22 апреля 2010
Лидер эсэров – о своих отношениях с властью и ее партией
Спикер Совета Федерации и председатель «Справедливой России» Сергей Миронов в интервью заведующей отделом политики «НГ» Александре Самариной делится своими впечатлениями от результатов «пакта о ненападении» с «Единой Россией» и планами участия в президентской кампании-2012. А также комментирует скандал с компанией «Даймлер» и обращение депутата Абельцева в Генпрокуратуру по поводу статьи Михаила Ходорковского в «Независимой газете».
– Сергей Михайлович, похоже, соглашение с «Единой Россией» не приносит вашей партии особенных дивидендов. Напомню эпизод в Петербурге – там в районе Автово отменили выборы, чтобы не победил кандидат от эсэров. Тем не менее вы не отказываетесь от «пакта ненападения».
– Вы правы. Продолжаются циничные нарушения закона и даже здравого смысла. Автово мы не оставим. Должны быть приняты судебные решения, а нарушители наказаны в соответствии с нормами УК. Я имею в виду председателей участковых комиссий. Однако даже если сейчас выборы признают недействительными, мы абсолютно не сомневаемся в победе наших кандидатов в следующих кампаниях. «Единая Россия» оказала себе медвежью услугу. Во многих муниципальных образованиях мы будем побеждать, потому что ЕР «достала» моих земляков в Петербурге своей беспринципностью и своими наглыми попытками нарушать закон. На примере Автово мы показываем, какими неправовыми методами «Единая Россия» пытается остаться партией власти. На примере Автово избиратели делают выводы: за кого они точно не будут голосовать ни при каких условиях. Они не будут голосовать за представителей «Единой России». Вот чего на самом деле добилось региональное отделение ЕР в моем родном городе Санкт-Петербурге. А соглашение в целом было тактическим ходом.
– И сейчас оно себя исчерпало?
– Ну почему же. В результате этого соглашения «Единая Россия» отказалась от двух направлений своих «главных ударов»: они прекратили требовать моей отставки и прекратили настаивать на создании фракций в Совете Федерации. И хотя и того, и другого им было невозможно добиться, атмосферу это изрядно отравляло. Я же реалист: тяжело для партии постоянно находиться в ситуации, когда другая партия, имеющая большой бюрократический вес, все время ее «долбит». Тем более когда идет избирательная кампания. Приезжаю в любой регион, а там люди спрашивают: «Правда, что «Единая Россия» вас вот-вот снимет?» – губернатор не знает, как себя вести… Подписав соглашение, я сам снял эти вопросы. Мы не поступились ничем. Как были, так и остались в оппозиции ЕР. И нигде не сказано, что мы будем как-то иначе себя вести. Как я говорил до соглашения, так и сейчас продолжаю говорить: «Единая Россия» – это профсоюз бюрократов. Ничего не изменилось в моей риторике. Точно так же, как и в риторике моих коллег. Для нас еще тактически, а может быть, и стратегически был очень важен четвертый пункт соглашения, где говорилось о возможных кадровых решениях. Я надеюсь, что этот пункт себя до сих пор не исчерпал и надеюсь, что каким-то положительным образом для нашей партии он еще «выстрелит».
– Каким образом?
– Он может выстрелить при принятии тех или иных кадровых решений с участием нашей партии. Может быть, на региональном уровне.
– Вы имеете в виду Ростовскую область, где, по слухам, лоббируете своего кандидата в губернаторы?
– Нет, при чем тут Ростовская область? Я могу сказать официально: все публикации с именами людей (иногда вполне достойных), якобы предлагаемых нашей партией в качестве губернаторов, полностью не соответствуют действительности. Все, что написано про Чувашию, про Ростовскую область и т.д. (я имею в виду конкретные фамилии), – полная ерунда. Мне непонятно, кто делает такие псевдоутечки информации. Называют фамилии, которые теоретически могут рассматриваться, но которые мы никому и никуда не предлагали. Причем очень любят называть конкретные регионы. Вот Миронов предложил туда-то… такого-то… Прямо игра какая-то… Кого он еще и куда предложит, а того никуда не назначат? Я официально заявляю: все это чушь. Но там, где нужно, мы свои кадровые предложения сделали.
– А где нужно?
– Главные кадровые решения в нашей стране принимает президент.
– Вы не хотите сейчас назвать?
– Ни одной фамилии не назову. Потому что как только назову, завтра появится огромная публикация – что этот человек якобы вор, преступник, ест детей живьем… Более того, я максимально заинтересован в том, чтобы такая информация сохранялась в тайне. Я передаю ее напрямую президенту и знаю, что от него утечки не будет. Так что все, что говорят на этот счет газетам «информированные источники», не соответствует действительности.
– Как вы относитесь к попытке депутата Сергея Абельцева обвинить «НГ» в пособничестве экстремизму за публикацию статьи Михаила Ходорковского «Узаконенное» насилие», посвященной реформированию российской пенитенциарной системы?
– К сожалению, не успел ознакомиться с этой статьей. Насколько я могу судить, Ходорковский довольно часто выступает с публикациями в разных изданиях. Некоторые из них становятся поводом для дискуссий, в которых принимают участие высокопоставленные сотрудники администрации президента, как, например, Владислав Сурков. Полагаю, что Михаил Ходорковский сегодня достаточно хорошо осведомлен о российской пенитенциарной системе, он, как говорится, «в теме». Решение о публикации любой статьи принимает редакция газеты. Если ваше издание приняло соответствующее решение, то теперь вы должны отстаивать свою правоту в соответствии с российскими законами. Моя позиция известна: я против ограничения свободы СМИ.
– Вы говорили о намерении участвовать в президентской гонке. Подтверждаете ли свое решение сегодня или это было сказано для красного словца?
– Когда подойдет время выдвигать кандидатов, наша партия оценит политическую ситуацию, результаты на выборах в Думу. Оценит успехи или неуспехи других партий. Безусловно, мы посмотрим список заявленных кандидатов на пост президента, и только обладая всей этой информацией, наша партия будет принимать решения. Первое, принципиальное – выдвигать своего кандидата или нет. Второе: кто будет этим кандидатом – ваш покорный слуга либо другой член партии. Могу повторить то, что говорил ранее: я не исключаю, что мы будем выдвигать своего кандидата и что им буду я. Но могут быть и совершенно другие варианты.
– Как вы будете вести избирательную кампанию при наличии двух известных всем потенциальных кандидатов?
– К счастью, вдвоем они не будут участвовать в президентской кампании, я в этом абсолютно убежден. 99,9%, что будет участвовать кто-то один – либо президент, либо председатель правительства.
– К какому варианту вы склоняетесь?
– Я не склоняюсь ни к кому, я просто уверен, что Путин и Медведев договорятся. Будет выдвинута только одна кандидатура. Вот и все. И когда я говорил, что мы будем определяться по поводу нашего кандидата, я имел в виду, что мы как раз и хотим дождаться ясности по этому вопросу.
– Тогда получается, что ваше решение зависит от того, кто пойдет на выборы? А не от решимости вашей партии поучаствовать в гонке?
– Нет.
– А тогда зачем ждать?
– А нам интересно, кого будут выдвигать КПРФ, ЛДПР, другие политические партии, кого, наконец, будет выдвигать ЕР, то есть весь предвыборный расклад будет интересовать. При этом могу сказать, что определяющим условием для принятия тех или иных решений будет то, как мы выступим в думской кампании. Потому что выдвижение кандидатов в президенты начнется уже, вероятно, в декабре следующего года, после того как пройдут выборы в Думу. Для нас принципиально важно понимать уровень доверия нашей партии у избирателей. А вообще-то, я считаю, что любая уважающая себя политическая партия должна обязательно выдвигать своего кандидата, участвовать в президентской кампании. Пусть она не сможет победить… Но для того чтобы продвинуть свои идеи, продемонстрировать свою позицию, показать народу своих лидеров, партия должна участвовать в таком важном политическом действе, как выборы президента. Но главное для «Справедливой России», повторюсь, результаты думской кампании 2011 года. Как будет складываться политическая ситуация в стране, кстати, тоже важно. Нас тут Кудрин пугает, что осенью навалится новый кризис. Не дай бог! Впрочем, я оптимист, мне кажется, что этого не должно быть.
– А если все-таки будет?
– Тогда будем действовать по ситуации.
– Скажите, пожалуйста, о чем вы говорили с президентом Дмитрием Медведевым на вашей очередной, апрельской встрече?
– О работе Совета Федерации. Которая не вызывает нареканий у главы государства. Как председатель палаты, я проинформировал главу государства об очередном ежегодном докладе о состоянии законодательства в России, подготовленном Советом Федерации. Как председатель Совета Межпарламентской ассамблеи СНГ рассказал о двух международных конференциях, состоявшихся в Таврическом дворце в Санкт-Петербурге. Одна была посвящена 65-й годовщине Победы, а другая – европейской безопасности. Вот о чем мы говорили.
– Это что же: Совет Федерации выше всяких похвал?
– Путь к совершенству тернист и бесконечен. Всегда есть что «углубить» и «расширить». Недавно я смотрел статистику об отношении граждан к институтам власти. Из нее следует, что число доверяющих СФ больше, чем число доверяющих Думе. Хотя, конечно, это слабое утешение. 30% доверяющих – не те цифры, которые могут радовать. Я реалист и прекрасно знаю, что многие наши граждане вообще понятия не имеют ни о Совете Федерации, ни о Государственной Думе. Это проблема, и мы работаем над ее решением. По крайней мере мы сделали все, чтобы те, кто хочет знать, что такое Совет Федерации и как он работает, могли без труда удовлетворить свое любопытство. Вот уже полтора года все заседания СФ транслируются в Интернете. Палата открыта для прессы и экскурсий граждан. Каждую неделю сенаторы – в прямом эфире на часовой передаче «Сенат». Я получаю много сообщений на свои интернет-ресурсы и знаю, что люди интересуются нашей работой, следят за заседаниями палаты, пользуются информацией с наших сайтов. Но многие, к сожалению, ничего не хотят знать, люди пассивны, и это беда нашего общества. Но и в этом я виню не их, а нас – сенаторов, сотрудников аппарата. Значит, надо так рассказывать о своей работе, использовать такие информационные технологии, чтобы всем без исключения было интересно, чтобы все только и думали, как бы еще чего узнать про Совет Федерации. Понимаю, что добиться этого трудно, но двигаться в этом направлении необходимо.
– Президент Дмитрий Медведев издал указ о коррупции. В стране совсем недавно разразился коррупционный скандал, связанный с автомобильным концерном «Даймлер». Люди из этого концерна давали взятки российским чиновникам, ответственным за приобретение служебных автомобилей. Почему власть молчит? Вам не кажется, что лучше довести до конца хотя бы одно коррупционное дело, чем создавать многочисленные комиссии?
– У меня эта ситуация вызывает точно такие же вопросы. Коль скоро там прямо называются конкретные структуры, то на месте руководителей этих структур я бы как минимум ответил: «Знаете, это все злобные наветы, мы здесь ни при чем, «Даймлер» разозлился, потому что мы решили развивать отечественный автопром, и облил нас грязью… Но мы обязательно разберемся, накажем, и всЈ такое»… Хотя бы так. Может быть, я бы не очень поверил, но по крайней мере понял. И стал бы ждать результатов расследования. А вот такая тишина, вы правы, наводит на размышления. Чего ждут? У нас привыкли всегда ждать, когда сверху кивнут. Может быть, сейчас зря ждут? Вдруг наверху тоже наблюдают за ситуацией, а потом так «кивнут», что головы полетят? Так что я бы на их месте не молчал. Когда так упорно молчат, у руководства страны может появиться желание взять да и …
– А почему до сих пор не «взяли да и …»?
– Представим себе, что в публикации было сказано, что «Даймлер» давал взятки чиновникам из СФ, ответственным за транспорт. Какие в этом случае были бы мои действия? Я тут же создаю комиссию из принципиальных людей, которым доверяю, ставлю перед ними задачу провести внутреннее расследование. На это уйдут две-три недели. Как только я выясняю, что факт имел место, я сам лично пишу в Генеральную прокуратуру, прошу возбудить уголовное дело, направляю туда имеющиеся документы. Немедленно увольняю виновных с работы, причем делаю это публично, оповещаю всех, что результаты проверки направлены в прокуратуру. Вот мои действия. Но начал это внутреннее расследование я бы с ответа на вопрос: вдруг информация недостоверна, вдруг это сознательная дискредитация органов госвласти? Так, увы, тоже бывало. Я надеюсь, что сейчас соответствующие службы проводят такое расследование. Давайте подождем.
– А почему СФ, почему ГД не интересуются, как идет расследование, если оно, конечно, идет?
– Проверка требует времени. Но вопрос у нас на контроле. Если молчание затянется, он будет публично задан.
– Чье молчание? Правоохранительных органов или подозреваемых чиновников?
– Прежде всего, конечно, тех структур, которые были упомянуты. Они должны во всеуслышание заявить, что все это ложь, и изъявить желание отстаивать свое честное имя в суде. Других заявлений в подобных случаях обычно не делают. Если же говорить о действиях правоохранительных структур, то любая публикация, опирающаяся на конкретные факты, может явиться основанием для возбуждения уголовного дела или как минимум прокурорской проверки. Надеюсь, что наша доблестная прокуратура уже этим занимается.
– Недавно президент публично критиковал депутатов Думы за то, что они не ходят на заседания. По ТВ все время показывают пустой зал и редких, бегающих вдоль рядов с карточками для голосования «дежурных». Как обстоят с этим дела в Совете Федерации?
– На мой взгляд, главная причина в том, что в Думе практикуется голосование по доверенности. Это неправильно. Это как раз то, что позволяет депутатам элементарно не ходить на заседания. Я считаю, что депутат, избранный всенародно, работающий профессионально, получающий немалую зарплату, обязан полностью – от начала в 10.00 до самого конца заседания сидеть в зале и лично голосовать. И я на месте депутатов ГД сделал бы так, как в СФ, где запрещено голосовать за «того парня».
– Почему Грызлов так не сделает?
– У Думы другая логика. Депутаты разделены на фракции. Если принято решение голосовать солидарно, то не так уж важно, сколько депутатов присутствует в зале. Координатор дает команду, люди побежали по рядам. Решение принято. Это ошибка. Да, конечно, любое решение можно принять, особенно когда у одной фракции абсолютное большинство, но, если ты избранный народом депутат, будь добр, лично проголосуй за это решение, не позорься. Мне кажется, что, до тех пор пока ГД не ликвидирует эту норму в регламенте, позор с пустым залом не закончится. Что получается? С одной стороны, вся страна видит на экранах ТВ пустые залы, а когда публикуются распечатки голосований, там якобы все депутаты проголосовали. Кому нужен такой обман? Я уверен, что когда тот или иной депутат приезжает к себе в регион и люди говорят ему, что ни разу не видели его в зале, он отвечает: да вы что, я в Думе день и ночь пашу, вот мои результаты голосования, я по всем законам голосовал, все, что надо, поддерживал. А на самом деле его в Думе и не видели. Так что, если мы хотим, чтобы депутаты ходили на заседания, надо изменить регламент Думы.
Источник: "Независимая газета".-22.04.2010
