независимым от него. Зиновьев разрешил это противоречие по своему, обретя независимость от всякой власти, создав свой собственный мир, в котором он совершал мысленный эксперимент над обществом и рискованный эксперимент  над  самим собой. 

Зиновьев умел правильно распоряжаться своей свободой. Он не участвовал в тараканьих бегах за успехом, не примерял на себя тогу «бунтаря», не выступал в роли интерпретатора или высокомерного наставника. Он никому не позволял манипулировать собой, что отличало его от большинства советских диссидентов. Он всегда оставался Гражданином с большой буквы.

Творческое наследие Зиновьева содержит практически все гуманитарные жанры: критику, просвещение, публицистику, социальное проектирование. В его наследии нет давления авторитетов, общепринятых мнений, модных идей, идолов, словесных ухищрений, предназначенных для обмана и самообмана.  Ему ничего не стоило сказать, что «король голый». Он активно формировал  миропонимание людей,  боролся  с  интеллектуальным  убожеством.  Его Книгу «Русская судьба, исповедь отщепенца» я считаю настоящим шедевром самооценки, в котором очевидно стремление понять самого себя, а не произвести впечатление. Это позиция подлинного  интеллектуала.

Большое  значение Зиновьев придавал «научному философскому повороту мозгов», обучению способности мыслить. Только так, считал он, можно выбраться из порочного круга псевдовопросов и успешно решать насущные проблемы.

Сегодня крайне необходима философская оценка всех наших начинаний. Страна встала на путь модернизации, но на концептуальном уровне многое еще не ясно. Множатся разного рода «прогнозы» и «сценарии» будущего России. Произносится много слов о ближайших и отдаленных перспективах, чаще всего безответственно. Последним достижением идеологической мысли партии власти стала «консервативная модернизация».

Но если в авангарде политической мысли будут стоять такие доморощенные консерваторы, то питательная среда для творчества отечественных сатириков  у  нас никогда не иссякнет.

Иногда создается впечатление, что часть нашего интеллектуального сообщества в своем политическом  развитии  пошла  по кругу, воспроизводя целые пласты недавнего застойного прошлого, но теперь уже в виде фарса. Думается, существенная вина тут лежит на философском сообществе, которое предпочитает не вмешиваться в политику, дистанцироваться от нее. Между тем значимость методологической экспертизы принятия ответственных политических решений  растет день ото дня.

Как не построить дом без фундамента, так не поднять страну без четко очерченной перспективы. Подчеркну: речь идет не о насаждаемых доктринах, которые становятся инструментами манипуляции общественным сознанием, а об идейных основах  культурной самоидентификации  людей. 

Какой должна быть философия обновления страны? Каким должен быть ее философский выбор? Что тормозит модернизацию? Как преодолеть «вечное возвращение» к догоняющему  развитию? Никто лучше философов  не даст ответов на эти вопросы. Потому, что главным объектом любой модернизации – и в этом я глубоко убежден – является общество.  Методологические ресурсы философии здесь неисчерпаемы. Никто лучше философов  не увидит  причин того, что происходит в обществе, угроз и системных рисков, с которыми оно сталкивается.

Философия своими концептуальными разработками общественных проблем, таких, как социальная справедливость, гражданское участие,  межкультурный диалог, развитие демократических институтов и многих других прямо влияет на сам стиль и содержание политического мышления. В том числе, и  на программы, которые создают современные политические партии.

Здесь я опять хочу вернуться к гражданской позиции Зиновьева.

Да, он был как бы вне общества, но действовал в интересах общества. Он всегда был со своим народом. Не был «партийным», но не был и «беспартийным».

Начатая во второй половине XX века дискуссия об идейной ангажированности интеллектуалов продолжается, но большинство лидеров общественного мнения на Западе сегодня активно включены в процесс принятия стратегических решений. Если заглянуть в историю, то такие известные философы, как Поппер, Хабермас, Хантингтон, Роулз  активно привлекались для политических консультаций. Можно заглянуть в историю еще глубже – идеи английских либералов и французских просветителей оказали огромное воздействие на творцов американской Конституции. В настоящее время традициям включенности в политическую жизнь следуют такие западные интеллектуалы  как  Наом Хомский,  Умберто  Эко,   Ален Бадью.

Творчество Зиновьева недвусмысленно говорит нам о том, что  «вторжение» философских идей в политику необходимо. Но оно не должно  служить сиюминутной конъюнктуре, строиться на сервильности, попросту на угодливости начальству. Как это не раз случалось в нашей истории, да и повторяется в наши дни.  Наш поэт-фронтовик Илья Сельвинский сказал об этом: 

«Нас приучали думать по ниточке.
Это считалось мировоззрением:
Слепые вожди боялись панически
Всякого обладавшего Зрением».

Для описания человеческого общества Зиновьев широко использовал математический аппарат. Чтобы успешно управлять людьми, надо иметь всю полноту информации. Но для управленца эта информация всегда неполна.

Сталин знал по имени отчеству всех хозяйственных руководителей первых пятилеток.  Но потом объем информации  возрос  в  десятки тысяч раз.  Уже с этой «точки зрения» тоталитаризм  исторически  обречен. Он просто не сможет справиться с объемом информации,  поступающей  в некий «единый центр».

Этот пример вспомнился мне при обсуждении задач модернизации. Наша партия считала и считает, что начинать надо с совершенствования политической системы, с реальной многопартийности и политической конкуренции. Политическую систему надо не упрощать, а усложнять. В противном случае чиновники, столпившись вокруг одной единственной партии, загубят любое  дело.

К процессу выработки важнейших политических решений необходимо привлечь и все гражданское общество, причем не только с целью повысить легитимность осуществляемых перемен, но и для обеспечения максимальной поддержки гражданами страны процессов модернизации.

***

Несколько слов о значении наследия Зиновьева для выработки идей нового социализма.

Его идеологические убеждения были во многом парадоксальными, сочетали в себе фрагменты самых разных идей и доктрин. Он считал советское общество идеологическим. А поток идеологии, исходивший из недр развитого социализма,  –  угрозой  всему  человечеству.

Широко известен его совет: «Игнорируйте официальную идеологию. Любое уделенное ей внимание лишь укрепляет ее». Между прочим, сам он этому своему совету не следовал и критиковал идеологию по многим направлениям. Не меньше доставалось и идеологии «западнизма», которую он называл, цитирую «средством забить мозги до отказа, чтобы  в них не осталось места ни для чего другого, и чтобы отпала всякая потребность шевелить мозгами».

Поэтому говорить об  отношении  Зиновьева к социализму очень непросто. Очевидно одно: он не был защитником социализма, он был защитником истины о социализме.  Он не морализировал,  а исследовал советское общество как новую социальность. «Коммунизм как реальность» – одна из немногих книг, по которой теперь можно понять, что за общество существовало до 1991 года, и с каким наследством мы вошли в новое тысячелетие.

В своих рассуждениях он категоричен и порой даже резок, многие его оценки кажутся спорными и в чем-то даже неприемлемыми. Он не приукрашивает советский строй, но и не предает его анафеме.

Его выводы, как всегда,  парадоксальны:  с одной стороны, социализм далек от совершенства, а с другой, несмотря на поражение в “холодной” войне, он во многом превосходит тот  же «западнизм».

Крайне важно его утверждение о том, что социализм для России не был случайностью, что это был закономерный результат исторического развития, что социализм, как ничто более, соответствует культурным традициям и духу русского народа. Многое из того, что было разрушено вместе с советским государством, восстанавливается, только в другой форме.

В начале 90-х Зиновьев был одним из немногих, кто противостоял массированной идеологической атаке на советский строй, внедрению в массовое сознание оголтелого  антикоммунизма. 

В заключение.

Зиновьев, как никто другой, понимал, что мы живем в исторически и идеологически неопределившейся стране, что мы идем  «из ниоткуда в никуда», и сделал все возможное и невозможное, чтобы  помочь нам обрести видение будущего. Не случайно, некоторые его книги были выпущены в серии “История XXI века. Прогнозы, перспективы, предсказания”. 

При этом Александр Зиновьев и в науке, и в политической деятельности старался выстраивать независимые, самостоятельные и логически обоснованные модели. Логик не только по профессии, но и по менталитету, он размышлял от простого к сложному, от простых моделей к сложным системам. В социологии это выразилось в формировании специфического понятийного аппарата зиновьевского обществоведения.

Последовательно «по кирпичику» Александр Александрович доказывал наличие у России собственного исторического пути, специфичность и уникальность модели русского общественного строя.

СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ, отстаивающая концепцию Нового Социализма XXI века, тоже считает, что наша Родина способна преобразовать социальную реальность в новом тысячелетии и предложить всем народам новую авангардную высоту, сделав XXI век Веком России.

В одном из своих интервью Зиновьев сказал, что  Россия должна «переумничать» Запад. Она должна показать миру свое интеллектуальное и духовное превосходство.

В Программе партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ мы так и записали: «Будущее  России – в её интеллектуальном потенциале».

В декабре 2005 года мы вместе с Александром Александровичем поздравляли  читателей «Литературной Газеты» с наступающим новым годом. Хорошо запомнились его слова: «Хочу, чтобы народ, к которому я принадлежу, выжил в качестве исторически значимой величины в сложившихся беспрецедентно страшных условиях. И необходимое условие для этого – объективно-беспощадное понимание сложившейся реальности. Желаю моим соотечественникам стремиться к этому пониманию, каким бы ужасающим оно ни было. Иначе нас просто исключат из истории».

Резкое, но честное и ответственное напутствие!