22 марта 2012
Левые силы в России решили объединиться. Депутаты от “Справедливой России” Геннадий Гудков и Илья Пономарев сегодня объявили о создании новой политической силы – Социал-демократического союза.
Объединяться собираются с “Левым фронтом” Сергея Удальцова и коммунистами. Правда, если первый согласен, то в КПРФ пока на приглашение никак не ответили.
Сами Гудков и Пономарев утверждают, что политической партией новое левое движение не будет. И выходить из “Справедливой России” они не собираются. А их главная задача – сплотить всех левых и противостоять политической реформе. Как опасаются депутаты, после вступления в силу нового закона о регистрации партий – завтра он будет рассмотрен в Думе в третьем чтении – в России появятся десятки новых карликовых политических сил и оппозиция будет размыта.
Гудков: Вместо того, чтобы формировать серьезные политические партии, в России начинается процесс, который можно охарактеризовать словами Теккерея – “ярмарка тщеславия”. Вот “парад амбиций” и “ярмарка тщеславия” толкает некоторых лидеров и тех, кто себя так называет, к созданию карликовых партий, партий-спойлеров”.
Гудков заявил, что в новый союз они позвали и лидеров “Справедливой России” Сергея Миронова и Николая Левичева. Тем не менее, наблюдатели все чаще говорят о вероятном расколе внутри эсеров. Ситуацию в партии обсудили с Николаем Левичевым, председателем партии “Справедливая Россия”.
Писпанен: Николай Владимирович, что вы ответите на эти досужие домыслы по поводу раскола “Справедливой России”? Все чаще Геннадий Гудков и Илья Пономарев ведут себя достаточно обособленно.
Левичев: Вы же сами сказали, что “обособленно” – это не внутри. А когда говорят “раскол” – подразумевается, что это какой-то раскол внутри партии. Внутри партии все нормально. А если отдельные граждане – Геннадий Гудков и Илья Пономарев – за пределами партии имеют еще творческие силы создавать общественные движения, то было бы странно препятствовать им в этом.
Фишман: Я, например, слышал, что имеет место недовольство руководства партии тем фактом, что они ходят на митинги и вообще, так или иначе, участвуют в протестной деятельности. Это так или нет?
Левичев: Вот вы слышали, а я не слышал.
Фишман: То есть вы это опровергаете?
Писпанен: Сергей Миронов заявлял о том, что Гудков зря ходит на протестные митинги.
Левичев: Давайте все-таки будем точны: Миронов высказывался в том плане, что если вы ходите на какие-то массовые мероприятия, то вы там представляете себя – депутата Госдумы Геннадия Гудкова, а не партию “Справедливая Россия”. И когда вы выступаете на этих митингах, то вы говорите от себя, а не от партии. По уставу партии, от имени партии без доверенности имеет право выступать ваш покорный слуга – председатель партии.
Фишман: Хорошо, не будем называть это “расколом”, давайте скажем, что со стороны кажется, что каждый тянет одеяло на себя, и вообще “Справедливая Россия” находится не в лучшей форме после президентских выборов. Ни партия, ни фракция. Как вы считаете, это как-то связано с тем низким результатом, который Миронов получил на выборах?
Левичев: Наверное, как-то связано.
Фишман: Как?
Левичев: Напомню, что партию “Справедливая Россия” хоронят уже не первый год, делают это систематически и с большим эмоциональным накалом. Тем не менее, объективные данные говорят о том, что партия “Справедливая Россия”, медленно, но верно, набирает свой потенциал. Я напомню, что 4 декабря, когда на выборах в Государственную Думу нам зафиксировали результат 13,2%, проходили выборы в 27 субъектах РФ, охватывающих 40 миллионов избирателей. Это гораздо больше, чем самая репрезентативная выборка ФОМа, ВЦИОМа и кого-то еще. И вот там мы зафиксировали результат 17,9%. А на выборах, которые совпадали с выборами президента, мы выступили очень успешно и наш средний результат – поскольку там были одномандатные округа, нельзя так четко назвать – от 13% и выше.
Фишман: Почему тогда лидер “проваливается” на этих выборах?
Левичев: Потому что это совсем разные выборы.
Писпанен: То есть Миронову не доверяют, а партии доверяют?
Левичев: Выборы партийные и выборы личные – это очень сложный клубок мотиваций, который испытывает избиратель, приходя на выборы. Я думаю, мы за пару минут не уложимся.
Фишман: А потом, когда избиратель смотрит по телевизору – он считает, что смотрит договорной матч. Особенно когда видит такую разницу между голосами, которые “Справедливая Россия” получает на выборах в Думу и результатами Миронова.
Левичев: Жизнь сложнее наших представлений о ней. Я знаю многих людей, которые голосовали за партию “Справедливая Россия”, но, по тем или иным причинам, не проголосовали за Сергея Миронова. Спектр этих причин настолько разнообразен, что я не сумею их перечислить за несколько минут.
Писпанен: Очень многие говорили – сейчас это уже бессмысленно, но очень интересно – что если бы выдвигалась, например, от “Справедливой России” Оксана Дмитриева, то у нее действительно было бы очень много голосов и большая поддержка. Когда вы получили такой низкий результат Миронова – вы как-то обсуждали, что были неправы в этой ситуации?
Левичев: А кто “были неправы”? Я 10 лет в политике и всегда старался избегать разговоров в сослагательном наклонении. На тот момент, когда мы принимали такое решение, была конкретная политическая ситуация. Мы обсуждали это все на съезде партии с участием Гудкова, Дмитриевой – которых вы называете. Ну, я от скромности тоже могу не умереть, но многие мне говорили, что, может быть, мне лучше пойти, потому что эффект “нового лица”, на котором сработал Прохоров, он бы, в этом случае, тоже сработал бы.
Но на тот момент – мы принимали это решение в декабре – были все основания думать, что Миронов с этим справится лучше. Но мы же не знали, какую кампанию закрутит Владимир Путин, мы не знали, кто выйдет еще на старт этой кампании. Было очень много вещей, которые “задним умом” сейчас легко обсуждать. Мы не знали, что нам практически не удастся собрать финансовый ресурс на эту кампанию. Более того, то, что Миронов оказался не очень “гож и пригож” в качестве президента страны – это не означает, что ему отказали в доверии как лидеру партии. Потому что один из моментов, на который Миронов пошел в ходе кампании, когда, в общем, стало понятно, что второго тура не будет – он использовал эту публичную трибуну – прямые эфиры – излагая программу партии, говоря о целях партии, не борясь за лишнюю десятую процента своего личного успеха.
Фишман: У меня вопрос в режиме блиц: ваша позиция, партии, фракции – не знаю – по политической реформе, а именно: по снижению и повышению барьера для партий, по выборам губернатора – нужен ли президентский фильтр или не нужнен, ну и по созданию блоков. Если можно, ответьте коротко.
Левичев: Если коротко – мы всегда требовали либерализацию законодательства, вносили законопроекты сами, говорили о снижении порога до 3-х, а не 5%, и сейчас поддержали закон о создании блоков. В случае, когда на политическую поляну выпускается очень много новых игроков, логика политической жизни такова, что, так или иначе, они будут объединятся в какие-то избирательные объединения. Мы выступаем за то, чтобы это разрешили.
Нам не нравится само понятие “президентский фильтр” – оно отсутствует в тексте законопроекта. Мы считаем, что никаких согласований не надо, но, может быть, когда мы увидим 100 партий, возможно нам на ум придет какой-то здравый смысл в эту ситуацию привлечь.
Источник: "Дождь". - 22.03.2012. - 21:50.
