1 декабря 2005
– Сергей Михайлович, в течение 2005 года в Совете Федерации было рассмотрено большое количество законопроектов, проведены сотни встреч, десятки поездок по регионам страны. Для вас лично и для Совета Федерации в целом этот год, как всегда, был насыщенным и напряженным. Что бы вы выделили в качестве основных, коренных проблем, рассматривавшихся сенаторами?
— Мы в основном работали над вопросами, связанными с законодательством: с реформой местного самоуправления, с текущей работой в регионах, с улучшением использования того ресурсного потенциала, что образовался у страны в связи с благоприятной конъюнктурой на мировых рынках углеводородного сырья. Есть мнение, что высокие цены на нефть пагубно отражаются на техническом и технологическом развитии страны. Но я все-таки считаю, что данный вопрос имеет и другую сторону. Нефтяные доходы — это возможность из накопленных средств создать базу для укрепления и обновления нашего материального производства без усиления инфляции; это технологический прогресс, закупки современного оборудования, решение социальных проблем и проблем, связанных с жизнью будущих поколений россиян. Об этом я говорил и на совещании у президента, которое он провел с членами правительства и Совета Федерации в самом начале сентября.
— Ряд положений вашего выступления на том совещании прозвучали, как бы это сказать помягче, вразрез с мнением правительства и руководителей его экономического блока…
— Я уважаю мнение экономистов-профессионалов, но все же имею и свою собственную точку зрения. Не всегда экономическая логика совпадает с целесообразностью государственной и политической. Все дело в общенациональных целях, ради которых принимаются те или иные решения по текущей экономике. Например, еще весной 2005 года в правительственных кругах и в Совете Федерации обсуждалась возможность снижения ставки НДС с 18 до 13%. Была определена цена вопроса — 326 млрд руб. выпадающих доходов в бюджете 2006 года, по данным Минфина. Экономические ведомства считали необходимым снижение расходов бюджета из-за этой потери доходов, что сделало бы результат подобной меры нулевым или даже отрицательным с точки зрения экономического роста. Но снижение налогов требуется для стимулирования экономического развития, укрепления экономики предприятий. И другого такого благоприятного времени, как сегодня, мы можем не дождаться еще долго: профицит бюджета, причем явно избыточный, налицо. Так что тот объем выпадающих поступлений, который наберется в первое время после снижения ставки НДС, бюджет вполне переживет и без снижения расходов. А это означает, что будет дан мощный импульс ускорению экономического роста В результате чего затем произойдет возмещение утраченного за счет ускоренного развития бизнес-структур.
— В ваших публичных выступлениях экономическая составляющая все чаще отходит на второй план перед необходимостью решения социальных проблем…
— А для чего работают предприятия и фирмы, для чего верстаются наши планы, для кого и для чего предназначен в конечном счете быстрорастущий Стабилизационный фонд? Создание все больших резервов или увеличение производственного потенциала важно и нужно само по себе, а для улучшения жизни людей. Если мы будем думать только об экономике и финансах, то что останется после нас нашим детям и внукам? Статистические данные, подтверждающие наши экономические успехи? После нас не должен случиться потоп. Мы сейчас обязаны закладывать экономические основы достойной жизни для будущих поколений. Стране необходима единая социальная стратегия. Для обеспечения эффективного инвестирования государственных средств в социальную сферу требуется разработка национальных программ в области здравоохранения, демографии, образования, жилищной политики, социально-трудовых отношений. Для их реализации можно (а я полагаю и нужно) создать специальный Фонд социального развития. Финансовые ресурсы государства позволяют уже сегодня проводить последовательную политику повышения доходов населения. Необходимо решать две задачи: ликвидацию массовой бедности и формирование массового среднего класса. Пора приступить к реализации государственной программы целевых социальных потребительских кредитов. Такие кредиты, предоставляемые на максимально льготных условиях определенным категориям граждан, прежде всего работникам бюджетной сферы, для приобретения домов, квартир, дачных участков, машин позволят существенно улучшить обстановку, особенно в российской глубинке. Кредиты в совокупности с дифференцированной системой поддержки семей могут стать основой для решения российской «проблемы века» — демографии. Не случайно президент в своих посланиях постоянно подчеркивает ее остроту и важность.
Государство сейчас начинает значительное повышение заработной платы бюджетников. Но здесь надо ввести дифференциацию, отражающую число детей в семье. Каждый ребенок означает увеличение расходов семьи на 50%. И людям приходится выбирать между детьми и достатком. Рынок не может решить эту проблему. Только государство способно обеспечить такой рост доходов семей с детьми, который станет материальной базой повышения рождаемости. Состояние золотовалютных запасов и Стабилизационного фонда позволяют России создать Фонд будущих поколений.
Излишне еще раз детально обсуждать проблему депопуляции в стране, но сам факт огромного снижения рождаемости, роста смертности — укор всем госструктурам. Значит, наши усилия недостаточно эффективны, значит, не все так складно получается, как о том говорят с трибун и пишут в отчетах о деятельности министерств и ведомств.
— В своих выступлениях вы всегда увязываете вопросы экономики и социальной сферы с демографическими проблемами. На недавнем открытом заседании общенационального совета Российской партии Жизни вы сделали доклад о жизненной стратегии России в XXI веке. И речь опять шла о концепции демографической политики России.
— К этому заседанию группа известных ученых-демографов подготовила доклад, из которого ясно, что, если откладывать системные изменения в государственной социальной политике на 2010 или 2015 год, в середине столетия мы придем к катастрофе. У нас нет времени ждать. За колонками цифр иногда не видны две действительно серьезные проблемы общественного восприятия демографических процессов.
Первая проблема — это постоянная готовность наших людей к самому худшему. Здесь еще не все потеряно. Демографические установки на то, чтобы создать семью с двумя-тремя детьми, не утрачены. И те причины, по которым такие установки пока не реализуются, можно устранить. Для этого потребуется ясно выраженная политическая воля со стороны власти и воля к жизни самого народа, Сама история говорит, нам нет равных в потенциале мобилизационного развития!
Но одновременно есть и вторая проблема, противоположная первой. Я имею в виду распространенность ложного оптимизма: дескать, по мере роста уровня жизни все само собой отрегулируется, женщины нарожают детей… А если не нарожают? Не беда! Уменьшится скученность в городах, ослабнет нагрузка на экологию. Иногда доходит до анекдота: всерьез утверждают, что низкая рождаемость — это признак высокого уровня жизни. Тогда в России это единственный безусловный признак благополучия! Надо признать, что система государственного управления не только с опозданием осознает проблему депопуляции, но из-за временного шага откладывает необходимые решения «на потом». Губернаторы часто запрашивают демографические прогнозы на три-четыре года, то есть на срок своих полномочий. Но ведь жизнь региона развивается не по избирательному циклу. С момента начала активизации демографической политики до прекращения убыли населения могут пройти десятки лет.
Для России как многонационального государства сбережение населения не является только вопросом лучшей или худшей перспективы. Это вопрос жизни и смерти. Почему я допускаю столь резкую оценку? Если кто-то надеется, что в общей демографической яме среди народов России восторжествует принцип, блестяще сформулированный Булатом Окуджавой: «Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть по одиночке», то он глубоко ошибается! Депопуляция, вполне вероятно, породит тенденцию к автономии, к тому, чтобы спасаться в одиночку. И это потянет Россию к расколу. Демографическое будущее нашей страны создается сегодня. Завтра нам придется подчиниться неизбежности. И в этом наши демографы абсолютно правы. Мы находимся в опасной близости от той, последней черты, за которой процессы депопуляции примут необратимый характер.
— Ваши предложения?
— Всем ветвям власти надо четко осознать: депопуляция — это глобальная угроза номер один для нашего государства, нашей культуры и цивилизации. С точки зрения демографии нет большой разницы между Гражданской войной, включая коллективизацию, Великой Отечественной войной и концом XX века. Это три почти равноценные по глубине демографические ямы. Перед угрозой депопуляции меркнут все остальные проблемы страны.
Демографический кризис имеет три составляющие: рождаемость, смертность, миграция. Но политически этот кризис может быть представлен следующим образом: позиция общества, ответственность власти, экономические возможности.
Сначала об обществе. Вряд ли общество способно обеспечить нормальный процесс воспроизводства народонаселения, если у него нет внятных целей развития и идеалов, поддерживаемых большинством. Если одна из самых значимых идей русской мысли и русского духа — социальная справедливость, то можно ли говорить о благополучной демографии в нынешних условиях расслоения и размежевания российского общества?
То, что женщины не спешат рожать детей, а мужчины не хотят служить в армии, — явления одного порядка. Иными словами, в духовно и психологически ущербном обществе проблемы рождаемости не решить.
Часто матери задают политикам вопрос: «Что будет с нами и со страной? Для какого будущего нам рожать детей?» Бывают и такие вопросы: «Неужели россияне стали настолько неугодны остальному миру, что нас просто сживают со света?» Что тут ответить? Никто не подталкивает нас к вымиранию, мы сами даем повод всяким недругам говорить о том, что — цитирую политический пасквиль — «проблемы с Россией исчезнут уже в этом веке, вместе с русскими». Не дождутся!
Нашему государству, нашему обществу нужен образ будущего: конкретный, ясный, впечатляющий, направленный на развитие, когда на первом месте стоит жизнь, солидарность, сотрудничество и взаимная поддержка людей, Без этого никакие серьезные изменения в демографическом состоянии страны не произойдут.
Теперь о государстве. Инерционность демографических процессов не означает инерционности государственной демографической политики. Наше общество в 90-х годах старательно избавлялось от опеки государства, от его вмешательства в частную жизнь людей. Оно и не вмешивается. 15 лет у России вообще не существовало никакой демографической политики. И хотя в 1996 году указом президента Российской Федерации были утверждены «Основные направления государственной семейной политики», а в 2001 году принята «Концепция демографического развития Российской Федерации на период до 2015 года», дальше слов дело не пошло.
Эти документы не стали основой конкретных практических действий. Страна жила текущими делами и сиюминутными интересами. Демографические процессы формировались стихийно под влиянием незрелого экономического уклада, агрессивной массовой культуры, пропаганды свободы потребления. Возникли устойчивые социальные процессы, поощряющие — идеологически, материально и духовно — несемейный образ мысли и внесемейный образ жизни.
Не случайно с нарастающим чувством тревоги президент Владимир Путин в своем послании Федеральному собранию в этом году уделил демографии больше внимания, чем во всех предыдущих посланиях вместе взятых. Он отметил основные направления демографической политики: это борьба с высоким уровнем смертности, повышение престижа материнства и отцовства, создание условий, благоприятствующих рождению и воспитанию детей, а также упорядочение миграции.
В современном мире демографическими процессами можно и нужно управлять. Демографическое будущее есть результат сложнейшего процесса социального конструирования. Да, можно согласиться с тем, что современное высокоразвитое общество само провоцирует процессы депопуляции. Но в интересах , того же общества государство обязано работать на противоположную тенденцию. И оно не вправе переложить это бремя ни на кого другого. С точки зрения политика, демография — это искусство населять и расселять, искусство управлять численностью населения как в целом по стране, так и по отдельным ее регионам. В условиях депопуляции сбережение населения становится главным критерием оценки успеха в любой из сфер государственной и общественной деятельности.
– Будучи городским жителем, вы гем не менее постоянно говорите о проблемах села. Вас это так волнует?
– И не только меня одного. Мы же все понимаем, что село — это важная составляющая экономической безопасности страны. Нельзя так зависеть от импорта продовольствия, как сейчас. Продовольственная безопасность Российского государства напрямую зависит от уровня импорта, в настоящий момент покрывающего 45% потребления.
Уж кому-кому, а сельскому жителю за 20 лет сумятицы и не вполне продуманных реформ досталось больше всех. В результате мы имеем фактическое неравноправие сельских жителей и горожан в экономической и социальной сферах. Совет Федерации считает, что финансовую поддержку сельхозпроизводителей со стороны государства надо сделать одной из основных статей государственных расходов. На эти цели нужно выделять не менее 10% бюджета—в десять раз больше, чем сегодня! Централизованные акупки урожая должны достигать 40% его объема. Средства из бюджета на зерновые интервенции требуется увеличить в 2,5—3 раза, и деньги необходимо вылеплять уже к июлю каждого года.
– Это одна сторона дела. А как быть с социальными проблемами села? Например, министр образования и науки РФ Андрей Фурсенко считает, что нужно сократить количество сельских школ.
— Социальные проблемы и их решение тесно связаны с экономикой села. Будь у нас в деревнях нормальные дороги, прогрессивные фермы и достойный быт, разве разбежалась бы молодежь по городам, где сейчас многие из бывших сельских парней и девчонок не востребованы? Есть еще и в Подмосковье населенные пункты, живущие (а точнее, умирающие) без сетевого газа. И это в стране, имеющей гигантские запасы газа, добывающей миллиарды и миллиарды кубометров и продающей их в Европе…
Что касается неудачной идеи о сокращении количества школ на селе, то следует думать не о закрытии сельских школ, а об их максимальном сохранении, модернизации их материальной базы, современном техническом оснащении, привлечении молодых педагогов, увеличении зарплаты, обеспечении жильем, повышении качества жизни учителей. За последние годы с карты нашей страны исчезло 17 тыс. деревень. Любая школа на селе — это последний очаг культуры. Наш печальный опыт показывает: закрывается школа — гибнет село. Список закрываемых школ — это черный список российских деревень, которые в ближайшем будущем могут исчезнуть.
— Многие проблемы села сегодня должны решаться на уровне регионов. А в регионах все еще не до конца отлажены вопросы взаимоотношений с федеральным центром; реформа местного самоуправления и вовсе отодвигается на годы. Похоже, выстраивание отношений между уровнями власти может затянуться надолго. А это значит, что те проблемы, о которых вы говорите, будут решены не скоро.
— Скоро решаются только мнимые проблемы. Или скажем так: если хотим плохо решать — нужно решать обязательно быстро.
Да, время потребуется, и немалое. Но важна ясность с маршрутом движения вперед. Нужно четко себе представлять, куда, в какую сторону мы поворачиваем и село, и регионы в целом. Перед государством стоит задача не просто оказывать финансовую поддержку субъектам Российской Федерации, а формировать такую политику в социально-экономической, бюджетной, инвестиционной сферах, которая бы системно стимулировала развитие регионов, их стремление к достижениям в экономике.
Сейчас повышение налогового потенциала регионов приводит лишь к увеличению изъятия налогов. Отсутствуют стимулы к расширению налоговой базы. Надо поощрять те субъекты Федерации и муниципальные образования, которые реально добиваются улучшения в экономике, уменьшения финансовой зависимости от центра. В частности, регионы, вводящие в действие федеральный закон № 131 уже с 1 января 2006 года. Это должно быть отражено в бюджетной политике.
Пока же региональные аспекты бюджета вызывают беспокойство. В 2006 году начинается реализация реформы полномочий субъектов Федерации и муниципалитетов. И хотя финансовая помощь регионам по проекту бюджета возрастает до 430 млрд руб., нет полной уверенности, что этой суммы хватит, так как ни точный перечень передаваемых регионам полномочий, ни их реальная стоимость еще не определены.
Совет Федерации имеет конкретные предложения по стратегии развития территорий в рамках федеральных и региональных программ, поддержанные Советом законодателей. Мы надеемся на внимание к этим проектом Правительства Российской Федерации.
— Прошел первый год действия нового порядка избрания высших должностных лиц субъектов РФ. Было много суждений, опасений, непонимания. Ваше мнение?
— За прошедший год я только утвердился во мнении, что решение избирать глав регионов по представлению президента является благом для России. Новый порядок укрепил систему управления страной и одновременно усилил роль законодательной власти. Алгоритм, предложенный главой государства год назад, оказался эффективным для создания единой вертикали власти и для согласованной работы всех государственных учреждений. Новая практика избрания глав регионов позволила в значительной степени стабилизировать состав Совета Федерации, активизировала работу верхней палаты парламента. Все это, по моему убеждению, даст нам теперь возможность более эффективно заняться реализацией приоритетных национальных проектов, о чем было недавно заявлено президентом. Наступил этап ответственной работы, целью которой является повышение качества жизни всех россиян.
Источник: ("Босс" (Москва).-№12, 2005.-с.46-49)
