6 октября 2003
Передача “В центре внимания” представляет интервью председателя Совета
Федерации Сергея Михайловича Миронова, которое он дал “Маяку” в конце прошлой
недели. Естественно, мы не могли говорить об итогах выборов в Чечне или в
Санкт-Петербурге так же, как старались не касаться темы выборов в силу известных
ограничений со стороны закона и Центризбиркома. Ну а разговор у нас получился
вот какой.
– Мы ценим, что вы бываете на “Маяке” достаточно часто. И сразу хочу
подчеркнуть, что не со всеми бывает так легко, как с вами. Должен сказать, что
вообще парламентарии охотно идут к прессе, поскольку они люди выборные и в этом
заинтересованы. Однако многие государственные чиновники высокого уровня,
министры избегают контактов с прессой, они не считают нужным рассказывать о том,
что делают они и что делают их ведомства. Ваше мнение о такой ситуации?
МИРОНОВ: Я полагаю, что люди вправе рассчитывать на
получение достоверной информации, что называется, “из первых уст”. А чиновник
даже самого высокого ранга, если он занимается той или иной работой и если он
хочет, чтобы эта работа была сделана качественно, должен понимать, что в его же
интересах разъяснить: что он предпринимает, какие шаги, что он хочет сделать. И
если люди будут понимать действия этого чиновника, думаю, даже с точки зрения и
его карьерного роста, и успехов в работе будет получен большой эффект от того,
что он поделится с людьми своими планами и проблемами, которые существуют в
сфере, за которую он отвечает.
– То есть, другими словами, это обязанность государственного человека
в демократическом обществе?
МИРОНОВ: Конечно, люди вправе и должны знать, как работает
власть. В конце концов, все это делается на деньги налогоплательщиков. И
налогоплательщики, а это все мы с вами, вправе требовать, именно требовать
информации о деятельности чиновника любого ранга.
– Спасибо. Будем опираться на вашу поддержку. Ну а теперь разговор
мне хотелось бы продолжить с одного неформального обстоятельства. Недавно стало
известно, что вы как частное лицо оказались во время первого серьезного
подземного толчка в Республике Алтай в районе Южного Алтая, и даже в палатке.
Расскажите, как это было и что произошло?
МИРОНОВ: Это была частная поездка на выходные к моим друзьям
по геологии. Мой друг Александр Груздев, с которым мы много лет провели в
Монголии, живет и работает в Горно-Алтайске. Горный Алтай, а я там в этом году
был уже в четвертый раз, – это прекраснейшее, удивительнейшее уникальное место.
Кстати, там нужно развивать и развивать туризм. В Горном Алтае благодатные
места: очень хорошая рыбалка, сейчас в лесу собирают кедровый орех, очень
красивая тайга. Лиственный лес – желто-багряный, хвойный лес – зеленый. Красивые
цвета. И мы полетели на рыбалку на вертолете. Забегая вперед, скажу, что, как
оказалось, место палаточного лагеря и стоянки вертолета находилось в 40
километрах от эпицентра землетрясения. И вечером того же дня прошли первые
толчки. Я бы сказал, даже это были не толчки, а такие подвижки. Впервые в жизни
я испытал, что такое землетрясение. Первым ощущением было, что в горах откуда-то
едет большой-большой товарный поезд. Затем начался камнепад. Мне даже удалось на
видеокамеру снять этот эпизод. И, кстати, во время съемки на видеокамеру снова
произошли толчки, и было видно, как все вокруг задрожало. Скорее, было ощущение
некоей экзотики. Никакого страха не было, и вообще как-то все воспринималось
спокойно. А ночью, когда мы уже находились в палатках, снова произошло такое
трясение, сначала небольшие толчки и потом один очень сильный толчок. Раздался
грохот, и мы поняли, что снова идет большой камнепад. Мы находились на абсолютно
безопасном расстоянии. Я – старый геолог-полевик, поэтому при разбивке лагеря
учитывались все неожиданности: от возможного подъема воды до камнепада, лавины и
так далее. Поэтому можно было из палатки не вылезать, гарантия была
стопроцентной, только если бы вдруг по земле не пошла какая-то трещина. Но,
видимо, человек таков: любопытство взяло верх, и захотелось вылезти из палатки.
Так вот, когда вылезали, то я немного потянул себе ноги. Не очень удобными
оказались современные палатки. Это к вопросу, который мне задавали журналисты,
мол, что с вами случилось? И тут же родилась уже целая легенда о якобы
пострадавшем председателе Совета Федерации во время землетрясения. Должен
сказать, что да, ощущения неприятные. А самое ужасное – то, что утром, когда мы
вышли на связь, то узнали, что поселок Кош-Агач больше всего пострадал, а 28
сентября я уже улетел в Москву. А 29 сентября там были новые толчки. И там,
конечно, большие разрушения. Я несколько лет тому назад был в этом поселке.
Небольшие одноэтажные дома, постройки, что называется, частный сектор. И сейчас
много семей в прямом смысле слова оказалось на улице. Мы знаем, что Шойгу туда
полетел и принимает там необходимые меры. К счастью, там жертв нет. Видимо,
только какое-то количество скота погибло. Но разрушения большие. Там, конечно,
необходима государственная помощь.
– Мы к данному вопросу еще вернемся, когда будем говорить о проекте
нового бюджета. А сейчас хотел бы спросить вот о чем. На прошлой неделе, если не
ошибаюсь, 1 октября, вы вместе со спикером Государственной Думы Геннадием
Селезневым были у президента, и у вас была серьезная беседа, насколько я знаю. А
информация о встрече была очень скупой. Если не секрет, о чем был
разговор?
МИРОНОВ: Начну с того, что впервые на моей памяти, по
крайней мере, пока я уже почти два года являюсь председателем Совета Федерации,
президент вызвал к себе одновременно руководителей двух палат Федерального
собрания. Думаю, что это обусловлено, прежде всего, тем, что сейчас новая
осенняя парламентская сессия проходит на фоне избирательной кампании. И
президента интересовало, не скажется ли на законотворческом процессе
избирательная кампания? Мы доложили о ходе бюджетного процесса. Геннадий
Николаевич рассказал, что на 15 октября назначено второе чтение бюджета. Сейчас
рассматриваются поправки. И рассказал о том, что в качестве приоритетных мы
ожидаем рассмотрение Госдумой и потом Советом Федерации закона о внесении
изменений в закон о гражданстве. Это инициатива президента. Помните, сколько
было обращений. И вообще после вступления в силу этого закона в прошлом году
Совет Федерации трижды возвращался к этой проблематике. Мы проводили и
парламентские слушания, и круглые столы. И отслеживали то, что называется
правоприменительной практикой. Так вот, эта практика показала: огромное
количество наших граждан, по сути, просто соотечественников вдруг оказались
негражданами России. И более того, они стали в длинную пятилетнюю очередь на
получение гражданства, потому что был расчет, что в течение десяти лет им нужно
было поменять свой паспорт, нужно было определиться с гражданством. Но вот лежит
паспорт, и бог с ним, и люди себя всю жизнь ощущали гражданами России, даже не
сомневались в этом. И вдруг однажды проснувшись, они выясняют, что они не
граждане России. Президент абсолютно вовремя уловил эту несправедливость и
неправильность, внес соответствующий закон, поэтому данный закон будет одним из
приоритетных. И должен сказать еще как минимум о двух законах, очень важных для
устройства государственной и муниципальной власти в России. Речь идет о внесении
изменений в Налоговый и Бюджетный кодексы в связи с принятием законов об основах
органов госвласти субъектов Российской Федерации и о местном самоуправлении.
Думаю, что это, наверное, ключевые законопроекты, которые будут рассматриваться
в осеннюю сессию. Именно об этом мы и докладывали президенту России Владимиру
Владимировичу Путину.
– Если не возражаете, вернемся к разговору о бюджете. Вы коротко
упомянули о необходимости вносить какие-то коррективы в связи с бедой, которая
случилась на юге Алтая. Есть проблемы межбюджетных отношений. Налоги и
ассигнования распределяются между Центром и регионами. Верхняя палата – это
коллективный представитель регионов России. Чем проект бюджета на 2004 года
отличается в этом отношении от нынешнего?
МИРОНОВ: С января 2003 года Совет Федерации активно
включился в работу над проектом бюджета на 2004 год. По инициативе палаты была
создана трехсторонняя комиссия из представителей правительства, депутатов
Госдумы и членов Совета Федерации. До августа было проведено несколько
совещаний, заседаний, и представители Совета Федерации постоянно вносили свои
предложения по параметрам бюджета 2004 года. Что конкретно удалось из того, на
чем мы настаивали? В последние годы пропорция распределения налоговых
поступлений между регионами и Центром была несправедлива по отношению к
регионам. Реально бюджет 2003 года исполняется в следующей пропорции: 60
процентов налоговых поступлений идут в центр, и только 40 остаются регионам. Нам
удалось в рамках подготовки проекта бюджета на 2004 год данную тенденцию
переломить. И мы ожидаем, что пропорция будет 56 на 44. Это еще не 50 на 50, как
хотелось бы, но тенденция верная. Совет Федерации как палата регионов настаивал
на этом и, в общем-то, этого добился. Второе. Удалось добиться значительного
увеличения фонда поддержки регионов, откуда идут выплаты дотационным регионам.
Также удалось договориться с правительством и обеспечить восполнение
региональным бюджетам выпадающих доходов от отмены налога с продаж с 1 января
2004 года. Практически вся сумма, а там порядка 70 миллиардов рублей, будет
возмещена за счет либо каких-то процентов от других налогов, либо какими-то
другими поступлениями. Эти три позиции очень важны для регионов. Они были
сформулированы, и мы их отстояли от имени Совета Федерации.
– В одном из интервью вы сказали, что будет естественный перерыв в
работе Госдумы, связанный с выборами, потому как пока новая Дума соберется. И
Совет Федерации в этот момент подставит свое плечо. Что конкретно стоит за этими
словами? Как вы можете работать? Потому что ведь Совету Федерации поставляет
законопроекты Госдума. Вы не можете их принять в обход Госдумы. А у нее работа
будет приторможена. Чем палата будет заниматься?
МИРОНОВ: Кстати, как раз об этом нас также просил рассказать
президент. И мы доложили ему график работы. Мы синхронизировали заседания двух
палат, потому что сейчас Госдума будет работать в режиме: две недели работает,
потом две недели занимается избирательной кампанией в регионах. В одном случае
перерыв будет даже на три недели. В этой связи мы, соответственно, изменили
график работы Совета Федерации. Это с одной стороны. С другой стороны, мы будем
более активно участвовать в режиме работы наших профильных комитетов в так
называемом нулевом чтении всех законов, которые приходят в Госдуму. Верхняя
палата, как только закон поступил в Госдуму, уже дает заключение профильного
комитета. И коллегам из Госдумы уже легче определяться с будущей позицией Совета
Федерации. Таким образом, у Думы есть более четкое понимание перспектив
прохождения того или иного закона. В этом, если хотите, как раз и есть наше
плечо. Это не вмешательство в полномочия коллег по Госдуме. Это именно реальная,
конкретная помощь в законотворческом процессе.
– Потом это рациональнее, чем заворачивать закон. С самого начала
надо, чтобы дитя было общим.
МИРОНОВ: Конечно. Кстати, именно этим объясняется
значительно меньшее количество отклоненных законов Советом Федерации, чем было
буквально два года назад. Потому что сейчас концепцию закона мы стараемся менять
в ходе нулевого чтения. После этого у нас нет необходимости не соглашаться с
принятым Госдумой законом.
– А можно ли ожидать каких-то новых корректив законодательства,
связанных с борьбой с терроризмом?
МИРОНОВ: Да, есть такие наработки. Я не готов ответить,
насколько они поспеют в осеннюю сессию. Но целый ряд изменений в действующее
законодательство и новых предложений готовится и в правительстве, и в Совете
Федерации, и депутатами Госдумы. Поэтому, думаю, в целом в режиме парламентского
года, который длится с сентября по июль, мы эти вопросы будем обязательно
рассматривать.
– Почему так долго нет вице-спикера? И когда можно рассчитывать, что
у вас появится еще один законный вице-спикр, поскольку вакансия есть?
МИРОНОВ: Думаю, не ошибусь, если выскажу такое мнение.
Во-первых, 99 процентов наших радиослушателей впервые услышали, что в Совете
Федерации есть такая вакансия. И ровно столько же из них абсолютно спокойно
относятся к этому, им это как-то абсолютно не интересно: заполнена будет
вакансия, не заполнена. Совет Федерации как орган законодательной власти
работает, работает эффективно, и слава богу. Внутри, особенно потенциальным
кандидатам на этот пост, конечно, это безумно интересно. Но, думаю, не более
того. Как я сказал летом, завершая весеннюю сессию, я проведу консультации, что
и делаю. Не скрою, уже составлен некий список тех возможных, с моей точки
зрения, кандидатов, кто наиболее профессионально пригоден к такой работе. К
счастью, здесь есть из кого выбирать. Хороших профессионалов в Совете Федерации
много. Консультации продолжаются. Поэтому, я думаю, что именно в рамках осенней
сессии данная вакансия будет заполнена. В то же время не вижу ни необходимости,
ни каких-то еще причин для ускорения данного процесса. Все идет своим чередом.
Коллеги выходят ко мне с какими-то предложениями, комитеты высказывают свои
предложения. И я всегда их внимательно изучаю. Это не первоочередная задача для
Совета Федерации.
– Но это не обязательно будет женщина?
МИРОНОВ: Это может быть и женщина, а может быть и мой
коллега мужчина. Дело, мне кажется, не в гендерной принадлежности, а в
готовности и способности профессионально работать. Поэтому для меня это не
принципиально абсолютно, кто именно, женщина или мужчина, займет эту вакансию.
– За следующий вопрос я прошу извинения. Время от времени появляются
слухи, что под вас “копают” в Совете Федерации некоторые люди. Что в палате
нечто негласной оппозиции наметилось. Вы что-нибудь можете по данному поводу
сказать?
МИРОНОВ: Думаю, что, если под действующего политика
“копают”, это говорит о том, что он не бездействует, как минимум. Значит он как
минимум интересен, а возможно, для кого-то представляет если не опасность, то
кто-то, может, с ним в чем-то не согласен. Однако, к счастью, это все-таки
больше слухи, чем реальность. У нас довольно слаженный коллектив. А когда
возникают разногласия. Кстати, такие слухи родились после того, как палата не
утвердила одного из кандидатов на пост вице-спикера, которого я выдвигал. Дело в
том, что по регламенту только председатель Совета Федерации вправе предложить
кандидатуру на пост заместителя. А уже коллеги определяются голосованием,
поддержат они или нет. И после того, как мою кандидатуру коллеги не поддержали,
многие стали делать вывод, что что-то там происходит в Совете Федерации. Тем не
менее, это только мнение моих коллег по конкретному кандидату. Не более того. Я
еще раз хочу сказать: у меня нет ни ощущения, ни информации о том, что есть
какие-то группы моих коллег или какая-то оппозиция, которые хотят каких-то
изменений в кадровом составе руководства Совета Федерации. Я еще раз хочу
сказать, в целом Совет Федерации – это довольно слаженная команда
единомышленников, которые работают на благо регионов России, работают во
исполнение решений и посланий президента Российской Федерации. И мне нет нужды
заниматься тем, чтобы изучать наличие либо отсутствие какой-то оппозиции.
Существуют разные точки зрения по законам – это естественно. Есть также разные
точки зрения по каким-то кадровым назначениям, и это естественно. В целом в
Совете Федерации все стабильно, все нормально.
– Вы работаете и спите спокойно?
МИРОНОВ: Абсолютно. Я всегда, кстати, сплю спокойно. Это у
меня такая хорошая привычка. И здесь тем более нет никаких оснований для
беспокойного сна, потому что главное – чтобы совесть позволяла спать спокойно.
– В связи с десятилетием октябрьских событий 1993 года в прессе и в
какой-то степени в обществе продолжается дискуссия о том, как можно оценить те
события, спустя это время? Насколько я знаю, вы лично в этих событиях особенно
задействованы не были. Но мне интересно ваше мнение как политика и, думаю, не
только мне. Известно, есть две крайних точки зрения. Что была остановлена
попытка контрреволюции со стороны консервативно-коммунистических элементов. Это
одна позиция. Другая позиция, что президент произвел государственный переворот,
разогнав парламент и даже применив силу. Как вы с позиции истории, сегодняшнего
дня, перспективы оцениваете те события?
МИРОНОВ: Мне представляется, что некие окончательные оценки
в целом выскажут все-таки наши потомки. Пыль еще истерическая не улеглась. 10
лет – это довольно маленький срок для того, чтобы оценить все последствия и саму
суть происходившего тогда, в тревожные октябрьские дни 1993 года. Плохо, когда
законодательная ветвь власти шантажирует исполнительную, когда демонстрирует
готовность идти на деструктивное поведение, на возможный призыв к населению, на
неповиновение исполнительной власти. Еще хуже, когда исполнительная власть на
это отвечает стрельбой из танков по зданию парламента. Мне представляется, что в
той ситуации правых и неправых полностью не было. В чем-то виновата и та, и
другая сторона. Самое главное и самое страшное – что пытались вовлечь в это
противостояние двух ветвей власти народ. И, в конце концов, народ и пострадал. В
прямом смысле этого слова: были убитые и были жертвы. Вот это со стороны власти
недопустимо. Не давая какой-либо окончательной оценки (как я уже сказал, оценка
все-таки, по моему мнению, впереди), однако, с точки зрения четкого осуждения,
невозможности повторения и извлечения уроков, вот это мы должны для себя уяснить
абсолютно. Власть не должна делать так, чтобы ставить под угрозу жизнь людей.
– В канун Дня учителя вы побывали в Санкт-Петербурге в родной школе,
где у вас состоялся интересный разговор. В связи с тем, что время в России такое
переходное, нет четко очерченных общественных идеалов или, во всяком случае,
многие их не чувствуют, существует ли опасность потерять нынешнее молодое
поколение, то есть не станет ли нынешнее молодое поколение потерянным
поколением?
МИРОНОВ: О потерянном поколении говорили и 15, и 20, и 30
лет тому назад. Эта тема возникает постоянно. Есть, конечно, проблемы с
российским образованием и, прежде всего, с воспитанием. Мало вложить нужный
объем информации и знаний в прекрасные головы детей, молодежи, важно также
воспитать в них гражданина, человека, патриота. К счастью, российские педагоги,
несмотря на то, что сейчас нет, по сути, классного руководства как такового, нет
внеклассной работы, тем не менее, данную работу по воспитанию гражданина,
человека, патриота ведут, и за это низкий поклон им и спасибо. Я не сомневаюсь,
что в России в любые времена, в том числе и сейчас, просто не может быть
потерянного поколения. Все молодые люди, дети – это российские граждане. И
каждый из них все равно будет гражданином своей страны и, я надеюсь, патриотом и
человеком. Есть всегда исключения из правил. Хотелось бы, чтобы этих исключений
было как можно меньше.
– И последний вопрос, вопрос журналиста политику, законнику. Не
считаете ли вы, что закон о выборах трактуется расширительно и что ограничения,
возложенные на прессу, чрезмерны?
МИРОНОВ: Если коротко отвечать, то считаю. А если немного
расширить, нисколько не сомневаюсь, что после проведения выборов в Госдуму
последуют изменения в Закон о гарантиях избирательных прав и Закон о СМИ. Именно
правоприменительная практика, а также ход избирательной кампании показывают:
законодатель в данном вопросе переборщил. Необходимо вносить коррективы.
– Я вас благодарю. Вы слушали интервью председателя Совета Федерации
Сергея Михайловича Миронова, которое он дал программе “В центре внимания”. Вел
ее Юлий Семенов.
Интервью радиостанции “Маяк”.//www.radiomayak.ru.- 06.10.2003, 12:10
