24 ноября 2009
В рамках спецпроекта «Что мы построили за 20 лет перестройки и реформ?» на страницах «Невского времени» выступает спикер Совета Федерации – третье лицо государства. Лидер партии «Справедливая Россия» комментирует послание президента Федеральному собранию, итоги съезда «единороссов» и размышляет о партийном строительстве в России.
В конце минувшей недели в Петербурге состоялся съезд «партии власти» – съезд «Единой России». Неудивительно, что в последние дни «единороссы» были главными ньюсмейкерами: они излагали свое видение развития страны, говорили о модернизации и консерватизме, о партстроительстве… Ну а сегодня своими соображениями по самым актуальным вопросам с читателями «НВ» делится лидер «Справедливой России». Эту партию иногда тоже называют «партией власти». Ведь у ее руля стоит третье лицо государства – спикер Совета Федерации Сергей Миронов.
В беседе с корреспондентом «НВ» Сергей Михайлович рассказал о зарождении парламентской жизни в России, о партийном строительстве на современном этапе, о том, как не «заболтать» идею модернизации страны, изложенную в президентском послании…
Но начался наш разговор с воспоминаний об истории Таврического дворца. Очень скоро исполнится 220 лет со дня основания этого великолепного памятника классицизма в центре Петербурга. Прошлое и настоящее дворца неразрывно связано с отечественным парламентаризмом – в начале ХХ века в его стенах проходили заседание первых российских Дум, а сегодня здесь располагается Межпарламентская ассамблея СНГ.
– Сергей Михайлович, какую роль играл Таврический дворец в истории России на протяжении более чем двух веков?
– «Пространное и великолепное здание… не из числа обыкновенных» – так в конце XVIII века написал о Таврическом дворце отец русской поэзии – Гаврила Романович Державин. У «пространного и великолепного здания», построенного архитектором Старовым, и судьба оказалась «не из числа обыкновенных».
Всего через десять лет после своего рождения дворцу предстояло пережить тяжелые времена. Шикарная императорская резиденция, в которой впервые прозвучал победный марш «Гром победы, раздавайся, веселися, храбрый росс!» (исполнявшийся на правах государственного гимна), была переоборудована в казармы в царствование Павла I. В Зимнем саду устроена конюшня, а неповторимый парадный Екатерининский зал превращен в манеж, где обучалась выездке конная гвардия. И возрождение Таврического дворца, ставшего символом величия России, началось только с эпохи Александра I.
В то время в Таврическом дворце проходили важнейшие дипломатические переговоры, заметную роль он снова начал играть и в культурном пространстве российской столицы. В 1899 году здесь прошли торжества, посвященные столетию Александра Сергеевича Пушкина, в начале двадцатого века было устроено несколько значительных художественных выставок, например выставка художников из объединения «Мир искусства».
Однако для нас, парламентариев, особенно важно, что в историю России Таврический дворец вошел именно как символ российского парламентаризма. 27 апреля 1906 года здесь начала работу I Государственная дума. В тот день ее первый председатель профессор римского права Сергей Андреевич Муромцев говорил о правах Думы, «вытекающих из самого существа народного представительства». А через несколько лет председатель III Думы Александр Иванович Гучков скажет пророческие слова о том, что «эти стены будут свидетелями самых резких столкновений и самой ожесточенной борьбы».
Это в полной мере относится ко второму десятилетию двадцатого века. Февральская революция началась с учреждения Государственной думой Временного правительства, которое заседало в Таврическом дворце. А вскоре после Октябрьской революции, 5 января 1918 года, в Думском зале дворца состоялось первое и последнее заседание Учредительного собрания. В этом же году Таврический дворец принимал депутатов III Всероссийского съезда Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
С переводом правительства в Москву роль Таврического дворца, как и всего города в целом, постепенно приобрела провинциальный характер. Парламентская жизнь вернулась сюда лишь в декабре 1992 года, когда дворец стал штаб-квартирой образованной в марте того же года Межпарламентской ассамблеи государств участников СНГ. С тех пор Петербург, без преувеличения, считается парламентской столицей Содружества Независимых Государств.
– В Таврическом дворце работали первые четыре Государственные думы России. Как вы можете оценить первый этап в истории российского парламентаризма? Какие традиции Государственной думы начала ХХ века вы желали бы возродить? Каких ошибок того времени нам следует избегать?
– В свое время Государственная дума была образцом демократического парламента для всей остальной Европы. Здесь, например, впервые, еще в 1906 году, был принят Закон об отмене смертной казни, который является одним из основных постулатов европейских ценностей. Но трагедия дореволюционной Думы состояла в том, что она, к сожалению, не смогла полностью реализовать свой потенциал. Парламентский период был кратким, а затем на долгое время прерван.
Современный парламентаризм в нашей стране развивается неполных два десятка лет. В чем-то сегодняшние парламентарии, безусловно, шагнули далеко вперед по сравнению со своими предшественниками. К примеру, сегодня при всех издержках действует всеобщее избирательное право. А вот в Российской империи за исключением Финляндии женщины были полностью лишены избирательных прав. Порядок формирования парламента сегодня тоже намного демократичнее, и это действительно так.
С другой стороны, можно и нужно говорить о том, что в Государственной думе того времени не было постоянного доминирования одной партии. И в то же время из четырех существовавших в первые десятилетия ХХ века Государственных дум наиболее успешно работала третья, так называемая столыпинская. В ней, несмотря на противоречия между парламентом и правительством, существовали конструктивные отношения между ними. И велась активная законотворческая деятельность.
Сегодня правительство учитывает мнение парламента, в том числе и оппозиции. При этом мнение оппозиции зачастую, хотя и не сразу, завоевывает умы не только представителей правительства, но и нередко правящей партии. Наши идеи временами просто заимствуют.
В обществе не может быть единомыслия. И Дума должна отражать реально существующие в обществе мнения. Необходимо возрождать традиции подлинной многопартийности. Ошибки же, которых стоит избегать, извлекаются из истории Первой, Второй и отчасти – Четвертой Государственных дум. Это постоянный конфликт с исполнительной властью. Постоянная борьба ветвей власти вместо их конструктивного взаимодействия – не на благо народа…
– Членов «Справедливой России» в прессе нередко называют «эсерами», которые играли заметную роль в парламентской жизни России начала ХХ века. Какие сходства и различия вы могли бы выделить между этими двумя левыми партиями?
– Называть «Справедливую Россию» «эсерами» – это, скорее всего, дань российской политической традиции, когда партии назывались по первым буквам: конституционные демократы назывались кадетами, народные демократы эндеками, социал-демократы – эсдеками и т. д. Партия социалистов-революционеров отражала в начале века идеологию российского мелкого и среднего крестьянства и находилась в левой части политического спектра дореволюционной России. Именно левые идеи, идеи социализма, идеи справедливости, свойственные российскому крестьянству, объединяют нас с прежними социалистами-революционерами. Многое из наследия прежних эсеров, особенно касающееся развития местного самоуправления, актуально и сегодня и может быть поддержано нашей партией. Правда, сегодня наша партия пропагандирует современные представления о социализме, ведь идеология – это не застывшие истины, а постоянно развивающиеся концепции.
– Необходима ли России максимально широкая многопартийность, как это было в начале ХХ века? Или нам лучше иметь небольшое количество крупных и влиятельных партий?
– Хочу напомнить, что в демократическом обществе постоянную связь между гражданами и властью обеспечивают именно политические партии. России нужны партии, которые пользуются массовой поддержкой и устойчивым авторитетом, но не партии чиновников или временные политические образования, прислоняющиеся к власти. Наше общество нуждается в более высоком уровне политической просвещенности и политической компетентности и, как следствие, в реальной многопартийности. Поэтому для кадровой подпитки страны полезнее наличие нескольких крупных партий. В то же время я противник установления какого-то ограничительного порога, определяющего их численность. В демократическом обществе вопрос о количестве партий, необходимых политической системе, должны решать сами граждане.
– В своем послании Федеральному собранию Дмитрий Медведев поставил главную задачу – запустить проект всесторонней модернизации России, вывести ее с сырьевого бездорожья на надежные рельсы инновационного развития, создать «умную» экономику и общество. Какова роль политических партий в осуществлении этого проекта? Не боитесь ли вы, что разумные идеи могут утонуть в бюрократическом и «болтологическом» болоте?
– Президент Российской Федерации в своей статье «Россия, вперед!» и в двух своих посланиях – прошлого и нынешнего годов – обозначил задачи страны на длительную перспективу. Стратегическое, умное лидерство – вот к чему мы стремимся. Место России в мире, экономике, культуре будет определяться тем, сможем ли мы создать необходимые условия для новаторства, для обновления. Могут ли эти идеи утонуть в болтовне и бюрократии? Могут, если уже не тонут. И не без помощи некоторых партий, к слову сказать. Не далее как в субботу президент на съезде «Единой России» подчеркнул, что отдельные партии у нас (и мы все понимаем, что это за партии) часто «сводят политическую деятельность к аппаратным интригам», а «демократические процедуры путают с административными».
Нужны реальные дела, практические сдвиги. Партия «Единая Россия» как «партия власти» взяла на себя ответственность за положение дел в стране, за антикризисные меры. И что пока мы видим? Посмотрите на ситуацию в регионах. Там, где добывают нефть и газ, как правило, живется неплохо. А там, где собирают самолеты и строят ускорители, – стагнация и социальные проблемы. Это означает одно: вместо эффективной государственной научно-технической и промышленной политики – слова, слова, слова…
Создано несколько мегаструктур на федеральном уровне, госкорпорации прежде всего. Наша партия предупреждала: новые структуры остаются «вещью в себе», страдают старыми болезнями – бюрократизмом и низкой эффективностью, ведомственным чванством или тем, что у нас мягко называют нецелевым использованием бюджетных средств.
«Справедливая Россия» готова взять на себя ответственность за практическую реализацию инновационной политики на уровне федерального законодательства. Фракция подготовила пакет инновационных законопроектов, мы подготовили и внесли проект базового рамочного закона об инновационной деятельности. За его принятие ратует большинство субъектов Федерации. Такой закон (в совокупности с законом о стратегическом планировании, который также очень нужен и разрабатывается недопустимо медленно) должен определять основные принципы государственной политики модернизации, поддержки и стимулирования инноваций. Если основные принципы закреплены законом, то «умная экономика» сможет найти себе дорогу, потому что она востребована нашим обществом. И тогда уже «заболтать» ее будет трудно.
– Какие идеи и предложения по модернизации нашей страны выдвигает «Справедливая Россия»? В чем его отличие от проектов других партий – «Единой России», КПРФ и ЛДПР?
– О чем конкретно идет речь? В частности, о снижении общей налоговой нагрузки на предприятия и проведении селективной налоговой политики. Для приоритетных отраслей, для малого бизнеса, а особенно для инновационной деятельности, режим работы должен быть другим, гораздо более выгодным, чем, скажем, для экспорта необработанного сырья или торговли импортным ширпотребом.
Если ставить цель интеллектуального лидерства, то в России надо создавать самый выгодный налоговый режим для современного высокотехнологичного производства. Мы подготовили пакет из 16 законопроектов об инновациях. Главная идея состоит в том, что мы должны торговать не сырьем, а интеллектуальным продуктом.
Наше государство стоит на трех китах наука, образование, культура. Фракция «Справедливой России» разработала и обнародовала альтернативный проект бюджета, в котором предлагается повысить расходы на эти сферы на 30-40 процентов. Работники этих сфер должны быть приравнены к госслужащим. Вот реальная основа модернизации человеческая, справедливая основа. Именно это отличает «Справедливую Россию» от других политических партий.
– В стране существует колоссальный разрыв между сверхбогатой сырьевой элитой и большинством населения. Можно ли в этой ситуации рассчитывать на то, что простые люди откликнутся на призыв к переустройству страны? Что необходимо сделать для повышения уровня социальной справедливости, для того чтобы «креативный класс» из средних слоев внес свою лепту в строительство России ХХI века?
– Основным ориентиром политики на протяжении последних десяти лет было достижение экономического роста. Однако результаты этого роста крайне неравномерно распределялись в обществе. Поэтому экономический рост и прекратился. Мне не раз приходилось говорить, что нынешний кризис – это в первую очередь кризис социальный и только потом экономический и финансовый. Социальная ткань нашего общества не становится более прочной и упругой. Напротив, она напоминает дырявый кафтан, на который приходится ставить все новые и новые заплатки. Основой этой ткани должен быть средний класс. Но его даже нет пока в проекте.
Без оздоровления социальной жизни, повышения жизненных стандартов значительной части населения, без отладки базовых социальных институтов – науки, образования, культуры, здравоохранения, образующих каркас общества, – никакой модернизации не будет. Думаю, в первую очередь нужна модернизация налоговой системы: введение прогрессивного налога и налога на роскошь, общая для всех ставка единого социального налога. Нужно поднимать пенсии, заработную плату. Уверен, что заработная плата россиян должна быть минимум втрое выше современного уровня. Низкая производительность труда, на которую любят ссылаться работодатели, – вина не рабочих, а владельцев предприятий, которые вместо модернизации производства ищут дешевую рабочую силу.
– Напоследок, если позволите, вернемся к тому, с чего начали. Сегодня Санкт-Петербург все чаще именуют парламентской столицей СНГ, поскольку в Таврическом дворце располагается Межпарламентская ассамблея Содружества. Способствует ли сохраняющийся здесь «дух» первой российской Думы успешному межпарламентскому взаимодействию?
– Сегодня нельзя представить Межпарламентскую ассамблею СНГ, Парламентскую ассамблею ЕврАзЭС, Парламентскую ассамблею ОДКБ без Таврического дворца. Сам дворец выступает в качестве объединительной силы, поскольку это наше общее историческое достояние. И конечно же, «дух» Первой российской Государственной думы сегодня помогает работе парламентариев. Именно здесь, в стенах Таврического дворца, Межпарламентской ассамблеей разработаны 10 международных договоров, соглашений, в которых участвует Российская Федерация и которые способствуют международному сотрудничеству.
Приведу в пример разработанную Межпарламентской ассамблеей СНГ и вступившую в силу в этом году Конвенцию о приграничном сотрудничестве. Для нашей страны, где каждый второй субъект Федерации – приграничный, значение этой Конвенции трудно переоценить. Всего в стенах дворца разработаны более трехсот кодексов и законов, которые реально обеспечили формирование общего правового пространства Евразии. Дворец дал жизнь и многим крупным международным проектам.
Достаточно вспомнить Петербургский экономический форум, первые девять заседаний которого проходили в стенах Таврического дворца. И сегодня здесь рождаются новые инициативы. Достаточно упомянуть Невский международный экологический конгресс, Международный конгресс по безопасности дорожного движения, проводящиеся здесь сегодня.
Источник: "Невское время" (Санкт-Петербург).-24.11.2009
