26 мая 2010
СПИКЕР СОВЕТА ФЕДЕРАЦИИ И ЛИДЕР ПАРТИИ «СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ» СЕРГЕЙ МИРОНОВ ПОБЫВАЛ НА «ДЕЛОВОМ ЗАВТРАКЕ» В РЕДАКЦИИ «РОССИЙСКОЙ ГАЗЕТЫ», ГДЕ РАССКАЗАЛ О СВОИХ ОТНОШЕНИЯХ С «ЕДИНОЙ РОССИЕЙ», НЕКОТОРЫХ ПРОГРАММНЫХ ПОЛОЖЕНИЯХ СВОЕЙ ПАРТИИ, ГОТОВЯЩЕЙСЯ РЕФОРМЕ СОВЕТА ФЕДЕРАЦИИ 2011 ГОДА И МНОГОМ ДРУГОМ.
– Сергей Михайлович, большой интерес представляет ваша сегодняшняя стадия отношений с «Единой Россией». Действуют ли ваши февральские соглашения?
– Де-факто соглашение не действует, поскольку обе стороны уже допустили достаточно нарушений. Но прежде всего это была тактическая мера. Нашу партию особенно интересовал четвертый пункт, который теоретически может « выстрелить», но пока не «выстреливает».
Этот пункт позволяет нам совместно решать кадровые вопросы в регионах. Его важность заключается в том – а я надеюсь, что рано или поздно это все-таки случится, – что он делает возможным появление губернатора от партии « Справедливая Россия « . Здесь возможен вариант, что « Единая Россия « , имеющая большинство почти во всех законодательных собраниях регионов, предложит президенту наряду с другими и кандидата от нашей партии. По сути, ради этого пункта и заключалось все соглашение.
Конечно, с нашей стороны присутствовал и дополнительный интерес. В то время шла избирательная кампания в регионах и параллельно сыпались постоянные, но при этом не соответствующие действительности заявления о том, что меня попросят с поста председателя Совета Федерации.
Я-то знал, что этого не будет, но вот в регионах не понимали. Что получалось? Я веду кампанию, приезжаю в регион, а на меня смотрят так, будто уже завтра я стану никем и звать меня никак. Так уж устроена в России чиновничья вертикаль, ничего не поделаешь.
Поэтому пункт, согласно которому «Единая Россия» снимала этот вопрос с повестки дня, точно так же, как и вопрос о создании фракции в Совете Федерации, был для меня очень важен.
Я расценивал это соглашение как тактический выигрыш. Ведь они пошли на реальный компромисс – публично отказались от своих слов. А еще появилась гипотетическая возможность в будущем совместно решать кадровые вопросы. И это при том, что в идеологическом и политическом противостоянии у нас ничего не изменилось: мы по-прежнему находимся в оппозиции c «Единой Россией». Так что с точки зрения тактики этот ход был вполне оправдан.
– Очередной этап противостояния наметился в марте, когда вы выступили с критикой проекта «Чистая вода», который поддерживается «Единой Россией». Вы против конкретно этой программы или она послужила для вас поводом для очередной атаки на партию власти?
– Я против использования фильтров Петрика, эффективность и безопасность которых абсолютно не доказана. Какой человек не согласится с тем, что питьевая вода – это острейшая проблема в нашей стране? Заниматься этим необходимо, и я прекрасно понимаю, что нужно выделять деньги для того, чтобы найти эффективные способы очистки воды. Но когда ученый с сомнительной репутацией дурит голову некоторым представителям партии власти, а они за бюджетные деньги стараются создать «промоушен» не имеющему научной основы изделию, то у меня и нашей партии это вызывает большие сомнения. И вот еще одна очень характерная деталь: в апреле была начата кампания против Бориса Грызлова, который в силу целого ряда причин не устраивает многих партфункционеров в его же партии. Как ни парадоксально это прозвучит, я готов поддержать Грызлова как председателя Госдумы, более того, если произойдут – не приведи Господь! – трагические для нашей страны события, я буду по одну сторону баррикад с Грызловым, несмотря на наши идеологические разногласия.
– В одном вопросе вы с Борисом Грызловым уже проявили редкостное единодушие. Речь идет о работе СМИ по освещению терактов, которые произошли в московском метро. Не изменилась ли ваша позиция? Как, по-вашему, СМИ должны освещать такие события? И как это сочетается со свободой слова?
– Я должен сказать, что здесь у нас с Борисом Вячеславовичем разные позиции. Если вы обратили внимание, я не называл какие-либо конкретные СМИ. На самом деле я имел в виду одну простую вещь. Когда журналист пишет слово «шахид», он играет на руку террористам, потому что шахид – это герой. Мы же говорим о террористах-смертниках в первую очередь. Когда вы пишете « шахидки « или « пояс шахида « , вы закладываете свой кирпичик в фундамент идеологии терроризма. Потому что они играют именно на этом: смотри, даже неверные признают тебя « шахидом « , ты станешь великим героем в глазах Аллаха. А в реальности этот человек – террорист, смертник, убийца. Вот что я имел в виду. Задача журналиста – максимально беспристрастно освещать события и давать объективную информацию. А задача читателя – принимать эту информацию или не принимать. Кстати, в отличие от моего коллеги я свою фразу произнес под телекамеры на встрече с президентом и больше эту тему не поднимал. Даже тогда я не стал произносить это слово – «шахиды», и в результате прозвучало не очень понятно, тем более что цитировали не все мое выступление, а лишь один фрагмент. Моя позиция в отношении свободы слова неизменна: боже упаси вводить какую-либо цензуру, но любой представитель СМИ должен понимать, что можно, а что нельзя. А то получается, что мы, с одной стороны, боремся против неких идеологических моментов, а с другой – сами же помогаем их закрепить.
– Сергей Михайлович, вы уже упомянули о полемике на выборах, в связи с этим хотелось бы спросить у вас о предстоящих федеральных выборах в Госдуму в 2011 году. Вас не смущает, что «Единая Россия» продолжает завоевывать подавляющее большинство мандатов на региональных выборах?
– Лично для меня очевидно, что «Единая Россия» уже не пользуется такой поддержкой, какая у нее реально была 3 – 5 лет назад. В целом уровень поддержки партии власти еще значителен за счет популярности Владимира Путина, но если сравнить результаты «Единой России» в городах и на селе, можно увидеть большую разницу. В сельской местности традиционно очень мощный административный ресурс и большие расстояния между избирательными участками, тогда как в городах ситуация совершенно другая. Зачастую там сумма, набранная тремя другими парламентскими партиями, больше, чем у «Единой России», которая, таким образом, утрачивает свое абсолютное большинство. Кстати, если посмотреть на уровень доверия тем или иным партиям, можно увидеть интересную картину. Нашей партии доверяют от 25 до 33 процентов граждан страны. Так называемый антирейтинг, кстати, у нас самый низкий среди всех партий – и парламентских, и непарламентских. Но когда идет голосование, наш потенциальный избиратель, случается, голосует либо за «Единую Россию», реже за КПРФ либо за ЛДПР. Это такой феномен. Народ в хвост и в гриву критикует партию власти, а в день выборов за нее же и голосует. Почему? Крепко еще сидит в нас чинопочитание, противоестественная любовь к начальству. Но это уже вопрос к нам самим, и мы над этим работаем. Да, «Справедливая Россия» – социалистическая партия, но ведь и Зюганов с Жириновским не ратуют за капиталистов, за олигархов. Наоборот, ругают их. Как тут народу разобраться? Но в целом, если говорить о динамике предпочтений избирателей, позиции нашей партии укрепляются, хотя и есть определенная тенденция к усилению влияния наших оппонентов, например КПРФ. Ничего не поделаешь, в кризис протестные настроения растут. Меня, кстати, показывают на экране телевизора в три раза меньше, чем Зюганова, и в два раза меньше, чем Жириновского. Это данные за апрель.
– Сергей Михайлович, многие из тех, кого вы назвали, намекают впрямую на то, что будут они участвовать в президентской кампании или нет. Жириновский и Явлинский сказали, что будут. Вы для себя уже ответили на этот вопрос?
– Такое решение будет принято осенью 2011 года. Кандидатом можем стать либо я, как лидер партии, либо кто-то еще. Есть разные варианты. Могу точно сказать лишь то, что на выборах 2012 года мы не поддержим официально того кандидата, которого выдвинет «Единая Россия», кем бы он ни был. При этом мы возвращаемся к дилемме: выдвигать своего кандидата или нет. Главный фактор, который повлияет на это решение, – результаты «Справедливой России» в думской кампании. Вот тогда и будем определяться. А может получиться так, что мы не выдвинем никого. В любом случае определяться мы будем только тогда, когда будет ясен расклад всех потенциальных кандидатов: партийных и беспартийных.
– Сергей Михайлович, хотелось бы поговорить о возглавляемой вами верхней палате парламента. Реформа Совета Федерации 2011 года предусматривает полную отмену «ценза оседлости» для сенаторов, которые согласно нынешнему законодательству должны прожить в предоставляемом им регионе не менее десяти лет. Как получается, что сенатор, не проживший в регионе достаточное количество времени, может представлять этот субъект в верхней палате парламента?
– Но при этом он должен быть избран населением этого региона либо в муниципальный совет, либо в региональный парламент. Если люди готовы проголосовать за «варяга», чтобы он стал их депутатом, то с таким же успехом этот человек может стать и членом Совета Федерации. Представим, что появляется некий гражданин, не житель этого региона, и по каким-то причинам он хочет стать депутатом поселкового совета «икс». Я думаю, у жителей этого поселка сразу же возникнет вопрос: зачем он идет в наш поселок, когда тут вообще не жил и ничего о нем не знает? Не его ли потом делегируют в Совет Федерации? И уже жители должны принять решение – стоит наделять этого господина мандатом депутата поселкового совета или нет. Чисто теоретически любой житель любого региона всегда с большим удовольствием проголосует за «своего». Чужаков у нас мало где любят. Но бывают исключения, когда этот самый чужак делает жителям предложение, от которого те не могут отказаться. Поэтому логика этого законопроекта заключается в том, что фиксированный десятилетний «ценз оседлости» заменяется доверием к волеизъявлению жителей региона, которые делают свой осознанный выбор: избирать этого человека в свой совет или нет. Я считаю, что это вполне работоспособный механизм.
– То есть завтра один богатый человек, который зарегистрирован в деревне Красноярского края, сможет стать сенатором?
– Совершенно спокойно, если на то будет воля губернатора или Законодательного собрания. В соответствии с нынешней Конституцией, вся ответственность за выдачу мандата члена Совета Федерации ложится на эту власть со всеми вытекающими отсюда последствиями. И все вопросы, соответственно, следует задавать им. Меня часто спрашивают, почему в нашей палате парламента заседают такие богатые люди? Но ведь это не я, а местное Законодательное собрание и губернатор считают, что именно этот человек должен представлять интересы их региона в Совете Федерации. Кстати, объективности ради нужно сказать, что многие такие сенаторы действительно работают отлично, делают все для того, чтобы помочь своему региону, в том числе и через Совет Федерации. У многих из них это неплохо получается.
– В связи с богатством возникает вопрос: как вы оцениваете работу, связанную с публикацией деклараций о доходах чиновников? Что показывает такая практика? И почему у «бедных» мужей такие «богатые» жены?
– То, что такая практика появилась, конечно, хорошо. После того как депутаты Госдумы опубликовали сведения о своих доходах, в нашей партии сделали очень интересный расчет. Выяснилось, что семья депутата «Единой России « в среднем владеет участком в 48 гектаров. Средняя же семья нашей фракции владеет участком 17 соток. Если сложить все земельные участки, принадлежащие семьям депутатов «Единой России», получится город с площадью, равной Костроме, с населением 270 тысяч человек.
Кстати, совсем недавно фракция большинства проголосовала против закона о налоге на роскошь. Понятно, почему. Мы, конечно, будем использовать этот факт в публичной предвыборной полемике. А вообще я считаю, что надо идти дальше. Если появилась практика подачи декларации о доходах, то напрашивается аналогичная декларация о расходах.
Пусть люди знают, что приобретено на задекларированную зарплату. Что же касается жен, то очевидно, что мужья многое записывают на них. Ведь по закону депутат Госдумы и член Совета Федерации не имеют права заниматься бизнесом и получать иной доход, кроме зарплаты по основному месту работы. Они должны передать свой бизнес в управление другому лицу, и чаще всего им оказывается супруга, в пользу которой идет доход. С другой стороны, у нас есть мэры, жены которых получают такие деньги, что просто в голове не укладывается. Ни в одной стране мира не возможно, чтобы человек руководил городом, а его супруга имела в нем бизнес, в том числе напрямую связанный с бюджетными деньгами. Такого быть не должно. Это аморально!
– Сергей Михайлович, отчасти корень этой проблемы лежит в том, как мы относимся к той самой несправедливой приватизации начала 90-х годов. Ее итоги в конечном счете были признаны и отбирать ничего не стали. Как вы относитесь к этому?
– Что касается приватизации, то позиция «Справедливой России» здесь такова. Приватизация была несправедливой по отношению к тем, кто своим трудом создавал эти материальные блага. Мы в нашей программе предлагаем, чтобы все собственники, которые участвовали в приватизации, заплатили единовременный налог на свою собственность. Цена ее рассчитывается из реальной рыночной стоимости на тот год, когда состоялась приватизация данного объекта. Затем поднимается цена, за которую собственник ее купил. Разница между первой и второй выплачивается в бюджет. Полученные деньги направляются на увеличение денежных пособий пенсионерам.
– Поддерживая президента, вы высказывались за смягчение уголовной ответственности за экономические преступления. Учитывая высокий уровень коррупции в нашей стране и сложность борьбы с ней, не подстегнет ли это экономических преступников на новые «свершения»?
– Моя позиция очень проста: коррупция должна быть искоренена и наказывать за нее надо как за государственную измену, здесь никакого послабления быть не может. Коррупция – это страшнейшее зло, поэтому мы выступаем за возвращение конфискации имущества у коррупционеров. Более того, я считаю возможным конфисковывать имущество не только у коррупционера, но и у членов его семьи. Теперь о смягчении наказания за экономические преступления.
Здесь речь идет совсем о другом. Допустим, человек обвиняется в превышении своих полномочий или мошенничестве. Его сразу хватают, везут в СИЗО. Но зачем его арестовывать, держать два года под следствием, а потом приговаривать к году условно? Думаю, что подписки о невыезде и крупного залога было бы вполне достаточно. Мы не предлагаем сокращать сроки наказания за уголовные преступления. Мы говорим о том, что сейчас очень часто недобросовестные сотрудники милиции занимаются вымогательством, используя такой «алгоритм « . Выбирается подходящий бизнесмен, против него возбуждается «дутое дело». Его сажают в тюрьму и не выпускают оттуда до тех пор, пока он не заплатит. Заплатит – дело закрывают. Чтобы не было такой юридической возможности, мы поддерживаем идею президента не сажать в тюрьму до суда людей по незначительным экономическим преступлениям, за исключением, естественно, коррупционеров. Если человек уличен в получении взятки, тогда его можно и нужно брать под стражу. А если человек не представляет угрозы обществу и дело его сомнительное, зачем его изолировать? Пожалуйста, ведите следствие, а потом в суде доказывайте, виновен он или нет.
– Суды уже научились обходить эту президентскую норму: они просто не признают факт предпринимательской деятельности.
– Наши суды – это отдельный вопрос, в том числе и с точки зрения коррупции. Несколько лет назад я предлагал кардинально изменить структуру высшей квалификационной коллегии судей. При всем моем уважении к ВККС я считаю, что представители профессиональной юридической общественности, а не судьи, должны составлять в нем большинство. Судебная реформа – одна из важнейших реформ, к которой мы идем, и я считаю, нужно возвращаться к принципу формирования высшей квалификационной коллегии судей под контролем гражданского общества. Если бы большинство там составляли именно представители общественности, а не судьи, возможно, ситуация была бы иной.
– Как вам видится реформа МВД?
– Я выступаю за то, чтобы разделить милицию на федеральную полицию, которая занималась бы уголовными расследованиями, и муниципальную милицию, в обязанности которой входила бы охрана общественного порядка в населенных пунктах и вообще на территории нашей страны. Милиция должна заниматься самым главным своим делом – охранять граждан от преступных посягательств и защищать законность, а все остальное – вторично.
«Справедливая Россия» еще в январе вынесла на суд общественности свою концепцию реформирования МВД. По-другому должен оплачиваться труд милиционера: у человека, который честно служит, должна быть решена жилищная проблема, на службу в органы МВД должен производиться отбор, а не набор. И, конечно же, МВД не должно само себя реформировать. Из этого ничего хорошего не выйдет. Кстати, многие предложения, которые выдвинула наша партия, поддержаны президентом.
– Сергей Михайлович, в названии вашей партии есть слово «справедливая». Вы хотите сделать наше государство более социальным, совестливым. Могла бы ваша партия стать инициатором выделения какой-то группы профессий, подверженных особому риску – шахтеры, подводники и кто-нибудь еще, – и установить для этих профессиональных категорий минимальную заработную плату, которая существенно отличалась бы от того МРОТ, который у нас существует в стране?
– У нас несколько иное предложение. МРОТ – это все придумки правительства Егора Гайдара. В 1992 году их вводили временно, чтобы в условиях кризиса можно было проводить элементарные расчеты. Сегодня на дворе 2010-й, а мы все так и живем с МРОТом. Объективности ради надо признать: МРОТ повышается, потребительская корзина растет, но она представляет собой набор продуктов, которые позволяют не умереть с голоду, не более того. Поэтому наша партия выступает за переход к почасовой оплате труда, причем мы предлагаем установить законом, чтобы один час неквалифицированного труда в России стоил, допустим, 100 рублей. А дальше идут три повышающих коэффициента. Первый – территориальный. Одно дело работать за Полярным кругом, другое дело – в Краснодарском крае. Второй коэффициент – отраслевой. Одно дело, вы трудитесь под землей в шахте, другое – стоите за прилавком в должности менеджера по продажам в крупном универмаге. И третий коэффициент – профессиональный. Одно дело – вы рабочий без разряда и образования, другое – токарь 6-го разряда или специалист с двумя высшими образованиями и степенью. Соответственно, для шахтеров, например, с учетом коэффициентов час труда будет стоить не 100, а 500 рублей. Такая система была бы намного справедливее и правильнее. Давным-давно доказано: если человек получает адекватные деньги, то и отдача его на рабочем месте становится другой.
– Еще одна больная и много раз комментируемая тема – тарифы на ЖКХ. Сейчас в прессе появились сообщения о том, что якобы готовится законопроект о введении налога на ветхость, что в свою очередь потянет за собой увеличение тарифов оплаты.
Ваша личная позиция как политика и как лидера парламентской партии?
– Желание чиновников очередной раз залезть в карман к налогоплательщику мне понятно. А вот покончить с неорганизованностью, безалаберностью, безответственностью и волюнтаризмом – такое желание у наших чиновников явно отсутствует, особенно в сфере ЖХК.
– Извините, но это не популизм? Лифты падают. Перекрытия рушатся.
– Вы слышали о товариществах собственников жилья, которые не берут в расчет управляющую компанию и сами решают свои проблемы? Во многих регионах это очень хорошо работает. Возьмем, например, электрика в отдельно взятом доме. Чтобы его не поднимали ночью, у него составлен плановый обход квартир, и он проводит профилактику до того, как происходит что-либо экстренное. За это он получает хорошие деньги. И если у кого-то что-то случилось, он в течение 15 минут приходит в любую квартиру и устраняет возникшую проблему. И оказывается, что на целый квартал (четыре огромных дома) нужен всего лишь один электрик, который блестяще со всем справляется за нормальные деньги.
Наша партия предлагает снизить предельно допустимую долю собственных средств граждан при оплате услуг ЖКХ с 22 процентов до 10. Не все люди знают, что если они платят от семейного дохода больше 22 процентов, то имеют право на компенсацию. Каждый год в бюджете любого муниципального образования оседают огромные средства, поскольку граждане по незнанию закона за ними не обращаются. А им никто про это не напоминает. Я считаю, что люди должны платить не более 10 процентов, а все остальное должен компенсировать бюджет.
– Недавно страна справляла 65-летие Великой Победы. Какую позицию занимаете вы в возникшей дискуссии по поводу изображений Сталина?
– Судя по всему, эту идею больше всего поддерживали московские власти, которые считают, что без крепкой руки ничего сделать нельзя.
На мой взгляд, человек, на совести которого кровь миллионов советских граждан, не должен изображаться в виде героя и отца народов. Ничего страшного в исторических фотографиях я не вижу. Вот они сидят втроем – Сталин, Рузвельт и Черчилль. Или Потсдамская конференция. Не надо Сталина убирать, как это делали с «врагами народа» при нем. Сталин – персонаж, сыгравший важную роль в истории России. Но специально привлекать к нему внимание в День Победы или в какие-нибудь иные дни я не считаю возможным и нужным. Сталинские преступления – концлагеря, показательные процессы, расстрелы – не должны забываться. Весь отлаженный механизм сталинской экономики работал во многом на страхе и смазывался кровью. То, что тогда действительно была ответственность за порученное дело, которой сейчас не хватает, это правда. Но усиления ответственности можно и нужно добиваться другими путями – не через кровь или страх.
На выборах 2012 года мы не поддержим официально того кандидата, которого выдвинет «Единая Россия», кем бы он ни был
Источник: "Российская газета" (Москва).-26.05.2010
