7 июня 2010
Председатель Совета Федерации, Председатель политической партии «Справедливая Россия» Сергей Михайлович Миронов выкроил в напряженной повестке дня очередного визита в Северную столицу время для того, чтобы встретиться с корреспондентом портала «Россия и соотечественники», доказав тем самым на личном примере, что «прозрачность и доступность» власти – это не просто фраза. Главными темами интервью стали выход из экономического кризиса, грядущие выборы, проблемы соотечественников и межнациональные отношения в нашей стране.
– Сергей Михайлович, у «Справедливой России» был свой антикризисный план, и вы немало критиковали путинские антикризисные меры. И все-таки – принятые меры работают…
– Все познается в сравнении. То, что мы не рухнули, это заслуга правительства и лично Владимира Владимировича Путина, и я не вижу, при чем здесь «Единая Россия». Когда спустя год правительство все-таки меняет список стратегических предприятий, исключая оттуда торговые сети, о чем мы говорили с самого начала – то получается, что мы были правы – с самого начала, потому что это была ошибка. Когда мы видим, что все-таки начали снижать ставку рефинансирования, о чем мы сразу говорили, но стали снижать через год, – мы тоже видим, что мы были правы. И я напомню, что наша партия предложила правительству свою линию антикризисных мер еще в декабре 2008 года, и многие вещи с течением времени мы видим, что мы абсолютно правильно предлагали.
В заслугу можно ставить то, что мы не рухнули, но спросите любую российскую семью – они на себе почувствовали и рост безработицы, и инфляцию, и понижение заработной платы, – все это последствия кризиса нашей экономики.
– В одном из ваших последних интервью вы говорили о потере правительством доверия. А какие пути возвращения доверия вы видите?
– Прежде всего, власть должна быть открыта и доступна. У нас большинство чиновников абсолютно закрыты, как касты: на прием не попасть, не достучаться, в интернете не написать, и они считают это нормальным. На самом деле – это абсолютно ненормально. Власть не будет пользоваться уважением, если она а) – закрыта, б) – не рассказывает подробно о своих планах, не рассказывает подробно, что не работает, какие у них там «решения проблем – не решения проблем», не реагирует на обращения и письма, или реагирует, но не решает по существу. Если все это сделать наоборот, то есть быть открытым, решать, слышать и слушать людей, то тогда, конечно, и доверие к власти появится. На самом деле, рецепт очень простой – во-первых, чувство ответственности у чиновника, понимание, что это он для людей, а не наоборот, и открытость, прозрачность, в том числе то, что в соответствии с указом президента – декларации о доходах – я, правда, считаю, что надо и о расходах отчитываться, и когда показывают доходы, надо указывать, что это – зарплата или дивиденды, или проценты по вкладам, иначе непонятно. Сто миллионов чиновник имеет – откуда? Или начальник ГУВД – двадцать миллионов – такая зарплата или он продал что-то?
– Вы говорили о замене МРОТ на почасовую оплату. Я не вижу особой разницы, если по-прежнему не будет эффективного контроля. Работодателя проконтролировать можно; однако, как не было, так и нет четкого контроля налоговых отчислений, и также нет контроля за отчислением предприятиями социального налога.
– На самом деле все-таки разница есть. МРОТ – искусственное псевдоэкономическое образование, которое ввел еще Егор Гайдар – временно, на несколько месяцев, а прошло восемнадцать лет, и мы так временно и живем. МРОТ, правда, увеличился, хотя нынешняя так называемая «продовольственная корзина» – это набор продуктов, который позволяет разве что не умереть с голоду и не более того, а ни о каком нормальном, качественном житье-бытье и речи быть не может.
Почему мы считаем необходимым вводить повременную оплату труда? Дело в том, что анализ структуры и вала продуктов показывает, что любой человек, работающий в нашей стране – подчеркну: любой, «усредненный» – недополучает примерно в два – два с половиной раза. Почему? У нас сейчас выросла доля заработной платы в структуре ВВП – буквально три года назад было 2,5% – сейчас около 30%. Но во всем мире этот показатель 60, а то и 80%, если 60-80 разделить на 2-2,5 раза, это и будет 30% – это то, что нам недоплачивают. Мы считаем, что если установить закон, что 1 час любого неквалифицированного труда стоит, к примеру, 100 рублей, – цифра условна – и к ней только 3 повышающих коэффициента, понижающих быть не должно – один коэффициент региональный, с учетом нашей географии (есть Полярный круг, есть Краснодар, коэффициенты не должны быть одинаковыми); второй коэффициент отраслевой( одно дело ты работаешь на шахте, другое – менеджером по продаже в супермаркете); и третий, самый главный, квалификационный (одно дело ты мастер, другое – подмастерье, имеешь среднее образование или кандидат наук) – и тогда становится понятным механизм расчета заработной платы. МРОТы, от которых у нас еще какие-то коэффициенты, один для штрафов, другой для минимальной зарплаты, третий еще для чего-то – совершенно непонятны. Идея в том и заключается, чтобы сделать градацию зарплаты более понятной не только работодателям, но и обычному человеку, чтобы он понимал: он работает в Москве – региональной составляющей нет, в офисе – повышающего коэффициента и за это нет, перекладываете бумажки со стола на стол – ваша заработная плата понятна, 4 тысячи в неделю, 16 тысяч в месяц – не самая плохая зарплата. А чтобы больше получать, можно поехать работать в офисе в Мурманске, либо повысить свою квалификацию и стать ведущим менеджером.
– Но как можно контролировать работодателя, если по крайней мере часть зарплаты в нашей стране выплачивается в пресловутых конвертах?
– На самом деле она не вся идет в конверты, потому что с введением «плоской» шкалы подоходного налога выплаты увеличились, «белых» зарплат много. Но обратите внимание – сейчас, когда у нас есть МРОТ, вы можете запросто написать, что получаете официально 4,5 тысячи рублей. А если у нас минимальный час оплаты труда зафиксирован в законе, то вы не можете написать менее 16 тысяч рублей, поскольку такой уровень будет минимальным.
– Тогда работодатель или свернет свою деятельность, или будет показывать меньшее количество работников.
– Это очень сложно, ведь за каждого работника должны идти пенсионные отчисления. На самом деле все это дело аналитиков. На Западе все построено так, что ничего не утаишь, все прозрачно.
– Чем, по-вашему, будет отличаться предвыборный период будущих думских и президентских выборов в свете серьезно меняющихся внутренних и внешних вызовов?
– Я не готов сказать, потому что предугадывать не люблю, и это будет неправильно. То, что какая-то специфика будет, с учетом новых президентских инициатив – меняется законодательство, меняется позиционирование партийное, меняется очень много, у нас уже третий президент в новейшей истории России, каждый из президентов привносил что-то свое, и многое в политических реалиях не было похоже на предыдущий период – какие-то отличия перед думскими выборами 2011 года будут, как это было перед выборами 2007 года, это стопроцентно. В чем это будет выражаться – я не могу сказать, но отличия будут, точно так же, как будут отличаться и президентские выборы. Все течет, все меняется, и Россия уже другая даже по сравнению с четырьмя прошедшими годами. Но особенности будут – не специально, в смысле, искусственно созданные; мы их сейчас еще не ощущаем и не знаем.
– Многие средства массовой информации обсуждают высказывание президента Дмитрия Медведева, некий призыв «к созданию новой полноценной российской идентичности», прозвучавший недавно на заседании Совета по развитию институтов гражданского общества – не идет ли речь о нашей «кавказизации»?
– Я не слышал такой цитаты. Но если бы слышал, у меня тоже появились бы мысли – что под этим подразумевается, чистота ли некой расы или речь идет об осознании себя наследником великой русской культуры прежде всего? Первое – неприемлемо для меня, у нас ведь многонациональная страна, а во втором случае это как раз будет то, что мне кажется очень правильным. Речь должна идти не столько о русском, сколько о россиянине, который является носителем великой русской культуры, обогащенной многочисленными национальными культурами, в том числе и кавказской культурой, и закавказской, и северными культурами, и культурой Татарстана, но все-таки базис – это великая русская культура и наш русский язык. И в данном случае надо понимать, что речь идет все-таки о том, что мы особые – россияне – и нам нечего подражать и гоняться за всякими переделами, потому что у нас есть очень много своего. Мы должны думать именно об этом.
– Русские – самый большой разделенный народ, вы со мной согласны? За новыми границами России осталось около 25 миллионов русских.
– Конечно, есть такая проблема, но впервые встречаюсь с такой трактовкой, что мы – разделенный народ. Когда говорят о разделенных народах, то имеется в виду, что есть одно государство и какое-то другое, где живут те же самые россияне. Но здесь таких стран очень много, и мы рассеяны – далеко, по всему постсоветскому пространству, это так. Здесь я скажу вам одну интересную вещь. Я считаю, что необязательно стремиться к тому, чтобы все русские обязательно жили в одной лишь России. А другое дело, что все россияне, оказавшиеся волей или неволей за рубежом, они – носители нашей пассионарности, нашей миссии. Только они должны чувствовать, что они не чужие для Родины, они свои, за которых, если что, великая Россия вступится и которых не оставит ни по линии языка, ни по линии культуры, ни по линии возможности получать образование. Эти проблемы, которые, кстати, сейчас через вопросы соотечественников и пытаются решать, по крайней мере начали думать об этом. Ведь буквально пять-десять лет назад никто этой проблемой не занимался.
– Почему все-таки русский народ не является государствообразующим народом?
– Много на эту тему ломается копий; кто-то считает, что поставить вопрос так, значит противопоставить себя другим народам нашей страны. Кто-то считает, что это есть по факту и не нужно это фиксировать де-юре, это некое право по естественному, что ли демографическому срезу. Большинство тех, кто считает, что этого не надо делать, опасается некоего изменения баланса национальных отношений. И совсем точно могу ответить на этот вопрос вот чем: к сожалению, в нашем многонациональном государстве никто не занимается национальной политикой. И отсутствие в правительстве какой-то структуры, которая бы занималась межнациональными отношениями, либо многонациональной политикой, с учетом еще и многоконфессиональности, на мой взгляд, это большой минус, потому что, может, если бы такая структура была, то она могла бы публично дать четкий и внятный ответ на вопрос или запрос: а) – нужно ли это делать, а если надо, то б) – почему – так, чтобы всем, в том числе людям разных национальностей, было понятно, и все аргументы были железобетонными. Для того чтобы четко понимать – есть ли, например, опасность или возможные осложнения в проблеме или их нет, надо четко понимать суть проблемы; но именно для этого нужно чтобы проблемой кто-то занимался, не дилетантски, а профессионально. Мы же все знаем – дилетантски – как в футбол играть, как детей воспитывать… Но у меня нет ответа на поставленный вами вопрос – нужно ли это делать или не нужно, есть доводы «за», и, возможно, столько же и «против».
– Однако на разных этапах в России вспоминали о национальной идее, об идее национально-государственного патриотизма вспомнил Сталин – в 1936 году, уже в преддверии Великой Отечественной войны.
– Когда грузин разыгрывает русскую карту, значит, в этом кроется какой-то подвох, который приводит к тому, что как раз в первую очередь именно русский народ понес самые тяжелые потери – и в период репрессий, и в период Великой Отечественной войны.
– Однако, российское руководство, бывает, обвиняют в националистическом отношении к остальным народам, – при том, что развитие тех же южных регионов с малым процентом русского населения финансируется лучше, чем российская глубинка. Так же и те русские, кто желает вернуться в Россию из бывших советских республик, могут сделать это почему-то с большими трудностями.
– Проблема в том, что, несмотря на программу переселения соотечественников, люди-то оказываются неустроенными, есть огромное число проблем, которые государство в лице местных властей не торопится решать. Переезжать решаются больше из тех регионов, где становится опасно. Даже если у людей не все хорошо – возьмем ту же Прибалтику – возвращаться могут туда, где их ждут, где у них не будет проблем с жильем. Но пока государство не может создать для всех наших соотечественников условий, а зачастую – у меня такое ощущение – и не хочет этим заниматься.
– Способны ли наши голоса что-то изменить в раскладе политических сил?
– Конечно. Дело в том, что большинство людей не верят, что могут что-то изменить, и просто не ходят на выборы. И тогда говорят о явке в 60 процентов, а я думаю, что эта цифра скорее ближе к 28 процентам. Представьте себе, что все люди пришли и проголосовали, вот сколько записаны? Наверняка проголосовавших бюллетеней оказалось бы больше, потому что именно так привыкли работать в большинстве избирательных комиссий. Если бы проголосовали все – мы бы увидели нормальное волеизъявление людей и наконец поняли, или у нас и правда реально поддерживается партия власти, или поддерживаются другие партии. А проблема пассивности… власть методично все делает для того, чтобы люди не были бы активны. «Единая Россия» – это профсоюз бюрократов, и сейчас в нашей России «Единая Россия» и чиновник – это синонимы, и отсюда все наши огромные проблемы.
Зная, что одним из главных увлечений Сергея Миронова является хорошая книга, редакция портала представила Сергею Михайловичу один из популярных издательских проектов Института Русского зарубежья – роман Тимофея Круглова «Виновны в защите Родины, или Русский».
Источник: "Russkie.org".-07.06.2010
